Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 6 из 49 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Они обменялись еще несколькими фразами, уточняя порядок оплаты и связи, а также координаты для пневмопочты. Затем Кадьяк ушел, не прощаясь, а Бес посидел еще немного, пребывая в специфическом состоянии души. Вроде и спать пора, день завтра тяжелый. С другой стороны, здесь и сейчас было в меру спокойно, уютно и предсказуемо. Не хотелось никуда идти, ничего делать, лишь сидеть и бездумно пить воду — недельный лимит на потребление агрессивных веществ Бес выбрал накануне у Мартызенски. Все знают, что круто быть «сталеваром», аугментированным бойцом в роли «танка». Только никто не любит говорить, что хром это не только пожизненный прием иммуноблокаторов, но и жесткая диета. В лучшем случае диета, потому что, перейдя определенную черту, о человеческой еде приходится вообще забыть, переходя на специализированные пюре и дистиллированную воду. Бес поглядел на трясущихся людей, мужчин и женщин, юношей и девушек, все разные по сложению и одежде, но все в одинаковых шлемах. Буркнул под нос: — Сыны человеческие… Буквально силой, как Мюнхгаузен, вытащил сам себя из кресла, махнул рукой, привлекая внимание официантки. — Чек. И поздно, не хочу на таксо, мне бы угол, переночевать, — сказал он. — Есть капсула, — девушка, похожая то ли на эльфа, то ли фею пикси, все поняла сразу и правильно. — Пятерка за ночь, в стоимость включены утренний душ и чай. Уйти надо до десяти часов. — Пойдет, — Бес был приятно удивлен, обычно капсульный ночлег или стоил дороже, иди постояльцев отправляли на улицу пораньше. — Разбудишь в девять? Он сделал характерный жест, потирая пальцы «живой» руки с намеком на чаевые. Девушка кивнула, смешно морща носик в попытке дежурно улыбнуться, несмотря на усталость. — Тогда чек, — повторил Бес и подумал с хладнокровием опытного убийцы, пристегивающего к поясу кинжал: «Жребий брошен… Теперь только вперед» Глава 4 Забавно, подумал Бес, вроде бы «Затон» — кооператив, а меры безопасности как в хорошем тресте. Движется вперед контора, понемногу перерастает саму себя. Дальневосточная преступность вообще развивалась под сильным влиянием японских образцов и во многом копировала якудзу. Дальше на запад организованный криминал по достижении определенного уровня довольно быстро легализовывался или уходил в окончательно беззаконную сферу. А здесь, от Читы до Находки, время словно остановилось и «об-азиатилось», причем процесс шел в обе стороны — советские криминальные тресты честно старались походить на борекудан и саракинов, а Японию захлестывала мода на все русское, от мультфильмов до автоматического оружия. За пару минувших лет, правда, и остатки государства, и тресты больших агломераций организовали тихое, но планомерное наступление, стремясь обкорнать дальневосточную вольницу под общемировые стандарты. Получалось с переменным успехом, но самые дальновидные отечественные «яки» уже старались жить в будущем. В том числе и Василь, один из триумвирата (или паханата, это как посмотреть), управляющего кооперативом «Затон». В кабинете «операционного директора» было уютно и спокойно, можно даже сказать — умиротворяюще. Чоткий браток вовремя оставил привычки бурной молодости (не полностью, надо сказать), оцивилизовался и для обустройства штаб-квартиры кооператива нанял хорошего «промграфика» (то есть дизайнера). Тот справился и каждый раз, усаживаясь в кресло, обтянутое светло-коричневой кожей, глядя на две репродукции Васнецова и высокую лампу с амфорообразной ножкой, Бес чувствовал умиротворение, почти спокойствие. Расслабиться полностью, впрочем, было нереально, потому что в кабинете Бес оказывался редко и сугубо по делам рабочим, а они всегда подразумевали «нервяк». — Будешь? — Василь поднял бутыль «Сантори» с характерным рисунком черепашьего панциря на стекле. Бес любил японский виски, считая его более мягким, «душистым» по сравнению с западными оригиналами. Но, к сожалению, лимит на агрессивные вещества он уже выбрал, поэтому лишь красноречивым жестом хлопнул ладонью по правому боку, в районе печени. — Как знаешь. Василь не настаивал, и это опять-таки выгодно отличало его от братвы старой закалки. Те мастодонты в принципе не понимали специфику жизни и питания хромированных людей, особенно «сталеваров», часто шли на принцип «ты со мной не пьешь, значит, не уважаешь!». Операционный директор глотнул из высокого стакана с очень толстым дном. Бес отметил, что пахан изволит наливать дорогой напиток в емкость для текилы или водки, но, разумеется, промолчал. Василь — никто в точности не знал было это прозвище или имя — прочно ассоциировался у кибернетика с каким-то полузабытым голливудским актером категории Б, вечным героем второго плана. Характерное лицо украшал громадный, почти африканский (только белый) нос «картошкой», специфический взгляд выдавал очень внимательного человека, темные волосы были подстрижены настолько, чтобы не казаться уголовным «ежиком», однако в прическу их сложить невозможно, слишком короткие. Пахан всегда носил кожаные куртки, но щегольские, с тщательной выделкой и меховым воротником. И конечно здоровенная цепь желтого металла, куда же без нее. С точки зрения Беса такая физиономия с подобным стилем создавали законченный образ преуспевающего сутенера или держателя стриптиз-клуба. Но, разумеется, кибернетик держал эти соображения при себе. Василь сделал еще глоток. Бес молча сидел в расслабленной позе, наслаждаясь ощущением покоя, возможностью расслабиться в консервативном и одновременно анатомически удобном кресле. По правую руку от гостя высился барельеф, изображающий виноградную лозу, он привносил в антураж греческую нотку. Захотелось выпить разбавленного вина и забыться на ярком солнце у моря. — У меня сегодня разговор, — без прелюдий сообщил Василь, подливая себе виски. Бес молча кивнул. Обычно его нервировала пустота на правом боку во время начальственных бесед — оружие полагалось сдавать на входе. Сегодня же правило было нарушено, и Бес чувствовал легкую нервозность, наоборот, от непривычного в данных обстоятельствах чувства вооруженности. — Слушай, а ты точно одноглазый? — неожиданно спросил директор, сменив тему беседы. Бес выдержал паузу и сдержанно ответил: — Частично. — Это как? Бес поглядел на свое отражение в столешнице из африканской бубинги, полированной до зеркального блеска. Угрюмый, коротко стриженый человек в отражении ответил пронизывающим, неприятным взглядом единственного глаза. Вторую глазницу наполняла глубокая тень. — Камера, — сказал кибернетик. — Без выхода на нервы. Записывает. Можно потом снять запись и посмотреть. — И сейчас пишешь? — Нет. Это было бы некорректно и нелояльно по отношению к работодателю. Бес ответил честно, прекрасно понимая, что весь его хром давно просканирован и распознан. — Словеса-то вумные знаешь, — фыркнул Василь и глотнул еще. Бес чуть улыбнулся, подумав, что уже второй раз на сутки собеседник отмечает его интеллект. — Есть разговор, и есть дело, — сказал, как отрезал, директор, вернувшись к насущному. — Что от меня требуется? — Бес видел, что Василю категорически не нравится предстоящее, как укол от бешенства — необходимо, но удовольствия все равно не доставляет. — У нас тут конвергенция наметилась. Будем крепить дружбу народов. Ближе к вечеру подгребет делегация. Братья наши меньшие, так скажем. Теперь все стало на свои места. И присутствие «сталевара», то есть «танкующего» бойца с никелем, заточенным под открытую перестрелку. И определенная неуверенность Василя. — Нанайцы? Нивхи? — уточнил Бес. — Да откуда тут нивхи, они к Приморью ближе, — отмахнулся директор. — Сахалин держат, у нас там интересов нет. Не, «нанайцы» будут. Наемник вздохнул, ему остро захотелось выпить. В каждой стране, каждом регионе есть свои эталонные злодеи, «образцовый» криминал, славный показательной жестокостью. Для Дальнего Востока таковыми стали ОПГ из малых народностей, занявшие примерно ту же нишу, что и латиноамериканские беспредельщики на другой стороне океана. И быстро заработавшие столь же мрачную славу. С японцами «коренные» дел подчеркнуто не имели, предпочитая китайцев и корейцев. Барыжили золотишком, биоресурсами, полудрагоценными камнями, икрой и рыбой. Гнали контрабандой пушнину, желчь медведя и так далее. Дети природы хромировались плохо и неряшливо, зато оружие имели в неограниченном ассортименте, регистрируя как этнически-промысловые даже армейские слонобои. Например, противотанковые винтовки становились ружьями для китовой охоты, и это был еще не самый оригинальный и замысловатый ход. Славились «нанайцы» и абсолютным безразличием к жизням не-аборигенов (которых называли эвенкийским словом «нюча», то есть «носатые»). Ходили упорные слухи о «медвежьих праздниках» с ритуальными убийствами пленных врагов и каннибализмом. Бес, опираясь на богатый жизненный опыт, считал, что такого рода байки надо сразу уполовинивать. С другой стороны и оставшегося хватало, чтобы напрячься. — От меня что требуется? — Сидеть и смотреть. — Не понял… Василь внимательно и остро глянул на кибернетика поверх выдающегося носа. — Мы за дело переговорим. Глаза в глаза с их делегером. За каждым толкователем по одному бойцу, так уговорено. — Я? Бес хотел и мог сказать многое, начав с того, что ему попросту не по чину выступать личным телохранителем директора в столь ответственном мероприятии. Но во взгляде пахана прочитал отчетливую рекомендацию не выеживаться и выполнять указание. Начальство не обязано давать исполнителям отчет в своих мотивах. Сказано, что надо — значит надо! Поэтому кибернетик ограничился одним лишь словом. Однако Василь, разумеется, понял бездну смыслов и недоумения. — Пора над собой расти. Бойцов у кооператива много. И «торпиков» хватает. А тертых и битых «сталеваров» намного меньше. Бес помолчал пару мгновений. — У меня государственный никель, — напомнил он. — «Тантал». Могут на милицию подумать, за прослушку предъявить. Нехорошо получится. Василь чуть склонил голову, демонстрируя, что оценил откровенную прямоту. — По честным понятиям давно уже никто не живет, — скорбно сообщил директор. — Какое в тебе железо, «красное», «синее», «черное» — никого не волнует. Ну, почти никого. Но камеру из головы все же вынь. «Нанайцев» звали Дерсу и Бельды, наверняка прозвища. В памяти Беса упорно билось эхо старых воспоминаний, казалось, что где-то он уже эти кликухи слышал, но… нет, не вспомнить. Дерсу выступал за старшего, а молчаливый Бельды исполнял те же функции, что и Бес, то есть сидел рядом с мрачно-суровым видом и символизировал. Чего-то коренного, восточного у обоих гостей не имелось ни на грош, оба выглядели природными русаками, разве что Дерсу щурился, но это была скорее привычка, нежели проявление фенотипа. Бельды, наоборот, широко смотрел на мир искусственными глазами без век, крепко смахивая на антропоморфную сову или мультипликационного персонажа. Строго говоря «переговорами» происходящее действо назвать было бы не совсем корректно, происходило скорее подведение итогов и выработка конкретных действий во исполнение уже достигнутых ранее договоренностей. Руководство степенно, с чувством значимости момента пило какой-то настой и обсуждало ставки транзита, а бойцы внимательно приглядывались друг к другу. Аугментации Беса сами по себе устарели, хоть и не фатально, к тому же после массированных повреждений вообще работали едва в полсилы. Из стандартных четырнадцати параметров оценки противника зрительный интерфейс обрабатывал восемь, и то с оговорками. Однако действующей электроники хватало, чтобы просканировать на первичном уровне возможного противника. Результат не радовал. «Никель», то есть боевые приращения совиноглазого уступали бесовским по изощренности, но были ощутимо новее и лучше откалиброваны. Не «пент», то есть знак высшего качества, выдаваемый государственной комиссией с регулярными проверками производства, но добротный, честный «гост», скорее всего, из военных запчастей. Температура тела держалась на уровне тридцати пяти градусов, что тоже было характерно для нового поколения кибернетиков. Сердце у Бельды работало в необычном ритме, циклы обычного и замедленного биения сменяли друг друга по синусоиде. Что бы это значило, кооперативный «сталевар» не понял. По балансу просчитываемых возможностей Бес не фатально, но существенно проигрывал. А насчет более тонких материй вроде опыта и навыков, способных качнуть фортуну при настоящем столкновении… черт его знает. На бритой голове оппонента имелось несколько характерных шрамов, которые никак не могли быть получены в операционной при аугментировании, следовательно, боевой опыт подразумевался. Внешнего оружия у «нанайца» не имелось, значит либо оно было встроено, либо пучеглазый рассчитывал на чисто борцовские навыки. Два «сталевара» сидели, как индейцы, в одинаково расслабленных и обманчивых позах, меряясь немигающими взглядами. Бес порадовался, что у него на оставшемся глазу искусственная роговица, которая не нуждается в увлажнении. Подумал, что интересно, как видят его искусственные глаза Бельды? Точнее, в каком виде программа выводит индикацию в зрительные центры мозга. Минута за минутой, незаметно прошел без малого час. — Порешали, — сказал, наконец, Дерсу, вроде и утвердительно, но с едва уловимой толикой вопроса, дескать, нет ли ремарок? — Порешали, — согласился операционный директор «Затона». — Значит передача через нашего человека, — Дерсу шевельнул бровью в сторону Бельды, который будто и не слышал, сверля Беса черными кружками глазных камер.
book-ads2
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!