— Ты едешь со мной, — заявляет он, не отрывая взгляда от дороги. Я выгибаю бровь и смотрю на него, открыв рот. — Зачем? Затаив дыхание, жду его ответа. — Ну, все будут со своими подружками, — Эйден пожимает плечами. — Все еще не вижу связи, — в моем голосе слышна ирония. — Я свозил тебя на встречу с Джеком и остался с тобой в той закусочной, я даже твой бургер съел, потому что помню, что ты, типа, не ешь всю эту нездоровую еду. Теперь мне нужна компания. Услуга за услугу. Ого. Блин, он это серьезно? Я продолжаю каким-то волшебным образом демонстрировать верх невозмутимости, хотя внутри у меня взрываются сотни фейерверков, вызванные его словами. Не этой отговоркой про компанию, а фразой о подружках… Либо я склонна выдавать желаемое за действительное, либо Эйден недвусмысленно мне на что-то намекает. Я судорожно выдыхаю. — Мы возьмём Ханну? — и мне почти удаётся сыграть равнодушие. — Ханну? Нет, ни за что. Только ты, я и куча пьяных незнакомцев, — отвечает Эйден. Улыбаюсь, представив эту дикую и совсем не романтичную картину. — Звучит так себе. Продолжая глупо улыбаться, украдкой разглядываю его красивый профиль. — Принимаю это за согласие, — по губам Эйдена скользит еле заметная улыбка, и в довершение ко всему он прикусывает нижнюю губу так, словно раздумывает сейчас над чем-то очень коварным. Но у меня нет сомнений в том, что мне это понравится. Без вариантов. — Нет, ты только глянь, погода совсем испортилась! — стекло заливает бесконечным потоком, и парень переключает дворники на максимальный режим. — Надеюсь, в следующие выходные дождь не обломает мои планы. — Я не сказала, что поеду с тобой, — замечаю я. — Ты не сказала, что не поедешь, — парирует Эйден. Мотор успокаивающе урчит. Я отворачиваюсь к окну, чтобы спрятать улыбку. Мне больше не хочется спорить с Эйденом по той простой причине, что я очень хочу с ним поехать. Куда угодно. Будь то выступление моего новоявленного родственника, пьянка у озера Мичиган или жертвоприношение в каком-нибудь диком африканском племени. 17 Мы только выезжаем за окраины Чикаго, и следующие три четверти часа нам предстоит провести в дороге под непрекращающимся ливнем. Стеклоочистители работают без остановки, и ветровое стекло то и дело заливает потоками воды, поднятыми вверх встречными грузовиками. Пришлось сказать взволнованной Эдди по телефону, что видимость отличная и дождь не такой сильный, как дома. Погода не то, чтобы апокалиптическая, но очень близка к тому, чтобы получить такой статус. Поэтому Эйден не отрывает взгляд от дороги и держит руль обеими руками, а не, как обычно, одним лишь пальцем или силой мысли. — Не думал, что ты решишь стать учителем, — Эйден немного выруливает влево, объезжая сомнительный участок дороги. Но машину все равно подбрасывает вверх. — И что в этом плохого? — я напряжённо смотрю перед собой. Кроме света фар и мокрого асфальта почти ничего не видно. — Я не сказал, что это плохо. Но как же пение? — спрашивает парень, заметно сбавляя скорость. Мне сразу становится спокойнее, и я решаю заняться прической. Как результат повышенной из-за дождя влажности, мои волосы торчат в разные стороны и делают меня похожей на Тину Тернер. — А при чем тут это? — перевожу взгляд на парня, собирая волосы в хвост и стягивая их резинкой, которую вечно ношу на запястье. — Ладно, — кивает он. — Скажи, на сколько ты любишь петь по шкале от одного до… Мика Джаггера? Я смеюсь. — Ну, да. Я люблю петь, — соглашаюсь с ним. — Ты пойдешь на прослушивание? — Откуда ты знаешь? Ты следишь за мной? — Интересуюсь, — поправляет он мягким голосом. — Так пойдешь? — Не знаю, — вздохнув, я пожимаю плечами. — Но мне бы хотелось этого, — неожиданно признаюсь ему. Да и себе тоже. Я действительно очень хочу принять участие в Осеннем конкурсе. Но в теории. — Тогда в чем проблема? — задаёт Эйден самый ожидаемый вопрос. — Ни в чем, а в ком. Во мне самой. Я готова упасть в обморок, когда нахожусь в центре внимания. Ну, вот. И в этом я ему тоже призналась. Я неуверенная в себе, трусливая и закомплексованная неудачница. — Супер, — посмеивается парень. — Когда станешь поп-звездой, я продам это таблоидам, как заголовок. Я фыркаю в ответ, покачивая головой. — Очень смешно. — Спой мне что-нибудь, — вдруг просит Эйден. Я ошеломленно смотрю на него. — Зачем? — Будем считать это психотерапией. Он пожимает плечами, отнимает правую руку от руля и кладет мне на колено. Вообще-то, я всю дорогу мечтала об этом. Но это тоже было только в теории. — Эйден, ты издеваешься?! — смахиваю с себя его ладонь и закидываю ногу на ногу. — Нет. Я хочу тебе помочь. Давай, сделай это! — настаивает парень, возвращая руку на руль. — Я не стану петь сейчас! — Ты сама все усложняешь, Брукс, — со знанием дела заявляет Эйден. Тоже мне психотерапевт! — Ты умеешь петь, а я хочу тебя послушать. Что в этом такого? — Ничего… но. Его вопрос ставит меня в тупик. На словах-то, конечно, все просто, а на практике? — Тогда пой. — Я… не могу… — Машину снова сильно потряхивает, и я слышу, как подо мной что-то гремит. Наклонившись, засовываю руку под сиденье и достаю пустую банку из-под пива. — Почему у тебя столько пивных банок? Ты заядлый алкоголик? — Нет. — Эйден забирает жестянку. — Я… я просто подбираю пустые банки с обочины, ну, знаешь, я забочусь о нашей планете, — и зажимает ее между своим сиденьем и дверью. Ну, конечно! Так я ему и поверила! — Да, понимаю, — говорю не без иронии. — А ты подбираешь только банки из-под «Coors», или это случайность? Эйден смеётся. — Ладно, — сдается он. — Может, я и выпил одну. Или две. Остальное — все Ти-Джей… Его бросила девчонка, и он… короче, это был вечер мужских разговоров и все такое. Я понимающе киваю. — Так вот, как парни справляются с разрывом — заливают горе пивом. — Э-э-э, нет, — Эйден отрицательно машет головой. — Скорее, мы праздновали его свободу… Он притащил косяк… было весело. Я громко фыркаю и морщусь. — Боже мой, с кем я связалась! Даже знать не хочу, чем ещё ты занимался в этой тачке! Эйден берёт паузу. — Э-м-м, да, — соглашается он. — Так, пожалуй, будет лучше… А что это тему переводишь? Я просил тебя спеть. — Нет.