– Так и было. Ноги Стефани ослабели, и у неё начала кружиться голова. – Мистер Плезант, вы скелет. – Ах да, вернёмся к нашему главному вопросу. Да, я, как ты выразилась, скелет. И являюсь скелетом уже несколько лет. – Я схожу с ума? – Надеюсь, нет. – Значит, вы настоящий? Вы действительно существуете? – Вероятно. – То есть вы не уверены, существуете или нет? – Я совершенно уверен. Конечно, я могу ошибаться. Я могу быть какой-то жуткой галлюцинацией, продуктом моего воображения. – Вы можете быть продуктом собственного воображения? – Случаются вещи и более странные. И причём с пугающей регулярностью. – Но это слишком странно. Скалдаггери сунул руки в перчатках в карманы и поднял голову. У него не было глазных яблок, поэтому Стефани не могла понять, смотрит он на неё или нет. – Знаешь, я познакомился с твоим дядей при похожих обстоятельствах. Ну, почти похожих. Но он был пьян. И мы были в баре. Его стошнило на мои ботинки. Полагаю, обстоятельства не слишком уж похожи, но оба события включают в себя встречу, так что… Я хочу сказать, у него были кое-какие проблемы, и я протянул ему руку помощи, после чего мы стали хорошими друзьями. Очень хорошими друзьями. – Скалдаггери склонил голову. – У тебя такой вид, как будто ты вот-вот потеряешь сознание. Стефани медленно кивнула. – Прежде этого никогда не случалось, но кажется, вы правы. – Хочешь, чтобы я поймал тебя, если ты упадёшь, или… – Если вы не против. – Совершенно не против. – Спасибо. Стефани слабо улыбнулась, а потом в глазах у неё потемнело, она почувствовала, что падает, и последнее, что она увидела, был метнувшийся к ней Скалдаггери Плезант. Стефани пришла в себя на диване, накрытая одеялом. В комнате было темно, если не считать двух ламп в противоположных углах. Она посмотрела на разбитое окно и увидела, что оно заколочено досками. Стефани услышала в прихожей стук молотка, и когда почувствовала, что достаточно окрепла, медленно встала и вышла из гостиной. Скалдаггери Плезант пытался навесить дверь на петли. Рукав рубашки на его левой руке был закатан. На локтевой кости, поправила себя Стефани – первый год биологии не прошёл даром. Или лучевая кость? Или и то, и другое? Она услышала, как Скалдагерри что-то пробормотал, а потом заметил её и радостно кивнул. – Ты встала. – Вы починили окно. – Просто прикрыл его. На заднем дворе у Гордона было несколько досок, так что я сделал всё возможное. Но с дверью не везёт. У меня лучше получается выбивать их, чем вставлять обратно. Как ты себя чувствуешь? – Всё хорошо, – ответила Стефани. – Тебе нужна чашка горячего чая. И много сахара. Скалдаггери оставил дверь в покое и повёл Стефани на кухню. Она сидела у стола, пока он кипятил воду. – Хочешь есть? – спросил он, когда вода вскипела, но Стефани покачала головой. – Молоко? Она кивнула. Скалдаггери добавил в чашку молока, положил несколько ложек сахара, быстро перемешал и поставил перед Стефани. Она сделала глоток – чай был горячий, но вкусный. – Спасибо, – сказала Стефани, и Скалдаггери слегка пожал плечами. Без мимики лица понимать его жесты было непросто, но Стефани решила, что это означало «не за что». – Это была магия? С огнём и выбитой дверью? – Да. Стефани вгляделась в его лицо. – Как вы говорите? – Прошу прощения? – Как вы говорите? У вас двигается челюсть, но у вас нет языка, губ и голосовых связок. Я знаю, как выглядят скелеты, я видела диаграммы, макеты и тому подобное, и единственное, что удерживает кости вместе, – это плоть, кожа и связки. Почему вы тогда не разваливаетесь на части? Скалдаггери снова пожал плечами, на этот раз обоими. – Это тоже магия. Стефани посмотрела на него. – Магия довольно удобная вещь. – Верно. – А как насчёт нервных окончаний? Вы можете чувствовать боль? – Могу, но это не так уж и плохо. В конце концов, боль даёт нам почувствовать, что мы живы. – А вы живы? – Формально нет, но… Стефани вгляделась в его пустые глазницы. – У вас есть мозг? Он засмеялся. – Мозга нет, других органов тоже нет, но у меня есть сознание. – Скалдаггери принялся убирать сахар и молоко. – Честно говоря, это даже не моя голова. – Что? – Да. Мой собственный череп был похищен. А этот я выиграл в покер. – Это не ваша голова? И как вы себя чувствуете? – Вполне сносно. Сгодится, пока я не верну свою голову. Кажется, тебе всё это слегка противно. – Просто… Разве это не странно? Как будто надеть чужие носки. – К этому привыкаешь. – Что с вами случилось? – спросила Стефани. – Вы таким родились? – Нет, я родился совершенно обычным. Кожа, внутренние органы, полный комплект. У меня даже было лицо, и вполне неплохое, если хочешь знать. – Но что же произошло? Скалдаггери прислонился к столу и сложил руки на груди. – Я увлёкся магией. Когда я был, скажем так, жив, вокруг было достаточно много плохих людей. Мир окутала тьма, которая грозила поглотить его навсегда. Шла война. Тайная, но тем не менее война. Один волшебник по имени Меволент был хуже всех. Он собрал целую армию, а те, кто отказался поддерживать его, оказались на противоположной стороне. И мы почти победили. После долгих лет этой скрытой войны мы наконец-то начали одерживать победу. Меволент терял поддержку, его влияние таяло, и перед ним замаячило поражение. Поэтому он пошёл на отчаянный шаг, чтобы уничтожить наших лидеров. Стефани смотрела на него, заворожённая его голосом. – Я встретился лицом к лицу с его ближайшим сподвижником, который заманил меня в хитроумную ловушку. Я ни о чём не подозревал, пока не оказалось слишком поздно. Он убил меня. Двадцать третьего октября моё сердце перестало биться. Когда я умер, они насадили моё тело на копьё и сожгли на глазах у всех. Они использовали меня в качестве устрашения, как и тела всех убитых ими лидеров, и к моему ужасу, это сработало. – Что вы имеете в виду? – Ситуация изменилась. Наша сторона начала сдавать позиции. Меволент становился сильнее. Я не мог этого вынести и поэтому вернулся. – Вы просто… взяли и вернулись? – Это сложно объяснить. Когда я умер, то не попал в иной мир. Что-то удерживало меня здесь и заставляло наблюдать. Я никогда не слышал, чтобы такое случалось. Ни прежде, ни после. Но тем не менее это случилось со мной. Поэтому, когда мне стало совсем невыносимо, я пробудился – всего лишь мешок костей. В прямом смысле. Они собрали мои кости, сложили их в мешок и бросили в реку. Так что это был удивительный новый опыт.