— Хочешь леденчик? Апельсиновый… — Не хочу, — горько сказал Генчик. До конфеток ли человеку, когда родная сестра пропала. Пропала во всех отношениях. Обратно Генчик не бежал. Шагал, весь опутанный тревожными мыслями. И самое страшное подозрение обожгло его на полпути: а что, если Елена пошла к озеру и утопилась? Она же вон как мечтала о почетном титуле, и вдруг такой удар! Генчик остановился — будто сандалии приклеились к асфальту. А кругом было совсем темно — ни одного фонаря. Гром накатывал все ближе, вспыхивали зарницы. Именно при такой погоде кинулась в Волгу молодая женщина Катерина из пьесы «Гроза». Лена рассказывала про это дело Генчику, когда готовилась к экзамену по литературе. Генчик тогда сказал: «Ну и дура». А Ленка возразила со вздохом: «От большого горя чего не сделаешь…» А вдруг правда? Что делать-то? Вдали горело неяркое окошко — в кривой будке телефона-автомата. Позвонить! Генчик помнил номер Ленкиной подруги Анжелы. Может, Прекрасная Елена сидит у нее, заливает беду слезами? Генчик, будто камень из рогатки, метнулся вперед. Сандалия зацепилась за росший в щели асфальта лопух. Генчик грянулся вперед носом и на животе ехал по бугристому тротуару до самой будки. Искры из глаз — как фейерверк на карнавале. И среди них — тоже как искра — мысль, что теперь можно будет пользоваться бинтами без всякого лукавства. У будки Генчик приподнялся и сел. Со стонами. И вдруг заверещал. С отчаянного перепуга. Из бурьяна рядом с будкой высунул голову черт. Рогатый, бородатый! — Ма-ма-а!! Черт блеющим голосом сказал: — Им-ме-ей соображение. Какая же я мама… — Тьфу ты! Козимода!.. Шастаешь ночью, людей пугаешь… — Ты, м-ме-ежду прочим, тоже шастаешь… Генчик с кряхтеньем встал. В локтях и коленках — будто по вколоченному гвоздю. И живот горел от царапин. — Я сестру ищу. Елену. Домой не вернулась… Слушай, а ты ее не видела?! Козимода качнула бородой. — Видела. Недавно. На этом м-ме-есте. Она шла к озеру с каким-то… джентль-ме-еном. — Я ей покажу джентльмена! — Генчик опять простонал и сжал зубы. — Догоняй нем-ме-едля… Подожди! Тебе нужна м-ме-едицина… Мокрым теплым языком Козимода облизала Генчику оба колена. Боль в них сразу поубавилась. — Спасибо, Козимодушка. А можно еще локти? И вот тут!.. — Генчик задрал рубашку. Похихикал от щекотки… — До утра заживет, — пообещала Козимода. — У меня верный м-ме-етод… Генчик еще раз сказал спасибо и спешно заковылял по Ромашкинскому переулку. Здесь на столбах горели фонари. При слабом их свете Генчик разглядел впереди две фигуры. «Джентльмен» — коренастый, в пиджаке с широкими плечами был неизвестно кто. А его спутница — несомненно Елена. Генчик снял сандалии и сунул за пояс. Двинулся по теплому асфальту бесшумными широкими шагами, догнал парочку. Ленка была уже не в конкурсных блестках, а в обычной кофточке и юбке «повышенной короткости». Она тихонько смеялась и что-то говорила «джентльмену» (ее голова у него на плече). «Ну, подожди, красавица!» Они Генчика так и не услышали. Он, приседая на ходу, достал из кармана резинку, которую подарил Карасик. Изо всех сил оттянул конец и хлестко вляпал им Ленке по юбке. — Ай! Мама!.. Кто это?! Генка! Хулиган! Генчик отскочил. — Я хулиган?! А ты кто?! Родители уснуть не могут, а наша краса ненаглядная гуляет с кем-то всю ночь!.. Ой… «Ой» — потому что спутник Прекрасной Елены тоже, конечно, оглянулся. Для защиты, с грозным видом. И близкий фонарь осветил его лицо. — Петя… Кубиков-Кубриков сразу утратил грозный вид. — Ага… это я… А что, уже очень поздно, да? Лена, у вас будут неприятности? То, что «джентль-м-ме-еном» оказался старший спасатель Кубриков, меняло, разумеется, дело. О таком поклоннике для Елены можно было только мечтать. Генчик мигом сообразил, какие великие выгоды сулит ему это обстоятельство. Как укрепится его дружба с будущим морским капитаном! — Петя, ты здесь ни при чем! Но ей-то надо понимать, что дома беспокоятся!.. Вот вернешься, принцесса, будет тебе… — А что ей будет? — виновато спросил Петя. Генчик опять вспомнил Козимоду: — Папин рем-ме-ень… — Не говори глупости, дурак! — взвизгнула Елена. — Петя, не слушайте его… Генка, марш домой! И скажи, что никуда я не девалась. — Да, Генчик, — заторопился Петя. — Ты там скажи… Я Лену скоро доставлю к самой вашей двери. Безопасность гарантируется… — Ладно уж… — Мы тебя проводим, — спохватилась Елена. Генчик ехидно сказал: — Я не из тех, кого провожают по ночам. — И босиком помчался домой. — Где тебя носит?! — напустилась мама. — Одна куда-то провалилась, и второй следом за ней! Вгоните нас с отцом в могилу! Генчик спешно залез под одеяло, чтобы не успели разглядеть его ссадины. И уже из постели, через дверь, известил родителей: — Никуда она не провалилась. Гуляет по улицам под ручку с одним юношей. Дело молодое… Скоро он приведет ее домой. — Я вот покажу ей юношу, — с великим облегчением пообещала мама. — Не надо! Он хороший человек, я его знаю. Будущий капитан дальнего плавания… Глядишь, поженятся… — Я им поженюсь, — в свою очередь пообещал отец. И судя по скрипу кровати, стал укладываться. Елена появилась, когда за окном зашумел наконец ливень. В темноте прокралась к себе за перегородку. Отец с матерью ровно дышали, демонстрируя равнодушие. Генчик задремал. Но Елене, видимо, не спалось. Она приоткрыла дверь, тихонько прошлепала к постели брата, села на краешек. — Чего тебе? Ненормальная какая-то… — Гром за окном заворчал, соглашаясь с Генчиком. Сестра щелкнула настольной лампой. Генчик сердито зажмурился. Потом приоткрыл один глаз. Елена была в длинной ночной рубашке, с распущенными волосами. — Братик, я тебя так люблю! — Она сдернула с Генчика одеяло и простыню, рывком усадила его себе на колени, прижала. Как малыша… Он сердито подергался и притих. Ленка была горячая. От нее пахло косметикой и шампунем. — Не меня ты любишь, а… кого-то еще… — буркнул Генчик. И устроился поудобнее. — Дурень… Ох, как ты ободрался! Где это? — Искал кого-то в темноте… — Ох и бука ты… Генчик! Я такая счастливая! — Несмотря на шестое место? — не удержался он от ехидства. — Ты уже знаешь! Ну и пусть… Сперва я чуть не заревела от горя. А потом… выхожу на улицу, а он ко мне… Говорит: «Здравствуйте, Лена. Вы меня не помните? Я так и думал… А можно мне с вами чуть-чуть поближе познакомиться?» Я говорю: «Какой смысл со мной знакомиться? У меня шестое место…» — А он, — хихикнул Генчик, — тебе в ответ: «Это для глупой комиссии шестое, а для меня вы самая первая…» — Ой! Откуда ты знаешь? — Догадался. Что другое он мог сказать! — Генчик, мы потом пошли, пошли… Он про море рассказывал, про корабли… Он такой славный… — А про дуэль рассказал? — Про дуэль? Про какую?