– Да вы чего это взялись верёвки из меня вить? – возмутился Отбывайко, но уже не так рьяно. Мирослава подмигнула майору, и он уставился на неё как загипнотизированный. – Представляю, как вам надоело сидеть в этом гадюшнике, – сочувственно проговорила Мирослава. – Шо? – Не шо, – передразнила его Мирослава, – а что, Опанас Самойлович! Если вы раскроете это дело, то гарантированно пойдёте на повышение. – Так оно уже раскрыто, – проговорил он уже не так уверенно. «Кажется, мне удалось заронить в душу майора зерно сомнения», – подумала она и воскликнула: – Как бы не так! Пока даже полшага не сделано в сторону раскрытия дела. – Очень уж вы умная, – хмыкнул он, – и чего вы хотите от меня? – Вы собирались назвать мне свидетелей, – переключила она его внимание. – Я собирался? – удивился он. – Конечно! Опанас Самойлович! Диктуйте. И он, удивляясь самому себе, продиктовал. Было в ней что-то такое, что майор даже языком прищёлкнул, пытаясь найти определение этому чему-то. Но так и не нашёл. – Вот! – удовлетворённо сказала Мирослава и, поднимаясь, проговорила: – А теперь пойдёмте, Опанас Самойлович. – Куда? – удивился Отбывайко. – Вы познакомите меня с обитателями дома Рудневой. – Но… – Пойдёмте, пойдёмте, – она подхватила его под руку. Так они и вышли из кабинета майора, тесно прижавшись друг к другу. Данила, ждавший детектива в коридоре, вытаращил глаза, а потом на всякий случай даже протёр их. – Кабинет закройте, – посоветовала Мирослава Отбывайко. И майор закрыл. – А это, познакомьтесь, жених Ксении Моравской Данила Чижов. – Данила, – обернулась она к Чижову, – это майор Опанас Самойлович Отбывайко. Он ведёт расследование убийства тётки твоей девушки. Мужчины с недоумением уставились друг на друга. Но Мирослава не дала им вволю налюбоваться друг другом. – Всё, познакомились, и пойдёмте. – Куда? – тихо спросил Данила. – Опанас Самойлович счёл необходимым провести нас на место преступления и познакомить с обитателями дома Рудневой. – Только вас! – неожиданно упрямо заявил Отбывайко, ткнув Мирославе в грудь указательным пальцем. – А его нет, – кивнул он на Данилу. – Хорошо, – не стала спорить Мирослава, – Данила подождёт в машине, – и она кивнула Чижову. – Понял, – ответил тот и сразу исчез с поля зрения майора. Но когда они уже почти дошли до дома Рудневых, майор встал как вкопанный. – Что случилось, Опанас Самойлович? – проворковала Мирослава. – Не могу я, – сказал Отбывайко, снял фуражку и вытер пот со лба. – Почему, Опанас Самойлович? – спросила Мирослава и осторожно пожала майору локоть. – Потому что турнут меня из-за вас с работы и полечу я кверху тормашками без всякой надежды на пенсию. – Опанас Самойлович! Миленький! – Мирослава сложила руки на груди и посмотрела на майора с искренней мольбой. – Не могу, – стоял он на своём. – А что нужно для того, чтобы вы смогли? – спросила она. – Разрешение начальства. – А иначе никак? – Никак, – помотал он головой, как измученный работой мул. – Опанас Самойлович! Вы не оставляете мне выхода, – притворно проговорила Мирослава твёрдым голосом с ноткой сочувствия. – То есть? – не понял он. – Я сейчас уезжаю, но уже через несколько часов привожу сюда крутого адвоката и толпу журналистов. И небывалая шумиха вокруг этого дела и вокруг вас как главного персонажа будет обеспечена. Я думаю, что обитателям этой деревни, – она кивнула в сторону замков, – это ой как не понравится. Он с изумлением воззрился на неё: – Я не понял. Вы что же, угрожаете мне? – Скажем так, – она слегка прикусила нижнюю губу крепкими белыми зубами, – я вас предупреждаю. – Так это же шантаж чистой воды! – возмутился майор. Мирослава пожала плечами и нежно улыбнулась Отбывайко. – Ая-яй, – осуждающе покачал он головой, – а с виду такая милая барышня. – Я уже говорила вам, что я не барышня, товарищ или господин майор? – усмехнулась она. – Товарищ. – Ну, так вот, товарищ майор, я частный детектив и выполняю свою работу. И я не отступлюсь, пока не найду настоящего преступника и не сниму обвинения с невинной девушки, на которую вы хотите повесить преступление, потому что вам лень искать настоящего убийцу или потому, что вы не умеете работать. – Да как вы со мной разговариваете?! – майор покраснел и затопал ногами. – Охолонитесь, товарищ майор, моё прежнее предложение о совместной работе остаётся в силе. – Мне надо подумать, – тяжело выдохнул вмиг успокоившийся майор. – Вы и меня должны понять. – Я понимаю, – мягко сказала она. – Тогда приходите ко мне в кабинет завтра утром. – Приду, – ответила Мирослава, – но не в кабинет, а на это место, где мы с вами сейчас стоим. – Ладно, – сказал майор и ушёл, не попрощавшись. – Ну, что? – спросил подошедший Данила, которому надоело сидеть в автомобиле. – Пока ничего. Заночуем здесь, – проговорила Мирослава сердито. – Где здесь? – Спросим у охраны посёлка о местонахождении ближайшей гостиницы. Там и остановимся. – Понял, – Данила решил воздержаться от дальнейших расспросов. До ближайшего населённого пункта, в котором находилась гостиница, им пришлось добираться полчаса. И так называемая гостиница при ближайшем рассмотрении выглядела удручающе. – Вот здесь мы и найдём себе пристанище, – как ни в чём не бывало заявила Мирослава. – По-моему, это не современный мотель, а средневековый постоялый двор, – недовольно пробурчал Чижов. – Милый Чижик, – усмехнулась Мирослава, – нам с тобой не до жиру, быть бы живу. Внутри, к облегчению Данилы, гостиница выглядела более современно, чем снаружи. В кафе, находящемся при отеле, вполне сносно готовили, так что они утолили голод, не рискуя отравиться. После чего Мирослава предложила разойтись по своим номерам и отдохнуть. Данила, оставшись наедине с собой, попытался не думать постоянно о Ксении, он открыл журнал и принялся читать его. Но строчки плыли перед глазами, а мысли уносились к любимой девушке. «Как она там, бедняжка», – думал Данила, и Ксения представлялась ему узницей, заточённой в мрачном сыром каземате. Он зажмуривал глаза от ужаса, мотал головой, чтобы прогнать кошмарное видение. А Мирослава в это время лежала на гостиничной кровати и читала Ивана Тургенева. Он был любимым писателем её тёти Виктории Волгиной. Произведениями этого же автора, по словам Шуры Наполеонова, зачитывался и Валерьян Легкоступов, вроде бы человек другого поколения. Мирослава читала Тургенева в юности и, листая данную ей тёткой книгу, поняла, что многое из наследия великого писателя пропустила. А жаль…