Цилла выпустила из рук столешницу деревянного стола, в которую незаметно для себя вцепилась, и шагнула вперед. Она вплотную подошла к ведьме и присела, глядя прямо в ее золотые глаза среди моря веснушек. – Мир снова содрогается от огня и наступающей тьмы. Если это не остановить, то огонь и тьма поглотят нас всех. Церулия падет. Зловещий всепоглощающий огонь пробудился из-за девушки, и не остановится ни перед чем, пока не поглотит ее. Я читаю тебя изнутри. Я знаю истинную причину, по которой ты жаждешь трона. Но на карту поставлено слишком многое – трон должен достаться настоящей наследнице. Она нужна морям. А ты нужна ей. – Я? – комната накренилась, а на лице Циллы выступил холодный пот. – Почему я? Приглушенные крики Роды усилились, но ведьма и Цилла проигнорировали ее. – По той же причине, по которой я помогала тебе с матерью. По той же причине твоя бабушка выбрала наследницей тебя. По той же причине я позволила тебе снова ступить на Затерянный остров. Считай это частью твоего судьбоносного пути. – Моя лодыжка свернута к чертям, я не вижу левым глазом, – она содрогнулась от воспоминаний о пережитой боли. – Почему ты веришь в меня? – Скоро ты станешь рассматривать свое проклятие как дар. Разве он не помогает тебе более осознанно присматриваться к окружающим? «Он делает меня слабой», – так хотела ответить Цилла. – Да, думаю, можно и так сказать, – наполовину солгала Цилла. – Я полагаюсь на свой слух значительно больше, чем до этого, но у меня все еще ужасно получается. – Хорошо, – сказала ведьма с грустной улыбкой, будто знала, какие мысли роятся в голове Циллы. – Ты должна быть осторожна не только с окружающими. Ты должна быть бдительна и с теми, кто входит в твое окружение, даже с теми, кому, как ты полагаешь, можно доверить свою жизнь. Даже сквозь сжатые губы Роды можно было понять ее ворчание: очевидно, что она считает все происходящее фарсом. Взгляд ведьмы метнулся за спину Циллы. – И кровь может встать против крови, когда речь идет о власти. Цилла хотела защитить Роду. Они были одной крови, и Рода никогда не предаст ее, но пререкаться с Ведьмой Руин было слишком рискованно. Ведьма знала историю Роды. Казалось, она знает вообще все. Но ведьма не знала Роду так, как Цилла. Она не слышала, как Рода плакала в течение нескольких дней, когда их мать наконец умерла, или как она помогала Цилле лечить раны, которые сама же и нанесла во время дуэли. Цилла доверяла Роде каждой клеточкой своего тела, и загадочные слова ведьмы не смогут этого изменить. Ведьма Руин поднялась из кресла. – А теперь я отвечу на твой животрепещущий вопрос. Помогу ли я вам в Испытаниях? Цилла затаила дыхание, подавшись вперед, а ведьма словно поддразнивала, медля с ответом, так, как дразнят хищника, поднося к его морде кусок мяса. – Это было бы мошенничеством, – последовал ответ ведьмы. Из-за спины Циллы снова раздались приглушенные протесты. – Дай мне закончить, Рода, – усмехнулась ведьма. – Это было бы мошенничеством. Но я не из тех, кто играет по правилам. Она запустила руку в карман своего янтарного платья и шарила в нем до тех пор, пока не нашла того, что искала. Когда ее рука снова показалась, в пальцах болталось белое перо, прикрепленное к золотому крючку. Когда перо вращалось, свет отражался от него, как сверкающее солнце отражается от моря. Цилла наблюдала за его вращением, и чем дольше она смотрела, тем теснее сжимались стены хижины. – Ты знаешь, от какой птицы это перо? – спросила Ведьма Руин, артефакт сверкал в ее пальцах. Не получив ответа, она продолжала. – Жакия. – Эта птица – миф, – недоверчиво ответила Цилла. Рода рассказывала ей страшные истории о лавовых монстрах, когда они были детьми, но иногда, будучи в особенно хорошем настроении, она рассказывала и о фантастических существах, подобных жакии. На жакий охотились из-за их яиц, сверкавших как драгоценные камни, но что ценного было в их сияющих перьях? Или ведьма нашла живую жакию? – Если верить Инцендии, то я тоже всего лишь миф, – Ведьма Руин печально улыбнулась, а затем подняла перо повыше. – Я сделала эту серьгу сегодня утром, когда деревья сказали мне, что ты придешь. Ты хочешь быть такой сильной, какой считала тебя бабушка. Так что возьми ее и убедись сама. Пока ты будешь носить это перо, удача будет приходить к тебе, когда ты больше всего в ней нуждаешься. Но магия его иссякаема. – В чем подвох? – спросила Цилла. – Подвох? Я не понимаю, о чем ты. – Ты сама говорила, что за магию земли нужно платить. Когда я использую весь магический потенциал пера и моя удача иссякнет, что я потеряю? – Не мне решать. Спроси себя, готова ли ты на такой риск. Если бы она не ухватилась сейчас за эту возможность, Рода бы потом отругала ее за это, да она и сама хотела воспользоваться предложением, невзирая на возможные последствия. Это перо могло оказаться именно тем, что ей нужно, чтобы подняться к величию, которого все от нее ожидали, и перестать быть полуслепой хромой версией себя. Цилла шагнула вперед, раскрыв ладонь. Понимающая улыбка тронула губы Ведьмы Руин, когда та вложила перо в руку Циллы. Почему-то его прикосновение было прохладным. Цилла обхватила пальцами мягкое перо и позволила себе посмотреть в золотые глаза ведьмы. – Защити наследницу. Если она заявит о своем праве, найдутся те, кто станет его опровергать. Некоторые попытаются убить. Возможно, ты сама захочешь убить ее из-за силы, которой она обладает. Но обрати свой меч против тех, кто мечтает обрушить на этот мир бушующее пламя и погрузить его во тьму. – Как мне узнать, кто она и когда я ей понадоблюсь? – спросила Цилла, гадая, не было ли все это ловушкой, чтобы отнять у нее побольше. – Ты мне о ней больше ничего не рассказала. Кроме того, что в ней течет кровь Ратборнов и Штормов. – Ты поймешь: когда настанет момент, ты должна будешь принять решение. Считай, что начало твоего пути к свершению судьбы положено, Цилла Абадо. Какую дорогу ты выберешь? – Я планирую сама занять трон, – ответила она, надеясь, что сестра ее услышит. Она аккуратно спрятала сережку в карман плаща. Выпрямилась и заговорила спокойно и ровно, хотя ее сердце было готово выскочить из грудной клетки. – Если девушке понадобится моя защита от этой тьмы, о которой ты рассказала, я предложу ей свой меч, но трон мой и он будет принадлежать Алым Девам. Она надеялась, что наследница будет прятаться достаточно долго, чтобы Цилла сама успела занять трон. Это был единственный способ доказать свою силу. Ведьма Руин кивнула. В ее глазах блеснул злой огонек. – Просто помни, кто твои настоящие враги, Цилла Абадо. Глава 8 Кейн Пояс Иодеи Середина Красновея Кейн стоял на берегу одного из множества маленьких диких островов в Поясе Иодеи и ковырял песок носком сапога, глядя на море. Ветер трепал его волосы и развевал фалды кожаного плаща, но сам Кейн оставался неподвижным. Снаружи он казался спокойным и собранным, внутри же бушевал настоящий шторм. Он заставил команду бросить якорь у острова, не обращая внимания на их стоны и проклятия. Его ноги должны были стоять на твердой земле, чтобы он мог ясно мыслить. И вот он стоял у кромки прилива, как статуя из плоти и крови посреди живого движущегося мира. Несмотря на привычку к качке, Кейн не мог выносить эти колебания, когда его мысли путались в беспорядке, и нужное решение не приходило. Как раз тогда, когда Кейн уже думал, что одержит верх в Испытаниях благодаря своей силе и жестокости, неожиданная новость о существовании загадочного наследника перевернула все с ног на голову. Во всем виновато его проклятое невезение! Он вспомнил, как удачлив был отец, как удача его была столь велика, что однажды, обшаривая самый мелкий торговый корабль, он умудрился обнаружить ящичек с рубинами, стоимость которых составляла три «Стальных Жемчужины». Когда Кейн находился рядом, удача Кастора Блэкуотера как будто иссякала, поэтому Кастор считал Кейна настоящим проклятием. «Паршивая овца Блэкуотеров», – всегда говорил он, прежде чем отвесить Кейну подзатыльник. Даже после смерти старика Кейн обнаружил, что ему все еще есть, чем разочаровать отца. Кейн часто чувствовал взгляд прищуренных глаз Кастора, наблюдавших за ним во время принятия любого из решений, особенно теперь, когда он обдумывал свой план действий. «Стальная Жемчужина» обладала достаточным запасом времени, чтобы отплыть на запад и прибыть на Перекрестие с тем расчетом, чтобы Кейн успел подготовиться и выбрать старшего помощника для участия в Испытаниях. Или же они могли отправиться на восток, чтобы помешать Роуву убить двух невинных женщин. Впутываться в дела Роува с истинной наследницей не входило в список его приоритетов, да и роль героя была чужда его натуре, но что-то внутри тянуло его в Порт Барлоу. Может, там он сделает свой первый настоящий шаг из тьмы, которая следовала за ним по пятам. Экипаж «Стальной Жемчужины» прочесывал джунгли в поисках фруктов, которые можно было бы взять на борт в дальнейшее плавание. Нет ничего лучше нектара сладких фруктов после долгих дней на картофеле, соленой говядине и твердокаменном печенье. Но Кейн не предпринял ничего, чтобы двинуться к зарослям. Ветер доносил до него странный звук, сопровождаемый запахом угасших углей. Он был таким слабым, что Кейн поначалу его даже не заметил. Тихий, как шепот, но в то же время резкий, как шипение. Кейн оглянулся через плечо, решив, что из джунглей к нему подкралась змея или шипастая ящерица. Но, кроме бледного песка, ничего не было видно. Странно. Звук продолжал набирать силу, Кейн огляделся по сторонам, но все так же ничего не обнаружил. Затем заметил, что слева от него осел песок, образовав темное пятно. Впервые взглянув на него, Кейн решил, что это камень, но теперь понял, что ошибся. Песок казался запятнанным, будто его обожгли. Внезапно пятно шевельнулось, покрылось рябью, как вода. Кейн отступил, глаза его расширились, когда черное пятно начало пульсировать, вздыматься вверх и вниз, будто дышало. С каждым подъемом пятно становилось все больше, растекалось, как вино по ткани. Оно распространилось уже настолько, что смогло бы уместить в себе небольшое торговое судно. Тут Кейн понял, что звук, который он услышал, не был ни шепотом, ни шипением; это был звук кипящего на огне масла. Затем последовал крик. Он шел из джунглей, со стороны, где находились его люди. Кейн метнулся к зарослям. Густой черный дым поднимался над лианами и кривыми стволами деревьев. Птицы взмыли с ветвей в небо. Теперь, когда ветер дул в его сторону, он почувствовал более сильный запах догорающих углей. Вздымая ногами песок, он побежал в сторону джунглей, надеясь, что с его людьми все в порядке, и гадая, что могло вызвать внезапный пожар. Участок пляжа перед ним почернел, преградив путь, как удар эбонитовым мечом. Носки сапог зарылись в песок, когда он резко остановился. Колени остались полусогнутыми, а руки раскинуты в стороны, он принял стойку, готовый защищаться от любого колдовства, скрытого в обожженном песке. Должно быть, это еще один трюк Роува, еще одна сделка, заключенная им с ведьмой. Из джунглей по-прежнему доносились крики людей. Кейн не был готов бездействовать и позволить им умереть. Он отступил на несколько шагов назад, приготовившись перепрыгнуть через полосу обожженного песка. Вдруг песчинки разлетелись в стороны, и из глубины вырвалась магма. Кейн замер, наблюдая с открытым ртом, как в расплавленной лаве появилась фигура человека: голова, плечи, толстые руки и тело, которое ростом было выше любого человеческого, такого Кейн не видел нигде, ни в одном из своих кругосветных путешествий. Тело было высотой с двух мужчин, как минимум. Человекоподобное существо стояло неподвижно, но при этом все же двигалось. Лава пульсировала ярко-оранжевым цветом, затвердевала, трескалась и снова плавилась. Обсидиан образовал пластины толстой брони, покрывавшей тело, а из руки медленно вырастало длинное острое копье. Два глаза уставились на Кейна, более пустые, чем безлунное небо, чернее смерти, более лживые, чем человек без сердца. Нет. Этого не может быть. Но, тем не менее, существо стояло перед ним, ужаснее, чем Кейн мог себе его вообразить. Лавовый человек. Эти существа были творением Братьев Огня, тремя огненными богами разрушения во времена их древней битвы с Морскими Сестрами. Лавовые люди были живым воплощением ночных кошмаров, ожившей лавой, безмозглыми марионетками огня и разрушения. При помощи первого короля Церулии, Капитана Шторма, Морские Сестры одержали победу над богами огня и заточили их в Лимбе тысячи лет назад, с тех пор все божества стихий спали, оборвав связь с миром смертных. Лавовые люди должны были исчезнуть вместе с ними. Что за беспокойные времена должны были наступить, если эти существа, боги и богини, проснулись? У Кейна не было времени как следует обдумать этот вопрос. Он вынул меч из ножен и крепко сжал рукоять обеими руками. Убивай и уничтожай первым. Отгадывать загадки будем потом. Блэкуотер. Мрачный шепот проник в его сознание.