- Ну… скажем так, мои девушки были не совсем хрупкие. Некоторые из них могли победить меня на ринге. Зато были всегда в шаговой доступности. Это ценно, когда занят целыми днями. Он сжал меня сильнее, и я пискнула. - Прости, больно? – спросил он. Да что это с ним? После той ночи его будто подменили. Курт перестал грубить и указывать мне, что делать в весьма нелицеприятной форме. Все время извинялся за что-то, хотя не его вина в том, что он все время засыпал. Что и говорить, за эти дни он ни разу не послал меня нахрен! Неужели наш договор так сильно на него повлиял? Мне казалось, он переигрывает в своей заботе ко мне. Но зачем это ему? Ещё буквально два дня назад он ни во что меня не ставил. - Больно, - соврала я, решившая твердо держать дистанцию, - После вчерашнего у меня все болит. Конечно, это было не так. Лучшей ночи в моей жизни не было, но Курту не обязательно было знать об этом. - Прости, - у Курта был такой взгляд, будто на его глазах убили котенка, - Я постараюсь быть осторожней в следующий раз. Просто у меня сносит крышу, когда ты рядом. Когда я рядом… Вдох, Анна. - Я привыкла к боли, - а теперь я сказала чистую правду, - В постели я и не знаю другого. - Что? – у Курта полезли глаза на лоб, - В каком это смысле? Я освободилась от его объятий и прошла к столу, на который уже успела накрыть. - Возьми тарелку, если хочешь завтракать со мной, - сказала я ему. - Это из-за твоего мужа, да? – спросил он меня. - Да, из-за него. Он был своеобразный мужчина. Любил роботов. Очень… любил… Я задумалась, рассказывать ли ему. В конце концов, это очень личное. А с другой стороны, половина информации уже была в моем личном деле. Курт поставил тарелку на стол, схватил руками сразу две оладьи и ловко отправил в рот. У меня отвисла челюсть – я пекла их целое утро, чтобы он вот так их уничтожил? - Если не хочешь рассказывать – не рассказывай, настаивать не буду, - сказал он. - Почему нет? – пожала я плечами, - Расскажу. Пусть знает, почему я его так ненавижу. Мужчины эгоисты, они умеют только пользоваться. Не делай вид, что ты другой, Курт. Иначе бы ты меня не покупал. И я рассказала. Все, до единой детали. Ничего не пропустила. А он сидел молча, переплетя пальцы и слушал задумчиво. - Он тебя бил? – спросил он меня строго после того, как я закончила. - Не специально. Хотя… когда я уходила, ударил вполне намеренно. - У меня была женщина, когда я служил в армии, моя первая женщина… ну… физически… кхм.... Мне тогда исполнилось шестнадцать, - сказал Курт, отмерев. Он вспомнил, что рядом лежат оладьи и начал их уничтожать, - Она была вдвое сильнее меня и любила пожестче. Если честно, она любила садизм по отношению к себе. Мерилась силой в постели. Какое-то время я терпел, ведь мы вроде как мутили… но потом она попросила ударить ее, и тогда меня переклинило. Я не смог дать то, что она просила и она ушла, - Курт смотрел на меня задумчивым взглядом, - Трудно сделать больно тому, кто тебе вроде как дорог. Даже, если он тебя об этом просит. Так вот, ты сказала, что твой муж был своеобразным мужчиной, а по мне дык он вообще не мужчина. Извращенец – да, но не мужчина. А ведь Курт прав. Мареля нельзя назвать мужчиной, ведь он поступал как эгоистичный капризный ребенок. Но тогда… каким должен быть этот настоящий мужчина по его мнению? Такой, как он? Я выпрямила спину в молчаливом возмущении. А он ещё осуждает Марэля. Сам-то ещё какой нарцисс! Но… он сказал, что все случилось в шестнадцать… - Подожди, ты сказал, что у тебя была женщина в шестнадцать… - Да, на десяток лет старше. - Но ведь это незаконно! Ты был ребенком, - поразилась я. Курт рассмеялся, чуть не подавившись едой. - Жизнь на гражданке и жизнь в армии – это две разных жизни, красавица. Да и когда мы разбежались, мне стукнуло восемнадцать. - Ты любил ее? – спросила я и пожалела об этом. Какое мне вообще дело? - Ее все любили, - весело ответил Курт, сделавшись довольным после завтрака, - Вообще, всех женщин, которые у меня были, любили все. Но у меня появилось что-то своё, - довольно сказал он, вставая. Он подошел ко мне и поцеловал, не спрашивая, - Ты - моя. Тебя трахать буду только я. Эти слова меня будто ошпарили. Трахать – вот именно то, что ему нужно. Трахать что-то своё. Ненавижу ощущение, когда чувствуешь себя вещью. - Так, - сказал Курт, - Квартейл дал задание насчёт новой гипергрибницы. Иммунных у нас не так много, так что может понадобиться ваша помощь. - Спуститься в мегаполис? – спросила я. - Нет, там опасно. Грибницы подбираются к подножию гор. Дальше они не пройдут, но дикие звери расширяют свой ареал. Токсичные хищники будут чаще забредать сюда. А строить массивные заграждения пока ресурсов нет. - То есть у нас иммунитет, и мы можем подобраться к грибнице. Что нужно делать? - Это я уточню, - сказал Курт и снова меня поцеловал, - Я отчалю по делам, а вы подготовьтесь с девчонками. Нужно будет около четырех человек. Возьми Софию и Дарию. Они с мозгами. Тебе тоже придется поехать. Ты тоже с мозгами. - Но если нам придется спуститься, мы надышимся токсинами. А как же очищение? - Это я тоже уточню у Квартейла. Кстати, в дальнем шкафчике стоит бутылка портвейна – ее не трогай. Она на особый случай. Пять лет храню. - И что это за случай? - Пока не знаю. Какой-нибудь. Курт ушел по делам, а я осталась одна, с его запахом на теле. Этот запах... От него крутило внизу живота. Я снова пошла в ванную, чтобы умыться. Своими поцелуями этот ужасный мужчина снова сделал меня влажной. Но вместо того, чтобы умыться, я достала грязную футболку Курта из корзины для грязного белья и начала вдыхать его животный запах, как сумасшедшая. Внизу живота окончательно скрутило и запульсировало. Я нырнула рукой в трусики и, вдыхая его запах, начала массировать клитор. Оргазм накрыл меня так быстро и неожиданно, что у меня подкосились ноги и я села на пол, не в силах подняться. От досады я заколотила руками о пол, выкинув грязную футболку подальше от себя, словно что-то ядовитое. Анна, нельзя, нельзя желать первого, кто отнёсся к тебе по-человечески в постели. Просто на фоне Мареля он совсем другой… но по сути такой же. Просто использует тебя. Я сидела на полу и плакала от досады, а мои ноги были слабыми от оргазма ещё долгое время. Глава 25. Анна. Непредвиденные обстоятельства - А как же очищение? – первый вопрос, которая задала София, когда я пришла в дом девчонок со странным указанием Курта, - Если мы надышимся токсинами, счётчик пойдет заново. - Тот же вопрос я задала Курту, а он ссылается на Квартейл и опять тянет. Что-то мне подсказывает, они темнят, - покачала я головой, - Недоговаривают, уходят от ответа. Я бы подумала, что гипергрибницы имеет первостепенную важность, и они пожертвовали карантином, чтобы ее уничтожить, но почему они сразу не сказали об этом? Зачем молчать? - Может, не хотят, чтобы мы возмущались? – предположила София. - А у нас есть возможность возмущаться? – ответила я вопросом на вопрос, - Впрочем, это совсем не важно. Мы уходим через три месяца, девочки, за это время нужно все подготовить. А пока делаем то, что они хотят от нас. - А как ты эти дни… ну… с ним жила? – опустив глаза, спросила Дария, - Все хорошо? Он тебя не обижал? - Я жила с ним так, как он хотел, - поджав губы, сказала, - Ведь именно поэтому он сделал обмен, не так ли? Курт не обидит меня больше, чем я это ему позволю. - Мы тут поговорили, - сказала Кэти, кутаясь в толстовку, - У тебя не было выхода, Анна. Спасибо тебе. Неизвестно, что было бы с нами сейчас. - Не будем об этом. Что сделано, то сделано, - и все же, мне было приятно, что девочки не осуждают меня, напротив, поняли, зачем я так поступила, - Вылазка назначена через два дня, поедем я, София, ты, Дария и ты, Кэти. Не знаю, одна ли там гипергрибница, но если мы можем помочь, отказывать нельзя. Ох… Я схватилась за низ живота, почувствовав резкую боль. Как же не вовремя! Я совсем о них забыла. Так всегда начинались месячные, а это означало, что, скорее всего, я не поеду. Или никакой вылазки не будет. - У нас закончились обезболивающие, - сразу догадалась Дария, - Анна, ты не сможешь в таком состоянии никуда ехать. Я знаю, как у тебя проходят месячные. Ты даже с дивана не сможешь встать. - Ничего страшного. Закинусь обезболивающими, Квартейл обещал прислать партию лекарств сегодня, потом двинемся. Я оказалась не права, а вот Дария сидела рядом со мной на следующей день, как с больной. Все, как в Перианте. Я лежала на том самом диване в кабинете Курта, и мне было все равно, что на нём происходило раньше. Тут было уютно и тепло, и это притупляло боль. А ныло так, что хотелось выть. Я надела длинное джинсовое платье из той одежды, что добыл для меня Курт. Сегодня никаких коротких юбок и соблазнительных вырезов - мне было не до исполнения контракта. - Это точно… ну… не я? – все беспокоился Курт, почему то испытывающий неловкость, когда советовался с Дарией о моем недуге. Он подумал, что был слишком груб и повредил мне что-то. Но Дария его переубедила: - Нет, Курт, у Анны всегда были болезненные месячные, с возрастом это только ухудшилось. Не молодая уже, - подмигнула мне Дария, а я бы её толкнула за это, но слишком корчилась от боли. Обезболивающие помогли на пару часов, но потом снова стало ныть. Я бы приняла еще, но они закончились, ведь Квартейл так и не новую партию. - Ну какая же ты старая? Девчонка совсем, - сказал мне Курт, улыбаясь, когда Дария ушла. Он сел передо мной на корточки, убрал со лба прядь рыжих волос и погладил тыльной стороной ладони мою щеку. Я старалась дышать не глубоко, чтобы боль не отдавала в живот. - Зелёная ещё. Мне нравятся женщины постарше. Вот через лет десять будешь совсем в моем вкусе, - пошутил он. - Да уж, сегодня я не смогу дать то, что ты просишь, - на выдохе сказала я ему. - А это точно не я? – в тихую снова спросил Курт. Он все беспокоился, что я могу не выдержать его чрезмерного напора и возбуждения. - Нет, Курт, Дария же тебе все объяснила. Это совсем не связано с нашей близостью. - Мне все кажется, что я мог бы с тобой помягче… да вот не умею. Обещаю научиться. Ох, Курт, знал бы ты… Внизу живота скрутило от прилива возбуждения, и я вскрикнула от боли, последовавшей за ней. - Тсс, малышка... мучаешься, бедненькая. Ох... Курт, ты по сравнению с Марелем просто воплощение внимания и нежности. Это было так странно. Казалось, сам того подозревая Курт занял все недостающие ниши в моих желаниях. Он был аккуратен, как никогда не был Марель, но при этом жарко меня желал и был напорист, а за мужем мне приходилось таскаться и буквально упрашивать его о близости… Сегодня Курт проявлял такое внимание и заботу, которую я никогда не знала от мужчин. Ну почему же такая несправедливость? Мы с ним временно, и я получила о чем желала на короткое время, и только физически. Наш договор ясно давал понять, что о никаких чувствах и речи не шло. - Лекарства мне помогают ненадолго, - с грустью сказала я, расстроившись совсем не потому, что мне сейчас больно, - А тот чай, что оставила Дария – ерунда. Поехать с вами я тоже не смогу. - Поездка отменяется, пока ты не встанешь, - сказал Курт, - Я поговорил с Квартейлом. Они одобрили. Нам важен каждый человек.