На кресле что-то лежало. Принцесса создала светящуюся сферу, от которой по комнате разлился мягкий свет. Это был жёлтый флакон. Шут, похоже, по забывчивости оставил его тут. Или же вернул назад? В любом случае, убрав тот в шкатулку и на ключ ту закрыв, Принцесса легла спать. Распахнув глаза уже в своём мире, Анатолия вскочила с кровати. Быстро переодевшись и позавтракав, она скатилась вниз по перилам и, схватив меч, со всех сил ударила им по манекену. Этот день она проведёт в тренировках, потому что они помогали отвлечься от волнений. Успокоиться? Пожалуйста! Но бедная деревяшка вряд ли это оценит. Что ж не так долго осталось страдать манекену. *** До дня рождения осталось два дня. Лия уже почти перестала сильно вллноваться из-за слов Дроссела. Тем более что Шут слов на ветер не бросал. Она знала это и была уверена. Как и в том, что своими волнениями лучше не сделает. Стоило направить все силы на то, чтобы быть готовой к действиям. К любым. Никогда ещё, наверное, стены башни не видели Анатолию настолько упорной и прилежной в занятиях. «Что ж, сегодня всё должно проясниться. Надеюсь на это», — подумала она, укрываясь одеялом. Сейчас уже неизвестность не пугала, а как-то даже раздражала. Хотелось, чтобы всё поскорее случилось. Каким бы ни оно оказалось. Ожидание — это ужасно. Настоящая пытка. И так большую часть жизни приходилось чего-то ждать. Принцесса очнулась, стоя у стены. Неприятно это. В одном мире, начиная новый день, просыпаешься, а в другом оказываешься в совершенно случайный момент. И хотя приходило понимание, что делаешь и почему — слишком неожиданно это. Неуютно так. Отчего ощущение жизни как-то... Таяло, рассеивалось, повреждалось. А стояла она потому, что снова подслушивала разговор родителей. Конечно, если с братом они поговорить могли, наследник всё же, то с ней — ни-ни. Можно и не мечтать. За что такая несправедливость Принцесса понять не могла и особо не интересовалась. — Как я слышал, — донёсся голос отца, — в южных землях всё очень и очень печально. На данный момент, чтобы их восстановить и использовать как прежде, потребуется не меньше пяти лет. А то и десять. Они выжжены, а разрушения дошли до предъюжных частей и захватили их. Ещё месяц... Ещё месяц и дойдёт до границы центральной части. — Маг стал серьёзнее? — Именно. Долгое время он удерживал линию фронта примерно на одном месте. Но теперь стал её заметно сдвигать. В нашу сторону. Дальше слушать Принцессе не хотелось, а потому она отправилась просто по замку бродить. Её волновало другое. Месяц. Ещё месяц. Нельзя допустить этого. Война должна закончиться как можно скорее. Но что она может сделать? «Желание!» Все эти дни Принцесса пыталась придумать его. Ничего, кроме свободы, на ум не шло. Но это желание она отвергла уже давно. Что ей даст эта свобода? Дроссел окажется в ярости и в итоге от данной затеи станет лишь хуже. Всем. «Даже этому миру...Но ведь в желании нет рамок? Это стоит уточнить. Надо лишь вечера дождаться». Пока же стоило сходить и проведать дракона. Почему-то интуиция настаивала на этом. Что ж, причин не верить ей не имелось, а заняться всё равно нечем. Сейчас около четырёх часов дня — до вечера времени достаточно, да вот не нашлось дел. Осторожно пробравшись к дракону, Принцесса погладила его по носу. Ящер, лениво глаза приоткрыв, довольно фыркнул и дёрнул крыльями. — Нет-нет. Сегодня мне летать не будем... — Она вздохнула. — А хочется. Но нет. Вижу, ты в порядке. Как рожки? Не болят? Не так давно рога дракона, которые доселе оставались небольшими, начали расти. В некоторых книгах говорилось, что это больно, что заставляло побеспокоиться. Но гигантский ящер отрицательно повёл мордой и снова фыркнул. Раз не будет полёта, то он предпочтёт спать дальше. А Принцесса направилась в сад. Задрав к небу веснушчатый нос, она ухмыльнулась. Погода стояла не самая лучшая. Абсолютно серое небо, ни единого просвета. Прохладный ветер дул с северо-востока, заставляя иногда ёжиться. Обняв себя руками, она прошла дальше, печально смотря по сторонам. Когда ветер начинал трепать тёмные волнистые волосы, приходилось убирать их с лица. Оглянувшись и убедившись, что вокруг нет никого, Принцесса распустила волосы, желая сделать простой хвост. Раз никто не видит, то можно. Меж кустов привиделось что-то яркое. Эта часть сада предназначалась специально для того, чтобы побыть наедине. Отдохнуть от чужого внимания. И потому растительность была гуще, позволяя скрыться в ней. Принцесса любила это место. Да и не только она. Подойдя к кустам, она осторожно раздвинула их и увидела Шута, который мирно дремал под деревом. Пробравшись к нему, усмехнулась. Всё также бледен, а ведь жара уже прошла. Соврал. Но в этом и не было сомнений. «Можно подумать, в прошлые года жары не случалось. Была же. И выглядел ты тогда так же, как и всегда». Склонившись над спящим, Принцесса некоторое время в лицо всматривалось. Усталое, но с таким безмятежным выражением. «Без этой улыбки, будто сросшейся с лицом», — с радостью отметила она и, не удержавшись, осторожно поцеловала Шута в висок, после чего тут же накинула невидимость и отбежала в сторону. Долго оставаться невидимой не получится — надо поторопиться... Куда-нибудь на другой конец сада. *** Вечер. Сидя в комнате, Принцесса ожидала, стука в дверь. Аккуратного, тихого, а иногда даже какого-то нерешительного. Или вот как сейчас — слабого и осторожного. Она поднялась с места и открыла дверь. Они прошли в комнату. Шут выглядел взволнованным, но на вопрос о том, всё ли хорошо, лишь кивнул. От этого Принцесса тоже начала волноваться, но смогла не показать этого. — Ваше Высочество... Вы... Вы подумали над желанием? — Да, — кивок. — Но сначала я хочу уточнить. Какие у желания рамки? — В целом, ограничение лишь одно — нельзя пожелать, чтобы желаний было больше одного. В остальном... Рамки ставит лишь совесть желающего. Так чего же вы хотите? — осторожно спросил он, в глаза посмотрев. — Сначала я думала о том, что могла бы стать свободной благодаря желанию... — вздохнула Принцесса. — Я помню тот разговор и твои слова о том, что Дух способен мне в этом помочь. Но я поняла, что это желание не принесёт счастья никому. И потому... Я желаю, чтобы в этом мире закончилась война. Пусть для меня он и сон... Но для кого-то — жизнь. Самая настоящая. И единственная. Если это желание возможно исполнить, то я хочу именно этого. — Вы хорошо подумали? Шанс лишь один, после уже ничего не исправить. — Хорошо. Это, пожалуй, единственное, чего хорошего я могу сделать, — горько улыбнувшись, она отвела взгляд в сторону. Осознание собственной бесполезности угнетало. Шут же улыбнулся радостно, ободряюще. Хотя взгляд стал ещё печальнее, в серых глазах была даже не грусть, а самая настоящая скорбь. Шагнув вперёд, он протянул руку, но одёрнул себя. — Вы так добры. Как всегда. Как принцесса из книжки. Добрая и сострадательная, думающая о других больше, чем о себе. — И такая же бесполезная? — недовольно буркнула Принцесса, притворно надувшись. — Не сказал бы... Ведь, в отличие от многих из них, вам придётся действовать, полагаясь лишь на себя. Вы сами сможете добиться свободы, — заверил Шут. — Но для этого вам придётся постараться. Наутро в своём мире вы найдёте записку, в которой будет сказано, что делать. Надеюсь, вы достаточно хорошо знаете своего дракона, чтобы суметь подробнейше его представить и очертить плетением форму? — Достаточно, — кивнула она. — Что ж... Это очень и очень хорошо... А теперь, Принцесса, спокойной ночи. — Ты... Уже уходишь? — испуганно спросила, хватая Шута за руку. Почему её так напугало это простое пожелание? Она не понимала. Но боялась. Словно на её глазах исчезало что-то очень важное, ценное. Неотвратимо, безвозвратно. И с этим ничего нельзя поделать. — К сожалению, я вынужден удалиться. Принцесса... Я рад был знать вас. Мне... Действительно повезло с вами. От этих слов кольнуло сердце, а после оно сжалось болезненно и, под влиянием некоего порыва, Принцесса крепко обняла Шута, не желая отпускать. — Не надо. Не надо так говорить! — воскликнула она да в плечо уткнулась. — Так говоришь... Так говоришь будто... Скажи, мы ещё встретимся? — Голос снова начала дрожать. В который раз за эти дни! Но на этот раз в нём слышались слёзы. Принцесса не хотела плакать, выставлять себя слабой. Но... Слёзы сами текли из глаз, вопреки всем желаниям. — Кто знает, кто знает... — и фраза эта звучала в который раз. Из года в год. Постоянно. И совсем не обнадёживала. Шут растерянно гладил Принцессу по спине. Она ведь тоже выросла. Из маленькой девочки в статную девушку практически одного с ним роста. Зачем он пришёл сюда? Просто чтобы стать ближе, стать другом той, чьё желание он должен исполнить. Хотелось стать другом, а вот судьба распорядилась иначе, и довелось полюбить. И хотелось сказать об этом, но страшно. И вроде греет душу амулет, но нет. Нет уверенности. Есть сомнения. Сплошные сомнения и страх потерять. Страх сделать больнее. Ведь это их последняя встреча. — А кто? Кто может знать? — сквозь слёзы с трудом проговорила Принцесса, чувствуя, как подгибаются колени. — К-кто... Может дать... О-ответ? — Лия... Прошу, не горюй так. Ещё ничего не произошло. — Подхватив на руки, Шут отнёс плачущую на кровать и посадил. Принцесса явно была готова упасть в любой момент. — Поверь, тебе не о чем будет печалиться. «Потому что ты просто забудешь меня...» — Д-думаешь? Н-но... Но если я теб-бя больше н-не увижу, т-то... — она прикрыла лицо руками и замотала головой. Не хотелось об этом думать. Совсем не хотелось. Она попыталась задержать дыхание, желая совладать с голосом. — Э-это будет. Очень плохо. Я. Я н-не хочу. Потерять т-тебя. Потому что... П-потому что... Л-люблю. Я люблю тебя, — и слёзы с новой силой потекли из глаз. Теперь уже Принцесса ничего не могла бы сказать. Лишь всхлипывать. «Люблю», — слово эхом отдавалось в голове Шута. Казалось, оно разбивало сомнения. Но укрепляло страх. Вдруг из-за этого она его не забудет? Что тогда? Но решение принято. Нельзя отказываться от него так внезапно. Цена будет высока. Непростительно высока. — Я тоже люблю тебя, — тихо сказал он, гладя Принцессу по голове. — И поэтому... Не стоит думать о плохом. Мы... Мы обязательно увидимся ещё. Ты ведь не сдаёшься так просто? Ведь не сдалась за столько лет. Принцесса подняла голову. Как стыдно открывать красное от слёз лицо. Ей хотелось ответить, что она не сдавалась только потому, что он рядом был. Потому что поддерживал, верил, что желать свободы не глупо. Слова застревали в горле, голос не слушался. Удалось лишь улыбнуться. Этого ответа стало достаточно. Шут покинул комнату, а Принцесса лишь шепнула на прощание: «До встречи». Прикрыв за собой дверь, он оперся на неё, сжав рубашку в районе сердца. Известно, что у Духов сердце болеть не может. Оно и бьётся то только потому что так положено у живых. А вот, оказывается, способно. И ещё как. Тяжело. Так тяжело было на душе. Но желание надо исполнить. Пора закончить эту игру. Глупую игру, ставки в которой сделали её серьёзной. Новый день. Что он несёт? Чем обернётся? Какую подведёт черту под пройденным этапом жизни? Глава 11. Побег. Последняя глава серой книги — Сегодня в нашем Королевстве знаменательное событие! Война завершилась! — раздался с балкона голос монарха, подхваченный многократным «ура!». — Откуда такие вести? — уже наедине был задан вопрос. — Маг пропал. Исчез, будто его и не было. А вместе с ним и причина войны. Явившиеся к нам послы объявили об этом, попросив также помощи, потому что правителя у них теперь нет. У меня есть планы на этот счёт... — Значит, теперь всё будет хорошо? — Остаётся надеяться. Ближайшие несколько лет мир нам просто необходим. *** Свесив с кровати ноги, Лия молча смотрела в пространство пустым взглядом, сжимая в руке похолодевший бубенец. Она снова потеряла друга из сна. Снова... Почему это повторяется? И снова слова о возможности новой встречи. Но почему так сложно поверить им, почему настолько тоскливо стало, тяжело? Почему похолодел бубенец? «Обязательно увидимся, говоришь? Надеюсь, ты не намекал, что я увижу твой хладный труп», — горько усмехнувшись, Анатолия тряхнула головой и поднялась с кровати. Ведь на столе её поджидала записка. Да, ей тоскливо и плохо, но нельзя допустить, чтобы всё оказалось зря. Как бы то ни было, она всё равно жаждала свободы. Потому что хотелось увидеть свой мир. Снова. И вернуться к семье.