- Что-то они так не говорили, когда случилась беда с Бетти. - Квартейл действует в своих интересах. Почти всегда кто-то от этого страдает. Я уже привык, - сказал Курт, гладя меня по щеке, - А сегодня я ничего не прошу. Может, есть что может помочь? Какие-то другие лекарства, например? - Мед, - сказала я, - В Перианте мне помогал мед. Я люблю сладкое, а его особенно. Не знаю, как это работает, но во время этих дней очень тянет на сладкое. - Хорошо, понял, - сказал Курт, сразу поднялся и вышел. А я так и осталась лежать в одиночестве, обескураженная. Он просто поднялся и вышел… это мне показалось странным. И ещё более странным то, что Курт вернулся через полчаса с маленькой баночкой меда и чайной ложечкой. - С боем отобрал у Серёги, - посмеялся он, - Первый скудный урожай. Берег для Дарии, но я его переубедил… Я взяла баночку дрожащими руками… открыла ее и вдохнула сладкий медовый аромат. Как же это было прекрасно! Я вся начала дрожать, так мне хотелось сладкого. Даже слабость появилась, а когда я положила ложечку меда в рот, по моим щекам потекли слезы. - Это так вкусно, - плакала я, не в силах сопротивляться эмоциям, - Очень вкусно… спасибо тебе. Курт смотрел на меня ошалевшими глазами, а потом почесал затылок. - Это всегда у тебя так? - Всегда, - кивнула я. - Хреново так жить, - сделал он неутешительный вывод, - Хорошо, что я не женщина… Ладно, ничего, справимся. В доме будет столько меда, сколько захочешь. На все случаи жизни. - И ещё продуктов. На кухне нет ничего, - продолжила я, раз уж он начал. - Да, натаскаю, сколько надо. Я не готовил никогда. Нас кормит Мигель в общей столовке. - Что, всегда? - А ты не заметила? Трудно отказаться от армейских привычек, особенно когда не умеешь готовить. Нас всегда кормили в казённых столовых. - Ладно уж, - улыбнулась я, чувствуя, как отступает боль, - Буду тебя подкармливать. Это тебе благодарность за мед. Курт улыбался. Его улыбка была совсем некрасивой, на суровом лице выглядела неуместной. Но в этот момент она показалась мне милой. Вечером я лежала в своей постели и наслаждалась тем, что боль почти отступила. В комнату постучали. - Да? - Это я, - Курт зашёл, - Можно? - А что такое? – спросила я, - Я не могу сегодня, Курт, ты же знаешь. - Глупая какая, нет конечно, я не поэтому пришел, - сказал он мне. - Час ночи, снова не могу заснуть. Хотел попроситься к тебе в кровать. Не против? Не может заснуть… и пришел ко мне. Думает, что рядом со мной у него получится? Но он засыпал после секса, а сегодня у нас его не будет. Но пусть попытается. За мед я была готова на любые уступки. - Конечно, - сказала я, - Ложись. Курт лег рядом, на спину, и положил руки на живот. Он смотрел в потолок и был тихим, наверное, думал что я заснула и не хотел разбудить меня. Но я не спала. Я слушала его размеренное дыхание и внутри поселялось спокойствие. Через некоторое время я почувствовала, как он пошевелился. Курт подобрался ко мне и осторожно лег сзади, обняв меня за талию. Я уже давно делала вид, что сплю. Не прошло и пяти минут, как я услышала его сопение. Надо же… он действительно заснул. Курт был таким теплым, даже жарким. Во время женских дней я всегда мёрзла, а сейчас согрелась. Его тихое сопение и тепло расслабляли, боль ушла, и меня тоже сморил сон. Глава 26. Курт. Гипергрибница Ехали до разрушенного пригорода долго, около нескольких часов, так что мне выдалось время подумать. Анна сидела сзади с остальными девчонками и Мигелем, а я расположился вместе с Альбертом в кабине. Напряжение било по нервам – не хотел я задействовать в этой операции ни рыжулю, ни остальных, но у нас не было выбора. Гипергрибницы занимали все большее пространство, они любили теплый климат. А у нас как раз такой и был. Полегче приходилось тем, кто жил в холодных местах – там аспергилл не проявлял такого натиска, но все равно было хреново. Вот почему Николас так рвал и метал – расплодишь аспергилл больше, от нас проку тоже будет не много. А вот от генсолдат с иммунитетом… Наши дети должны были подчищать грибницы, освобождая города. Управа находилась – пушки высокого давления и ещё какая-то химическая хрень, которая выжигала грибницу подчистую. Прошел бы ни один год, а, может, десятилетие, но цивилизация смогла бы спуститься с гор. И это самое хреновое – при всей моей ненависти к Николасу я понимал, что этот сукин сын в чем-то прав. Он старается спасти цивилизацию, хоть и такими ублюдочными методами. Девчонки должны раздвинуть свои ножки, чтобы подарить человечеству шанс. Вот только этих девчонок я совсем не понимал. Если честно, никогда не общался с женщинами довольно плотно, кроме постели. Сослуживиц я в расчет не брал – у них характер был четкий и безотказный, как автомат. Настоящие женщины всегда вводили меня в ступор. Никогда не знаешь, что творится в их головах. И Анну я сейчас тоже совсем не понимал. Почему бы просто не расслабиться и не получать удовольствие? Мой член выбивал из нее водопад, но она говорила, что ненавидит меня. И взгляд ее говорил о том же. При этом влагой из своей киски она заливала постель, и я совсем не уверен, что стонала она наигранно. По крайней мере, в последний раз. Да и после стонов схватила своей киской мой член так крепко, что я был почти уверен, что она нехило так кончила. И при этом каждый раз меня отталкивала, не забывая напоминать, за сколько я купил ее. Не знаю… это все слишком сложно для меня. И так понятно, что это выедает ей душу. Такие как она не скачут по членам в поисках бабла. На этот чертов договор я согласился только потому, что иначе Анна бы мне не дала. Переполненная ненавистью, вряд ли пташка оценила всю ну хрень, что творилась во мне с шестнадцати лет. Договор был единственным способом к ней подобраться, и я вроде как согласился играть по ее правилам. А она думает, что играет по моим. Я все усиленно думал, как мне перестать пользоваться ей под предлогом договора и спустить все на тормоза. Хотелось как-то нормально, по-человечески что-ли. В лоб сказать я ей не мог – кто знает, что взбредёт в женскую голову, а рассказать про Аннариву просто не мог набраться смелости. Мне просто хорошо было с ней рядом, и внутри нее хорошо. Очень хорошо. Нравилось, как она мельтешит на кухне с утра, щебечет о всякой хрени, нравилась какая рыжуля мягкая и вкусно пахнет. И как вкусно она готовит, тоже нравилось. От баланды Мигеля уже начинало воротить, он был снайпером, а не поваром. А сам я готовить не умел. Недавно рыжуля приготовила гаспачо и я понял, что Мигель меня обманывал, когда называл этим словом совсем другое блюдо. В общем, я был вроде как счастлив, и менять ничего не хотел. Предложи я ей все по-нормальному и отмени договор, она тут же вспомнит о своей ненависти и пошлет меня нахрен. - Босс, до точки назначения минут десять, - оповестил меня Альберт, и вернулся в реальность. - Мигель, включи девчатам дальнюю связь. Чтобы все время были на видео, мы прибываем. Как там с зверьём? – спросил я по рации своей бойца, который трясся в кузове джипа. - Никуда не делись, ходят, как привязанные, - ответил он, - Токсин вызывает у них приход. Не хотят уходить, придется зачищать. - Хорошо, тогда девок не выпускай, пока все не уберем. - Так точно. Когда мы прибыли на место, волки сразу нас учуяли. Любой другой зверь бы шарахнулся от такой железной бандуры, как наш джип, но эти просто обезумели. Токсин ввел им мозги, они бросались на машину уже все покусанным друг другом. Не застрели мы их, все равно бы загрызли друг друга. Девчонки начали кричать, когда твари начали атаковать кузов, я не учел, что они могут так громко визжать и что у них такие слабые нервы. Мигель только смеялся, отстреливая зверей с высоты башни. - Чего развизжались? – спросил я недовольно, когда Мигель открыл кузов, безуспешно пытаясь выколупать оттуда девок, - Псов никогда не видели? Вылезайте – тут нет никого. Все устранены, не верите – есть ответ по дронам. Нужно было уничтожить эту грибницу, неизвестно, сколько ещё зверья поляжет из-за этой заразы. Когда девушки выползли из кузова, начали оглядываться испуганными глазами. Ну и потеха. Прежде чем они научатся слаженным действиям и закалят дух, пройдет немало времени. Но, если честно, я не хотел их задействовать и подвергать опасности. Всё-таки это ценный ресурс, нельзя им просто так разбрасываться. Я себя одернул. Всё-таки апокалипсис накладывает отпечаток чёрствости на душу – в некоторые моменты я был таким же мудаком, как Николас. - Так, рыжуля, мы с тобой идём по центральному маршруту, другие отмечают концы грибницы снаружи. - Хорошо, - ответила моя сладкая. Сегодня она сняла свои соблазнительные платья и вырядилась под очередного моего бойца. Хотя, для меня все платья на ней соблазнительные. Если ее ноги выглядывают из-под какой-нибудь юбки, у меня все время стоит. Я даже подумывал попросить ее одевать платья не так часто, неудобно все время передвигаться со стояком, - Надеюсь, Квартейл не ошибся и грибница находится в спячке. С тобой я не справлюсь, если ты надышишься токсинами. - Не бойся, рыжуля. В это время года бушует только южная часть, та, что покрывает бурей мегаполис. С северной она засыпает гораздо раньше. Приближалась осень, начинало холодать. Ближе к горам климат менялся, и были частые перепады давлений. Грибницы готовились к зиме. - Но волки… - Волки елозили в самой гуще и разворошил токсин. На, смотри, - я показал рыжуле статистику, - Два дня как все улеглось. Не дрейфь. На самом деле я охранительно как боялся за нее и за девчонок вообще. Если грибница достаточно большая, нужно ставить пушку высокого давления очень аккуратно, чтобы не разворошил токсин до того, как она сделает выстрел. Но только Анна могла забраться в самое логово, мне туда ходу не было. Скрепя зубами, я подчинялся Квартейлу. Я все время держал видеосвязь, когда Мигель и Альберт прикрывали девчонок. Они уничтожали малые ответвления, вроде как удачно. Главное – чисто, без косяков. Молодцы девчонки. - Мы на месте, - сказал я рыжуле, глядя на панель анализатора. До этого мы прошли добрую половину квартала в хлам раскуроченных многоэтажек, тут будто прошёлся ураган. Видимо, во время апокалипсиса что-то знатно бомбануло. - Она за этой дверью? – опасливо спросила красавица. - Да, за ней, - ответил я, глядя на ржавую мокрую дверь в какую-то очередную квартиру на пятом этаже небоскреба, - Я пошаманю с ручкой, но внутрь ты войдёшь одна. - Хорошо, - ответила моя умница, и я отпер ей дверь, но открывать не стал. Отошёл подальше, чтобы не надышаться отравой. Если немного потревожить грибницу, токсин пылит на пару тройку метров, это не страшно. Но если ее хорошенько стукнуть, мицелий начинает пульсировать и сжиматься, и токсин даже в спячке грибницы отравляет все вокруг. Я видел, как Анна с опаской вошла внутрь, контролировал каждое ее движение. В этой квартире все заросло от пола и до потолка. Эта мягкая фиолетовая хрень не оставила и щелочки пустоты. Наверное, Анна уже надышалась токсином, ведь ее подошвы ворошили грибы. Будь я там, уже бы сошел с ума. Но приборы вроде как не показывали около меня превышение. Значит, все делает правильно, молодец. Анна осторожно поставила пушку высокого давления в центре. Она была небольшая, чтобы смогла унести женщина, но вполне шустрая, чтобы убить центральную грибницу. Умрет центральная – умрут все ее ответвления, хотя и не сразу. - Анна, ставь таймер на десять минут. Помнишь? - Помню! – ответила Анна, - Импульс сильно бьёт? - Нам хватит, - ответил я, - Нужно отойти подальше, иначе схлопочем по кишкам. Рыжуля поставила таймер, активировала пушку и так же аккуратно вернулась. Я в ней не сомневался. Прежде чем подойти ко мне, она опрыскала себя нейтрализатором токсина. - Хорошая девочка, - похвалил я ее, крепко поцеловав. - Курт, только не на задании, - смутилась моя скромняжка.