На первый взгляд деревушка выглядела обычно. Деревянные домишки, скотина в загонах, тянущиеся за деревней поля и огороды. Когда разведчики подъехали ближе, местные псы начали с лаем гоняться за их лошадьми. Жителей было не видать, но в этой округе люди привыкли прятаться при виде проезжающих. И лишь когда они въехали в глубь деревни, стало ясно, что она покинута. Не было видно ни разрушений, ни каких-либо следов боя. На ветру сохла развешенная после стирки одежда, вся скотина была на месте, перед одной из хат лежало несколько примитивных игрушек. – Четверо слева, – вдруг сообщил Тихий. – Еще пятеро справа, между хатами. Может, больше. У них арбалеты. – Драпаем? – спросила Логан, украдкой поправляя меч у седла. – Поздно, – ответил Годвин. – Попробуем отовраться. Клиф, ты вообще молчи. – Эй, я отлично вру, – обиделся Дефрим. – Ага. Постоянно врешь женщинам, что у тебя в штанах что-то есть. – Несмотря на улыбку, в голосе Логан чувствовалось напряжение. Когда разведчики выехали на площадь, то сразу увидели троих вооруженных людей, стоящих у небольшого колодца. На щитах солдат красовался красный бык Эдриановых. На кольчугах они носили туники с изображением красной гончей – эмблемой Диких Псов. – Приветствую, – спокойно сказал высокий морщинистый мужчина с невероятного размера усами на лице. Его люди держали в руках заряженные арбалеты, но в прибывших не целились. Пока не целились. – Приветствую, – ответил Годвин. – А кто это к нам тут пожаловал? – спросил солдат. – Обычные путешественники. – Годвин постарался ответить как можно спокойнее. – Для обычных путешественников вы слишком хорошо вооружены. – Места опасные. – Это да, опасные. Кто вы и чего тут ищете? – Мы наемники, – признался Годвин наконец; арбалетчики слева и справа уже перестали прятаться. – Мы охраняли купцов, что ехали к границе, а теперь едем в Эбен, поискать подобную работу. – Наемники, говоришь? – Да врут они, – заявил коренастый солдат. – Точно тебе говорю, Старик, я сразу вранье чую. – Цыть, Палёный, – заткнул его усач. Присмотрелся к собеседникам. – Вижу, вы серьезные люди, настоящие бойцы. А в охрану купцов обычно идут говенные авантюристы да молокососы. – Когда в стране война, – отозвался Дефрим, – то даже купцы готовы расщедриться на приличную охрану. – Рогачи это, точно тебе говорю, – стоял на своем Паленый, имея в виду украшенный рогом герб Вольмеров. – Мы ни на чьей стороне, – ответил Годвин. – Быки, Рогачи, нам все равно. У нас своя работа. Да и взгляни на нас, мы даже родом не из Лавертании. – Вы же сами сказали, что наемники, – заметил другой солдат. – Молчать, Молодой! – Мы не работаем на Вольмеров. – Годвин обратился напрямую к командиру Псов. – Мы с тобой ведь знаем, что на приличных наемников после пяти лет войны у обеих сторон уже нет денег. А мы приличные наемники, можешь быть уверен. Если сейчас придется драться, то вы нас убьете, конечно, но я прямо скажу – мы не шайка безоружных крестьян, и бой будет, и трупы тут будут не только наши. Над площадью повисла тишина. Годвину показалось, что он слышит долетающий откуда-то приглушенный плач ребенка. – Зачем эта враждебность? – спросил наконец командир солдат. – Мы всего лишь выполняем приказы. Не хотели никого обидеть. И не хотелось бы оставлять о себе дурное впечатление. Может, перед тем, как вы поедете дальше, выпьем водки в знак примирения? Годвин огляделся. Всего двенадцать солдат, все с гербом Диких Псов на груди. Бо́льшая часть не походила на опытных ветеранов, скорей на мобилизованных и брошенных на фронт крестьян. Тем не менее их арбалеты были заряжены, а когда в воздухе столько болтов, какой-нибудь да попадет… – Да почему бы и нет, – спокойно ответил он и спешился. Его люди последовали примеру командира. – Дед, Писарь, тащите наливку. А, извиняюсь, мы ведь даже не представились. Меня зовут Старик, – кивнул усач. – Эти двое – Палёный Зад, или просто Палёный, и Молодой. Остальных зовут Дикий, Чокнутый, Черный, Водка, Норс, Слизняк, Дед, Писарь и Краля. – Последний… это женщина? – удивился Дефрим. – Пять лет этого веселья, мы теперь уже всех берем, – признал Старик. «Ни одного имени, только прозвища, – заметил Годвин. – Да уж, когда человек занимается тем, чем они занимаются, именем лучше не представляться». – Меня зовут Рыцарь, – представился он. – А это Клиф, Дама и Тихий. – Приятно познакомиться, пойдемте, присядем. – Старик повел их к ближайшему столу. Паленый и Молодой пошли за ними, отложив арбалеты. Оставшиеся тем не менее остались на позициях. Это не ускользнуло от внимания Годвина. Так же, как и заблокированные снаружи двери местной церквушки, и необычное для солнечного дня количество горящих факелов, которые несли с собой солдаты. – Так откуда вы будете? – спросил Старик, когда все уже расселись. – Я с севера, со Спорных Земель, – начал Годвин. – Дама тоже из тех мест. – Из маленького захолустного княжества, – подтвердила Логан. – Ты наверняка о нем никогда и не слыхал. – Спорные Земли, говоришь? Я слыхал о тамошних рыцарях. Ты действительно один из них или это просто прозвище? – Да, я возведен в рыцари, ко славе Господа и моего суверена. – А ты тогда разве не должен жить в замке и спасать каких-нибудь, не знаю, невинных девиц? – с явным интересом спросил Молодой. – Замков на всех не хватает, да и с девицами все трудней, особенно с невинными, – ответил Годвин со стоическим спокойствием. – Вот и пришлось заняться другими делами. – А баба – твоя? – спросил Паленый. – А баба ничья, – объявила Логан. – И вдобавок хорошо владеет ножом. – И я уж молчу об острых зубах, – добавил Дефрим. – Эй, я только спросить, а вы уж сразу так неласково. Нехорошо быть таким задиристым, когда вокруг люди с арбалетами… – Заткнись уже, Паленый. Не хочу, чтоб нашим гостям показалось, что им тут не рады, – оборвал его Старик. – А, кстати, откуда у тебя такое прозвище? – поинтересовался Дефрим. – Ну, это долгая история… – Наш товарищ в свое время неудачно уселся в лужу разлитой водки, – объяснил Старик. – Ну, звучит не так страшно, – заметил Годвин. – Так-то нет, но вот если через несколько минут человеку в зад попадает горящая стрела… – Целый месяц я сидеть нормально не мог, – пожаловался Паленый. – Где эта чертова наливка? Как по заказу, из-за хат появились Дед и Писарь. Они тащили жбан спиртного. В полном согласии со своими прозвищами первый был старым, седым и сморщенным, а второй тощим и в чернильных пятнах. Выставили на стол емкость и несколько глиняных кубков, а потом вернулись на свои места между домов. Старик поднялся и начал разливать спиртное. Приглушенный плач ребенка стал слышен лучше. Годвин не сомневался, что он доносится из запертой церкви. – Так, Спорные Земли. – Старик продолжил разговор. – А остальные? – Меня сюда занесло из Вольных Городов Запада. Из Высокого Порта, – начал Дефрим. – Я в тамошней армии служил, и даже неплохо все было, пока с одним аристократом не повздорил. Этому хаму показалось, что он лучше меня, ну я ему и вломил. Жаль, его черепушка оказалась слабовата, ну и помер сукин сын. А мне пришлось уматывать из города, так я и попал в… – Наемники, – резко вставил Годвин. Со стороны церкви донесся приглушенный крик, напоминающий мольбу о помощи. Все взглянули в ту сторону. Но никто не проронил ни слова. – Я родился в Драконьем Логове, – сказал Иовис, глядя прямо в глаза командиру Псов. – Отслужил свое в Легионе. – И как, понравилась тебе служба? – Мне понравилось убивать. Паленый и Молодой положили руки на свои арбалеты, что лежали рядом. В наступившей тишине стали ясно слышны крики о помощи, плач и молитвы. – Нам, наверное, уже пора, – сказал Годвин, медленно поднимаясь. – Я же только налил, – ответил Старик без особых эмоций. Мгновение продолжался поединок взглядов, потом Рыцарь снова сел. – Я думал, Псами командует барон Блудгар, – заметил он, поднимая кубок. – Так и командует, – подтвердил Старик. – Всеми Псами. Но у нас несколько отрядов. – Говорят, барон не слишком приятная личность. – Ага, он кровавый садист и сукин сын. Но при этом он мой командир.