— Ну, залез. Только если ты опять пытаешься сделать из меня ревнивого придурка, то зря: кроме Аньки у меня еще пяток девок найдется. Уверен, у нее тоже. — Пяток девок?! — Ты поняла, о чем я, — зашипел он, — Так что особыми отношениями между нами и не пахло. — А вот я слышала обратное: ты частенько ее приревновывал, да и рукоприкладством не брезговал, — слегка приукрасила я. — Что?! Да с какой стати?! — Тогда какого черта она уехала? Неужели даже не подозреваешь? — Нет! — Ну хорошо, пока примем твою версию происходящего. Вроде бы все выяснили… — я перевела взгляд на друга, тот выглядел более спокойным, чем десять минут назад, что меня порадовало и я ему подмигнула, — Ах, да! Кое-что мы забыли, правда, Ромочка? — Что? — со вздохом поинтересовался Змей. — Самую малость: расскажи, как нам найти Нестеренко и Верховцеву. — Зачем это тебе?! — Если спрашиваю, значит, надо, — разозлилась я, — Или тебе помочь быть более откровенным? — Толку все равно не будет: я понятия не имею, где их искать! — Вот как? А выяснить? — Да как ты себе это представляешь? Вот, к примеру: звоню я Вишневскому и интересуюсь, где же он держит гражданку Симбирину. Что, по-твоему, он мне ответит? — Ну… зная Андрея, какую-нибудь чушь. А потом жить тебе останется самую малость, — порадовала я. — Вот вот. Интересно, почему ты до сих пор бегаешь? — Ты ведешь себя как-то слишком нагло, для пленника то, — заметил молчаливый-задумчивый Ромка. — Вы же все равно меня не отпустите! — А ты пессимист, парень. — Я уже говорила, что пачкать руки тут никто не хочет… без особой необходимости, — успокоила я, — К тому же, убить тебя я могу по двум причинам: первая – из-за страха, что ты захочешь найти меня и отомстить. Но она отпадает, ведь мы оба прекрасно знаем, что кишка тонка и у тебя, и у того же Токарева меня хоть пальцем тронуть, ведь для этого вам придется навестить мой родной город. В общем, страх не годится. Вторая причина – опасение, что ты кинешься к ментам и наговоришь им лишнего. Тоже мимо, тут даже объяснять ничего не надо. — То есть, ты меня отпустишь? — Об этом чуть позже. — Я тебе не верю. — Умно. Я бы тоже себе не верила! — Зачем тебе девчонки? Из того, что я про тебя слышал… — Прекрати уже, а, — скривилась теперь уже я, — Представительный на вид мужик, а ведешь себя как бабка-сплетница. — Сеня, мы уже немного тут подзадержались… — Прости, Ромочка, ты же знаешь, как я иногда увлекаюсь… А ты, — тут я ткнула пальцем в нашего пленного, — Начинай рассказывать, иначе придется тянуть слова ножом! Итак, ты знал, что меня увез Андрей, стало быть, знаешь и про остальных. — Прокурорская дочка у Садыкова, но где и что он с ней сделал – понятия не имею, клянусь. Рыжая – осталась у Токарева. Она доставала нас уже около года, и вот он нашел способ с ней разделаться. Она уже труп. — Это мы еще посмотрим, — сквозь зубы прорычала я, треснув рукояткой ножа по змеиной башке, — Бесит, сволочь! — прокомментировала я Ромкин недоуменный взгляд. Борис смешно крякнул и обмяк. Что-что, а треснуть как следует я всегда умела. — Значит, мне бить его нельзя, а тебе – пожалуйста? — Во-первых, он рассказал все, что нам было интересно, во-вторых, пострадавшая сторона – я, забыл? — Что ты делаешь? — поинтересовался друг, наблюдая, как я достаю мобильный и набираю номер. — Секунду, родной, — пообещала я и зачастила в трубку, — Виктор Борисович? Добрый вечер, это Симбирина вас беспокоит. — Сентябрина? Что с Викой? — с ходу поинтересовался прокурор. — Надеюсь, что все хорошо. Тут на улице Новикова вас ждет свидетель, лучше его запереть и лишить телефонных звонков до возвращения вашей дочери. Токарева тоже надо брать, и Садыкова. — Ты уверена? А моя дочь… — Заприте их, пока не сбежали, а я буду ее искать. — Но Вика… — Виктор Борисович, — вздохнула я, — Вы же понимаете, какое внимание привлекает ваша персона. Если что не так – Вику могут убить. Мы с друзьями найдем ее, она даст показания и все трое сядут. После небольшой паузы прокурор тяжело вздохнул и процедил: — Хорошо… — Помните наш уговор, — напомнила я и отключилась. — Убить тебя мало, — заметил Ромка, пряча пистолет, — Что с этим будем делать? Я извлекла из кармана наручники, что прихватила из Ромкиного бардачка и протянула их другу: — Пристегни его к трубе, а то очухается раньше времени. С моим заданием друг справился блестяще и нагнал меня уже у порога (я протирала платочком все места, которых мы могли коснуться, на всякий случай). — По-моему, доверять менту опасно, — заметил Ромка. — Прокурору, — исправила я, — Опасно, но отчего-то я уверена: дядя не подведет и нас с этим делом не свяжет. Он знает моего отца. И, мне кажется, он знает Вишневского, — поделилась я своими сомнениями. Такая мысль пришла мне уже после знакомства с Виктором Борисовичем и спросить я уже не успела, но интуиция мне подсказывала: Андрей направил меня к дяде не просто так, он был в нем уверен. — С ума с вами сойдешь, или в могилу сляжешь раньше времени. — Не обязательно прожить длинную жизнь, лучше насыщенную, а это тебе обеспечено, — порадовала я, правда, радостным от этого Ромка не стал, — А теперь нам придется разделиться. Так и быть, я согласна взять с собой Пашка. Возразить на это Ромке было нечего и он согласился. Для начала мы решили, что, раз уж всех моих потенциальных недоброжелателей скоро арестуют, то можно забрать мою ласточку: бедняжка вот уже несколько дней мерзнет на парковке возле отеля. Такой утонченной красавице противопоказано долго стоять на улице. Туда же подъехала и моя охрана, я смачно чмокнула Ромку и скрылась из виду, разрешив Пашку ехать со мной в одной машине. Добрею с каждым днем, просто катастрофа. У нас с Пашком было два пункта назначения: участок в самом центре, что принадлежит нашему злому дяде-покупателю и дом за городом, что достался ему от матери. Еще у Садыкова в собственности был неплохой домик в черте города и квартира, но эти варианты я смело отбросила: вряд ли он держит Вику там. К тому же, тип он предусмотрительный, мог найти и вовсе что-то левое, но как раз на такой случай Ромка поехал беседовать с одним из парней Садыкова. Марту он показался самым перспективным, а брату я верила. Тип состоял в службе охраны, имел три судимости и еще в четырнадцать лет сел за убийство. В общем, просто мечта, а не парень. А дальше события развивались в бешеном темпе: стоило только нам с Пашком вернуться из области (после недолгих споров доставшуюся в наследство избушку мы решили проверить в первую очередь), как объявился Ромка: после довольно долгих убеждений и целой кучи угроз со стороны бывалого охранника гражданина Садыкова, парень таки сдался, то есть сдал босса. В результате к месту мы приехали практически одновременно. Оказалось, что Садыков очень даже продуманный молодой человек: прятал девушку у всех на виду, то есть на том самом участке в центре города. Участок оказался бывшей фабрикой, построенной еще при царе Горохе, сейчас там практически все подчистили, но кое-что самое интересное оставили: к примеру, пару подвалов, соединенных между собой подземным ходом. Если не знать о его существовании наверняка – ни в жизнь не найти. Я позвонила Виктору и он прибыл в рекордные пятнадцать минут, опередив даже скорую (ей понадобилось около получаса). Девушку мы нашли, Пашок вынес ее из подвала в своих героических объятиях и передал отцу. В целом, она мало пострадала: синяки и ссадины я в расчёт не беру. К тому же, физические травмы часто не так губительны, как моральные, но с этим разбираться уже не нам. Передав дочь в заботливые руки врачей скорой помощи, Виктор Борисович скупо кивнул мне и сказал, что теперь «продажная лавочка» прикрыта. Троица сядет, как сядут и все причастные. На последок я попросила у него личного свидания с Токаревым, и он согласился дать нам пять минут, не больше. *** Опоздав на десять минут, я ворвалась в практически знакомый кабинет, нагло подмигнув Ниночке. Вот как так, спрашивается? Ее имя я сразу запомнила, благо, на память никогда не жаловалась, а вот с папулиной секретаршей просто беда, а ее я лицезрею уже не меньше пяти лет. — Вы опоздали, Сентябрина, — укорил меня прокурор. — Как Вика? Он едва заметно улыбнулся: — Отлично, уже сегодня готова беседовать с полицией. — Сильная девчонка, вся в папу, — улыбнулась я в ответ. — Могу я поинтересоваться, зачем вам этот разговор? — Только Токарев знает, жива ли Верховцева. Вам он вряд ли расскажет… — Вы точно не такая, как о вас говорят, — опять улыбнулся прокурор, пропуская меня к выходу.