— Проходите, граф. Присаживайтесь за стол. И расскажите мне подробно, что же все-таки вас беспокоит. Слабость, тошнота, головокружение, отдышка, озноб. Мне важно знать все-все ваши ощущения, чтобы точно установить, чем вы больны и как вас лечить. По мере того, как мужчина озвучивал свои симптомы, я вбивала их в поисковик мед. спра-вочника, постепенно сокращая список предполагаемых заболеваний. Вот уже что-то похожее выри-совывалось. — Граф, я возможно, обращусь к вам с очень нескромной просьбой, но не могли бы вы раз-деться? Нет-нет! — поспешила успокоить его я, видя его недоумение и смущение. — Не переживай-те, совращать и насиловать вас я не собираюсь. Ваша честь не пострадает! Достаточно будет, если вы снимете мундир и расстегнете рубашку на груди. Мне нужно послушать частоту сердечных со-кращений. Видите ли, при нарушениях ритма, сердце сокращается в два раза быстрее, и может не совпадать с частотой пульса… — Да-да. Я понял, — граф снял китель, аккуратно повесил его на спинку стула и расстегнул рубашку. — Мне сесть? — Как вам будет удобно, — отозвалась я, выставляя на планшете таймер. — А как вы будете слушать? — уточнил он. — Ухо приложу. Увы, других инструментов у меня нет. — Тогда я лучше постою, чтоб вам было удобнее. — Угу, — буркнула я, прикладываясь ухом к его груди, — Вы, главное не волнуйтесь. Поста-райтесь расслабиться. Представить что-нибудь хорошее… Раз, два, три… — Тук-тук-тук. …четыре, пять… — Что здесь происходит?!! — раздался взбешенный рык от двери. Я аж подскочила от неожиданности. Чуть макушкой графу по подбородку не съездила. Стою, соплю возмущенно и брови хмурю. Ну вот зачем же так рычать?! И вообще, какого черта ему здесь надо? Это моя комната, что хочу, то и делаю! Ему-то что за дело? — Я спрашиваю, что вы здесь вытворяете?!! — Его Светлость явно пребывал в ярости (непо-нятно только, что его так взбесило). Но разве ж меня это остановит? — А на что это похоже? — На разврат! — Хм… — Граф Парро немедленно оденьтесь и покиньте комнату госпожи Климовой. Через полчаса мне на подпись прошение об отставке. — Что?! Это за какое же преступление?! — это все я выступаю, граф же с застывшим взгля-дом застегивал на груди рубашку. И его молчаливая покорность меня поражала — не пытается оправдаться, объяснить все. И эта обреченность в опущенной голове меня просто добила. Стало безумно его жаль. Вот подставила мужика! — Здесь, госпожа Климова, не вертеп. Это штаб восточного фронта. За разврат и совращение графа ждет отставка. — Так это… А это не он совращал! Да! Это я его совратила. И разврат тоже я устроила. А граф ни в чем не виноват. Это официальное заявление. Я всю вину беру на себя. Но, поскольку я не ваша подчиненная, то отправить в отставку вы меня не можете! Вот так-то! — победно заявила я. Глаза у Его Светлости стали совсем страшные, губы поджал так, что они побелели, образовав тонкую линию. — Вот как. Хорошо. Утром я отправлю в совет Конфедерации требование отозвать вас с Зо-раны, — процедил он сквозь зубы, облив меня презрением с ног до головы. — Шлюхи нам здесь не нужны. — Что-о-о-о!!! — миг, и моя рука летит навстречу его щеке (честное слово, это не я, это она сама!), еще миг, и ее перехватывают стальные пальцы. А в следующий миг между нами вырос сте-ной миротворец граф. — Ваша Светлость, позвольте мне объясниться! Госпожа Климова тут совершенно не при-чем. Это все моя вина, и я ее полностью признаю. Я с силой выдернула из чуть ослабевшего захвата свою кисть, прерывая нашу дуэль взглядов и отошла к столу, стараясь незаметно растереть ноющее запястье. — Утром рапорт на моем столе. И прошение об отставке. Послышались шаги — герцог Энжью собрался уходить. Черт, если он сейчас уйдет, то все пропало! Потом ему уже фиг чего докажешь. — Господи, граф! Да признайтесь вы ему уже наконец! — мой требовательный выкрик заста-вил всех замереть и обернуться. — Неужели такая позорная отставка для вас предпочтительнее? — Так, так. Это что еще тут у нас за тайный заговор? — Энжью развернулся ко мне всем корпусом, и, решительно прошагав к столу, уселся на стул. Закинул ногу на ногу, скрестил на груди руки, и смотрит так насмешливо, скептически скривившись. Невозможный человек! — Да, вы правы, — опустив голову, тихо сказал граф. — Скрывать дальше уже бессмысленно. Госпожа Климова оговорила себя… она просто пыталась мне помочь. — Вы женатый человек, граф. Если вам потребовалась помощь такого рода, возьмите уволь-нительную. Отдохните дома пару дней. Или навестите потаскушек в городе, они будут рады оказать вам любую помощь, какую только пожелаете. — Черт возьми! Дайте же ему договорить! — не выдержала я. — Слушаю. — Помочь мне требовалась не в этом. Проблема другого рода… — Проблемы у госпожи Климовой? Это ей потребовалась помощь подобного рода? Я слы-шал, как она назначала вам свидание за углом. Мне захотелось его ударить, честное слово. В челюсть. Или в глаз. Или вообще апперкотом, чтоб на пол рухнул вместе со стулом. А еще можно с разворота ногой в грудь, чтоб уж прямо в стену впечатало, желательно головой, чтобы мозги вправились. — Как я погляжу, Ваша Светлость, весьма любит делать поспешные выводы. И, увы, упор-ствовать в них. Может прекратите строить нелепые предположения и позволите графу объясниться? — процедила я. От моего зубовного скрежета едва зубы не раскрошились. Хорошо, что дальше препираться со мной он не стал, взмахом руки позволил графу продол-жать, сосредоточенно рассматривая при этом кончик своего сапога. Иначе, честное слово, мы бы подрались. — Да, проблема в том, что я… болен. — Все же выдавил из себя признание граф. — И по-следний месяц мне все хуже и хуже… — Почему не обратились в госпиталь? — Вы же знаете правила, Ваша Светлость! Если врачи признают меня не годным к службе, меня спишут. А у меня семья, девочки подрастают… Замуж скоро… — Так, хорошо. Допустим. Но каким образом тут замешана госпожа Климова? Или столь тесное общение с ней, как-то поможет вдруг вылечить эту вашу неизвестную болезнь? Кстати, что за болезнь? — Да какое тесное общение?! — опять не сдержалась я. — Я у него сердце слушала! — Э-м-м… Зачем? — А чтобы выяснить, что это за болезнь такая неизвестная! — передразнила я. — И что? Выяснили? — Нет! В этот момент как раз ввалилась Ваша Светлость и устроила здесь балаган! — Я? — Да! — Эм… Ну, хорошо. Выясняйте дальше. — Что, прямо сейчас? — Ну, а чего? Раз начали, надо заканчивать. Быстрее выясним, быстрее спать пойдем. — Что, прямо при вас? — А что? Я вам не помешаю. Я тут в сторонке посижу, — и он демонстративно отставил стул в самый дальний уголок, усаживаясь на него в прежней своей позе нога на ногу. — Но зачем? Дуэньей будете при графе? Так за его честь переживаете? — Вы выясняйте, давайте. Не отвлекайтесь, — отмахнулся от меня Его Светлость. Хм, что вообще происходит, может мне кто объяснить? — Расстегните рубашку, пожалуйста. Начнем все сначала, — бросив на Энжью косой взгляд, обновила на планшете таймер и вновь прижалась ухом к груди графа, стараясь сосредоточится толь-ко на ударах его сердца, а не на раскачивающимся вверх-вниз герцогском сапоге. — Прекратите раскачивать ногой! Отвлекает. — Извините, — само «Покаяние» в голосе. Так, соберись. Третья попытка. Прижала ухо, закрыла глаза и начала отсчет… Глава 4 Нина Климова, штаб главнокомандующего восточным фронтом, час спустя.