— Ну и чего вы кричите? — вздохнув, посмотрела я на графа. — Зачем напугали девушку? Горн молчал. — Ненавижу, когда так смотрят, — спустя пару минут пробормотал он. — Как? — Со страхом. Понимал бы что! Ведь не видит же ничего, неужели почувствовал? — Какие глупости! Салли просто жалеет вас, вот и все. — Это еще хуже. Горн заворочался, пытаясь приподняться, и я подоткнула подушку повыше, помогая ему сесть. — Я хочу встать. — Об этом пока рано говорить, милорд. — Версу лито! — граф вскинул руку, произнося заклинание, и тут же выругался, потому что оно не сработало. — Дай костыли! — рявкнул Горн. — У вас нет костылей. — Мне нужно… А, рес! Мне нужно отлить. — Для этого необязательно вставать, милорд. Я достала из-под кровати утку и откинула простыню. — Давайте, я вам помогу. — Рес! — выругался больной. — Это невыносимо! — Не стоит так волноваться, милорд. Ночью вас это совсем не пугало. — Проклятая беспомощность, — пробормотал Горн. Спустя несколько минут он откинулся на подушки и надолго замолчал. Тем временем я вынесла утку, тщательно вымыла руки и вернулась к своему пациенту. — Бульон, милорд, — напомнила мужчине. — Что? — Он остывает, милорд. — Слушай, как ты мне надоела! — в сердцах бросил Горн. Ха! Удивили… Вы мне тоже не особенно нравитесь, ваше сиятельство, но я ведь терплю? — Ничем не могу помочь, милорд, — невозмутимо заметила я в ответ и принялась наливать бульон в тарелку. Мужчина что-то неразборчиво буркнул. Подозреваю, пожелал мне провалиться в эльхейм. Усмехнувшись, я поднесла ложку к плотно сомкнутым губам пациента и подбодрила: — Давайте, милорд. Вам понадобятся силы. — Для чего? Чтобы побыстрее сдохнуть? — О чем вы? — переспросила я и, воспользовавшись тем, что он открыл рот, впихнула туда ложку с бульоном. — Иногда для того, чтобы выжить, нужно гораздо большее мужество. — Зачем мне такая жизнь? Слепой калека, без ног… Похоже, про амлу граф не знал. Что ж, это к лучшему. — Почему вы так уверены, что останетесь калекой? Я внимательно посмотрела на больного. — Если пятеро самых лучших докторов королевства говорят одно и то же… Он поморщился, а я впихнула в него еще одну ложку и завершила неоконченную фразу: — То это еще не повод им верить. — Ты мне надоела. Убирайся! — неожиданно зло рявкнул Горн. — Пошла вон отсюда! Он оттолкнул поднесенную ко рту ложку и ударил по тарелке, выбив ее у меня из рук. — Уходи! Я с минуту глядела на разъяренного мужчину, а потом молча поднялась, собрала осколки и вышла из комнаты. Меня не удивил этот приступ гнева. Чего-то подобного я даже ожидала. Сильным людям всегда сложно смириться со своей беспомощностью. И Горн не исключение. Пока он не примет все, что с ним произошло, его так и будет ломать и корежить. Оглядев испорченную одежду, я расстроенно вздохнула. Мое любимое рабочее платье. Синее, с белым отложным воротничком, с тонкими вязаными нарукавниками. Отстирать его будет сложно. Рес! Угораздило ж Горна выбить у меня из рук тарелку! Интересно, граф понимал, где она находится, или случайно попал? Я ведь специально не стала использовать поильник, опасаясь, что он его отшвырнет, но сиятельство все равно умудрился сделать все по-своему. Я медленно направилась к лестнице, раздумывая, чем лучше воспользоваться — эрским мылом или реусским порошком? Мыло было дешевле, но порошок отстирывал загрязнения намного лучше. Первое стоило три рена, а второй — целый рон. При моих доходах — ужасная расточительность. Я посмотрела на пятно. Слишком большое. Придется доставать заветную коробочку. Два месяца назад мне перепало несколько унций — старая тера Брег расщедрилась, отблагодарила за то, что я вылечила ее внучку. Порошка было совсем немного, и я берегла его как зеницу ока, на самый крайний случай. Правда, не думала, что этот случай наступит так скоро. Может, попробовать все-таки обойтись мылом? — Кэтрин! Я подняла голову. Навстречу торопливо шагал Каллеман. Рядом с ним шел высокий худощавый мужчина в дорогом серебристо-сером костюме. Незнакомец и сам выглядел каким-то серым. Пепельные волосы, светлые ресницы, бледные губы, длинный тонкий нос, тусклое лицо. И лишь глаза — черные, беспокойные, колдовские — разбавляли общую блеклость. Рес! Еще один маг! — Что случилось? — остановившись рядом со мной, спросил Каллеман. Он недоуменно разглядывал мое платье, на котором расползалось безобразное жирное пятно. — У лорда Горна с утра плохое настроение, — стараясь не смущаться из-за собственного непрезентабельного вида, усмехнулась я. — Опять буянит? — обреченно вздохнул Каллеман. Я молча кивнула. — Проклятье! — пробормотал маг. — Это и есть та сиделка, о которой ты говорил? — неожиданно подал голос второй мужчина. Он подошел ближе и уставился на меня тяжелым, немигающим взглядом. — Да, — коротко ответил Каллеман. — Слишком молодая, — бесцеремонно заметил незнакомец. Он оценивающе прищурился, а потом, неожиданно спросил: — Как твое имя? — Кэтрин, милорд, — ответила я ему. Молодая? Ну-да, ну-да… — Как себя чувствует твой пациент? — не унимался «серый». — Ночью у лорда Горна был сильный жар, сейчас он пошел на убыль, но милорд сильно ослаб. Лучше его пока не беспокоить. — Это не тебе решать, — высокомерно заявил незнакомец. Его породистое лицо скривилось в неприятной гримасе. — Идем, Эрикен, — повернулся он к другу. — У меня мало времени. Неужели? А зачем тогда было тратить его на меня? — Лорд Каллеман, мне нужно с вами поговорить, — обратилась я к магу. — Ты иди, Ян, — сказал Каллеман спутнику. — Пообщайся пока с Фредериком, я подойду чуть позже. — Хорошо. Не задерживайся, — ответил «серый». — Через час я должен быть у его величества. Он в два шага преодолел расстояние до покоев Горна, открыл дверь и громко захлопнул ее за собой.