– Идите, – милостиво разрешила девушка-птичка, – всё равно, наверное, этот пень замшелый от безделья мается. – И она с удвоенной силой взялась за полировку своих ногтей. Мирослава постучала в дверь и, услышав: – Войдите, – открыла её и шагнула в кабинет. За письменным столом сидел представительный, ещё совсем не старый мужчина, нисколько не напоминающий замшелый пень. Его тёмно-серые, широко расставленные глаза посмотрели на Мирославу вопросительно и дружелюбно одновременно. – Здравствуйте, Илья Артемьевич! Я частный детектив Мирослава Волгина. Бабушка Ксении Моравской Фаина Никаноровна Караваева заключила договор с нашим агентством, и теперь мы ведём расследование параллельно с полицией. – Да, да, – согласно закивал головой Белоногов, и Мирослава недоумённо подумала, откуда нотариусу может быть известно об их работе. Но вскоре она поняла, что об их агентстве, как и о наличии у Ксении бабушки Фаины Никаноровны Караваевой нотариус знать не знает, просто таким образом он отреагировал на её сообщение. То есть принял к сведению. – А я слышал, что полиция уже собрала неопровержимые доказательства и вот-вот закроет это дело, – проговорил между тем нотариус. – Ничего подобного, – возразила Мирослава и спросила: – Вот лично вы, Илья Артемьевич, уверены в том, что Рудневу убила её племянница? – Это не моя обязанность искать убийц, – вздохнул нотариус, – Аду мне жалко. – Как выгодную клиентку? – Это тоже, – не стал лукавить Белоногов, – но в первую очередь как человека, и ведь я предупреждал её, – сокрушённо проговорил он. – О чём? – быстро спросила Мирослава. – Сначала я не советовал ей завещать всё племяннице. – Почему? – Потому, что Ада только что познакомилась с девочкой. И совершенно ничего о ней не знала. Так дела не делаются, – нотариус неодобрительно покачал головой. – А что же Руднева? – Ада как с ума сошла! Вы не поверите, увидев Ксению, она пришла в неописуемый восторг! – По какой причине? – спросила Мирослава. – Девушка оказалась очень похожей на неё в молодости, – почему-то сокрушённо вздохнул Белоногов. – Я видела фотографии обеих сестёр и самой Ксении, – осторожно заметила Мирослава, – и мне кажется, что девушка в первую очередь похожа на свою мать. Хотя нельзя отрицать и внешнее сходство сестёр. Нотариус поморщился: – Я грешным делом заподозрил, что Ада надеется на то, что сестра не выкарабкается и у Ксении, кроме неё, никого не останется. – Но ведь Ада Константиновна, насколько мне известно, дала деньги на лечение Ксениной матери. – Деньги она дала до того, как увидела девушку. А потом, как мне кажется, раскаялась в своей благотворительности. – Но ведь мать Ксении Лидия Константиновна Моравская – родная сестра Ады Константиновны, – усомнилась в словах нотариуса Мирослава. – Ну и что, дорогая моя, – Белоногов окинул детектива ироническим взглядом, – вы ведь не первый год живёте на свете, а в силу своей профессии больше имеете дело с тёмными сторонами нашей действительности, поэтому должны знать, что ради собственного блага многие не пожалеют и родную мать с отцом. – Возможно, вы правы, – вынуждена была признать Мирослава и спросила: – Но если Ксения так понравилась Аде Константиновне, то почему она решила переменить своё решение? – А то вы не знаете? – хитро прищурился нотариус. – Я, может быть, и знаю, – отозвалась Мирослава, – но далеко не всё. – Тут и знать особо нечего, – отмахнулся нотариус. – Просто тётка с племянницей не поделили смазливого мальчишку! – Вы имеете в виду Рудольфа Лихолетова? – Ну вот, а говорите, что не всё знаете. – Скорее всего, Илья Артемьевич, я знаю то, чего не знаете вы, – вздохнула Мирослава. – И чего же такого я не знаю? – Глаза нотариуса посмотрели на Мирославу пытливо. – Того, что Ксении Рудольф и задаром не нужен. – Но Ада мне говорила, что Рудольф сам ей во всём признался. – В чём во всём? – Что Ксения буквально преследовала его! – Рудольф бессовестно оклеветал девушку, чтобы самому выйти сухим из воды. – Всё может быть, – Белоногов задумчиво почесал гладко выбритый подбородок, – мой помощник мне примерно то же самое говорил, а я отмахнулся от него тогда, как от надоедливой мухи. – Зря вы это сделали, Илья Артемьевич. Если бы вы прислушались к его словам и переубедили свою клиентку, то скорее всего и убийства бы никакого не было. – Само собой, само собой, – пробормотал нотариус и побарабанил пальцами по столу. Потом забавно сосредоточил взгляд на кончике своего носа, вероятно взвешивая все «за» и «против». И наконец сказал: – Как ни пересчитывай, но два и два всё равно четыре получается. – Что вы имеете в виду, Илья Артемьевич? – спросила Мирослава. – Смерть Ады была выгодна только её племяннице. – А Рудольфу? – Ему-то зачем убивать Рудневу? – удивился Белоногов. – Как зачем, если бы она написала новое завещание, то он мог бы ничего не получить. – Он и по старому ничего не получал, – спокойно ответил нотариус. – Вы уверены, Илья Артемьевич? – Если не считать те крохи, что ему будут выплачены. – Но Лихолетов был уверен, что Руднева оставила ему хороший куш. – Кто это ему сказал? – По моим сведениям, сама Ада Константиновна и сказала. – Она могла, – усмехнулся нотариус, – Ада была хитрющей, извините за выражение, бабой. Лила мальчишке в уши сладкий елей, забавлялась им, но в грош не ставила. – Почему же её так задело предположение, что и Ксении этот тип интересен? – Э, женского полу вы не знаете, хоть сама женщина, – вздохнул Белоногов, – всё дело в эгоизме, матушка. Ада не могла допустить, чтобы кто-то на её собственность покушался. А Рудольф был её любимой игрушкой. Так что принцип прост – моё, не трожь. – Хорошо. Оставим в стороне сложности женской психологии, – усмехнулась Мирослава, – лучше скажите мне, Илья Артемьевич, Ксения знала о том, что тётка сделала её своей наследницей, а потом решила переписать завещание? – Сие мне неведомо, – развёл руками Белоногов. – А у вас с Рудневой не было никаких разногласий? – неожиданно для нотариуса спросила Мирослава. Белоногов вытаращил на неё глаза. – Вы что же, меня в её убийстве подозреваете? – изумился Белоногов. – Может, и нет, – уклончиво ответила Мирослава, – но вот, например, мне стало известно, что вы выходили из дома Рудневой в разгар вечеринки. – Я выходил? – снова удивился нотариус и тут же заявил решительно: – Вас кто-то дезинформировал, голубушка, – я из дома Рудневой и носа не казал! – Ну как же! Вспомните, вы подготовили документ для Рогачёва, но забыли его в машине, и вам пришлось идти за ним. Притом, по словам Павла Владимировича, отсутствовали вы довольно долго. – Ай да Павел Владимирович! – весело рассмеялся Белоногов. – Сдал-таки старого друга, – а потом, став серьёзным, проговорил: – Но я вынужден вас разочаровать! Я из дома не выходил! – Однако документ нужный вы хоть и с задержкой, но предоставили. – Конечно, предоставил, не в моих правилах нарушать данные клиенту обещания, – серьёзно ответил Белоногов. – Уж не хотите ли вы сказать, Илья Артемьевич, – недоверчиво проговорила Мирослава, – что документ всегда был при вас, и поэтому вам не понадобилось идти за ним? – Нет, не хочу. Я на самом деле оставил его в машине. Но пошёл за ним не сам, а послал Андриана, своего юного помощника. – Он принёс документы?