— Вы как раз вовремя. Мы вас ждали, — заявил этот сногсшибательный мужчина и, повер-нувшись к остальным, представил меня. — Госпожа Нина Климова, наш консультант по техниче-скому обеспечению и разведывательной и контрразведывательной деятельности. О, да! Люблю такие моменты. Еще более шокирующей новости он им преподнести уже вряд ли бы смог. Усмехнулась, наблюдая за их недоуменными переглядываниями. Привычные сальные ухмыл-ки и пренебрежительные отмашки. Ну, да, девчонка. Ну, да, мелкая. А вокруг матерые самцы. Что я против них? Пшик. Разве ж будет кто воспринимать такую в серьез? Да что она может понимать? Глупая баба, она баба и есть! Их женщины не воюют. Слишком нежны и слабовольны. Избалованы. Капризны. Ну да и Бог с ними. Я отвлеклась, а господин Энжью тем временем представлял мне своих сослуживцев: — Князь Хаэль Таффа, — самый пожилой из всех. Лицо чисто выбрито, но испещрено мор-щинами, в волосах больше стального блеска нежели у других. Но все еще подтянут и силен. — Князь Шабри Фрейко, — еще один черноглазый красавчик, с подкрученными вверх усами. Смешной. Но глядит гоголем. Местный дамский угодник? Ну тут и вкусы… — Князь Рибьер Олмен, — это уже о моем молоденьком симпатяжке. Батюшки, и этот князь! Куда не плюнь в князя угодишь, прямо цветник общества. Пора начинать чувствовать себя ущерб-ной. Если и последний окажется князем, ей богу, не удержусь, что-нибудь ляпну. — Граф Симон Парро, — уф, а ведь чуть не опозорилась! Графу можно было дать далеко за сорок. Но это скорее из-за небольшого брюшка и стрижки, которая ему совершенно не шла. Мужчина был немного одутловат, и на фоне остальных казался бледным. А еще явная от-дышка и потливость, которую он старался скрыть, украдкой промокая испарину со лба. Неужто бо-лен? А ведь еще совсем не стар. Наконец, закончив с расшаркиваниями, Его Светлость пригласили всех расположиться за столом с расстеленной на нем точно скатерть огромной картой местности. Бумажной, надо отме-тить. Невероятная древность! В Конфедерации уже тысячу лет такими не пользуются. Там все компьютеризировано, роботизировано и автоматизировано. Там уже не двигают по столу игрушеч-ными солдатиками, там все моделируют, причем в реальном времени, просчитывая и обыгрывая все возможные варианты событий. Сплошные тренажеры. Нацепил шлем, вставил штекер, и ты уже в самой гуще сражения. Не-которые эстеты еще и болевые ощущения включают, чтоб все как по-настоящему было. Князья и граф, наконец, заняли свои места за столом согласно ранжиру и приготовились внимать. Мне же досталось место в самом его конце, напротив графа Парро, но рядом с усачом. Ну да и ладно, нам и отсюда все хорошо видно. Могли и вообще за стол не пригласить, чай не голубых кровей будем. Я незаметно провела рукой по сиденью стула, наслаждаясь гладкостью и теплом полирован-ного дерева. Осторожно села, услышав легкий скрип стыков древесины. Не развалится — расслаби-лась. Посмотрела на карту, с трудом понимая в этом многоцветии рельефы местности и очертания границ. Срочно вспоминала уроки истории и географии, где нам показывали подобные карты. Украдкой пощупала кончик раритета, провела пальцем по краю, и внезапно почувствовала чей-то внимательный взгляд. Граф Парро смотрел на мои манипуляции с картой с легким удивлением, но не брезгливо, без высокомерия, добродушно, по-отечески, я бы сказала. Я робко улыбнулась в ответ. Контакт нала-жен? Было бы неплохо заиметь хоть одного союзника в этом мире мужского шовинизма. Между тем пожилой князь Таффа закончил свой занудный доклад о боевых действиях на дру-гих фронтах, что было мне совсем не интересно, и Его Светлость передали слово моему соседу с за-крученными усами. Шабри Фрейко, если мне не изменяет память. Этот таракан подкрутил ус, крякнул, вставая, и, бросив на меня двусмысленный взгляд, гром-ко, с бравадой, явно красуясь, стал перечитывать свои бумажки. И ров он вырыл хороший, и дыры в фундаменте подлатал, и посты по местам расставил, пути отступления все просмотрел, провизией все погреба затарил, город стеной обнес, солдат настропалил, лично каждому штыки надраил, пор-тянки перестирал и вообще просто молодец. Я его бахвальство слушала в пол уха — зацепилась взглядом за Его Светлость. Красивый мужик. Лет тридцати с хвостиком. Не знаю, как и описать: черты лица правиль-ные, не крупные, несмотря на высокий рост, гармоничные. Не смазливый, но мужественный. И гла-за, и рот, и руки его — все притягивало мой взгляд — не игривой сексапильностью и сиропной кра-сотой, а силой своей. В каждой черте чувствовался характер: в изгибе губ, во взгляде, в наклоне го-ловы. Тут была и решительность, и уверенность в своих силах, и осознание ответственности по от-ношению к подчиненным. Он нес свое бремя власти не кичась, терпеливо и спокойно выслушивая других, делая необходимые уточнения, поправляя и останавливая если информация не относилась к делу. Возможно, он мне таким только показался. Возможно, я сама придумала все это, написав портрет своего героя и любуясь им — не знаю, время покажет. Но пока я хочу им любоваться, вос-торженно, с замиранием сердца, в эстетических целях, без пошлости и сексуальной подоплеки, как совершенством, как своим идеалом. Пока не придет закономерное разочарование. Наконец-то досталось слово и самому молодому из князьёв — Рибьеру Олмену. Мои ушки тут же стали торчком, улавливая каждое его слово. Он докладывал последние разведданные, что напрямую касалось моей работы. А сводки были интересными и тревожными в совокупности. — Местные жители близлежащих деревень за последние дни заметили на границе странное оживление по ночам. Будто бы бродят средь развалин разоренных приграничных деревень и забро-шенных кладбищ души восставших погибших. И невинных жертв, что навстречу попадаются, пожи-рают. Дальше цитирую: «Видели мужики огни странного зеленого цвета, что мерцали магическим светом, и вой от них шел жуткий, нутряной, душу наизнанку выворачивающий. А уж вонь какая в тех местах, словами не передать, токмо так в преисподней воняет, когда черти шалят», — закончил свой доклад Рибьер и бросил на Его Светлость вопросительный взгляд. А вдруг как засмеет? И засмеяли, но не Энжью, а старичок наш Хаэль закрёхал своим старческим смехом: — Ой, чегой-то ты нам тут сказки страшные вздумал рассказывать? Чай не ночь на дворе, твои побасенки слушать. Если уж донести нечего, так и скажи, а не трать наше время попусту. Рабо-ты и без тебя хватает, — с издевкой, на мужицкий манер, отчитал он смутившегося Рибьера, чьи уши уже не только покраснели, но и задымились. Жалко стало паренька. Молодой он еще, ранимый. Мнение свое отстаивать не привык. Авто-ритет хочет заработать, полезность свою доказать. А тут такие насмешки! И сам уже верит, что чушь донес. А что же Наша Светлость? Тоже на смех поднимет? Вот уж глупость будет несусветная. Не хотелось бы так рано разочароваться в нем. — Покажи-ка мне на карте, где, ты говоришь, мужики огни видели, — поднимаясь со своего места, попросил Энжью, бросая тому карандаш. Тот, ничтоже сумняшеся, обвел на карте положенные места и выпрямился. Прямо на карте! Карандашом! Изверги! Это же бумага! — Госпожа Климова, что с вами?! Вам плохо?! — парнишка отбросил в сторону свой ван-дальный инструмент и ринулся ко мне, едва не опрокинув свой стул. Но добежать не успел, остано-вился испуганно и замер потрясенно, увидев мое перекошенное лицо: — Вы зачем карту испортили?! Она же бумажная! — возопила я, потрясая руками. — Ванда-лы! Это же раритет! Таких уже тысячу лет нигде не выпускают! Ответом мне была тишина, застывшие в изумлении позы и такие взгляды, что мне стало за себя стыдно. Они бы еще пальцем у виска покрутили, для пущей наглядности. Мда, дура и есть дура, че сказать… — Не волнуйтесь, госпожа Климова, — прозвучал серьезный баритон Его Светлости, — у нас их еще много. А если закончатся, мы еще напечатаем. И тут его видимо посетила гениальная мысль, он вдруг просветлел и, воздев к потолку указа-тельный палец, выдал: — А хотите я вам ее подарю? Или даже две… — Хочу! Две! А три есть? — ох, эти мои загребущие ручонки. А вдруг откажет? — И три есть. Но… — осадил он меня, справедливо опасаясь моего маниакального блеска в глазах, — отдам после совещания! — Хорошо. А нам еще долго? ВАУ! Целых три карты! Настоящих! Бумажных! Это же огромное состояние! Я богата! Да я миллионерша! ХА-ХА-ХА!!! — Долго! — спустили меня с небес на землю. — Нам еще предстоит узнать, что это за таин-ственные огоньки такие… — Ой, да чего там знать! — беспечно отмахнулась я, мысленно уже примеривая на себя яхту, виллу и норковое манто. — Это сигнальные огни. — Что ты несешь, дурочка?! — взбеленился вдруг дед, и от его вопля моя яхта уплыла в за-кат, увы, без меня. — Какие сигнальные огни?! Что ты тут нас совсем за дураков держишь?! — Думаешь мы тут совсем отсталые, что не знаем какие сигнальные огни бывают? — под-держал его усатый таракан. Даже Энжью вопросительно изогнул брови, требуя пояснений. Да ради Бога! Мы и поясним и картинки нарисуем, для пущей наглядности. — Это сигнальные огни крианцев, одной из гуманоидных рас союза Конфедерации. У них особый спектр зрения. То, что для вас мутный зеленый огонек, для них яркое полыхание звезды. — А вой тогда откуда? И запах адовый? — вставил свои пять копеек молодой князь. У-у-у, иуда! Я тут его защищать пытаюсь, а он с вопросиками своими каверзными влез! К дедку подли-заться решил, не иначе. Благо у того численный перевес. — А вой «нутряной» оттого, что газ из трубки вырывается под давлением, издавая типичный тихий свистящий звук. И воняет серой, когда газ выгорает. Там при горении еще много чего выделя-ется и чем воняет. Но тухлыми яйцами больше всего. — Но зачем кому-то понадобились такие сомнительные сигнальные огни? — подал вдруг го-лос до сих пор молчащий граф. — И не видно же их совсем. И уж тем более издалека. — Кому они понадобились, это уже другой вопрос. С ходу на него ответ не найду. А на счет видно-не видно — это смотря кто смотрит. Вашему глазу — привыкшему к яркому слепящему солнцу, этот спектр практически не виден. Как туманная дымка с зеленым отсветом. Для меня, ко-ренной конфедератки, он покажется светом фонаря, размытым, но видимым. А для крианца — яркая четкая звездочка. Вот и становится актуальным вопрос — кому же предназначался данный сигнал. И не менее важно узнать, кто его подавал и зачем. Есть соображения? — Судя по местам, откуда подавали так называемые «сигналы», это заброшенные деревни, разоренные после военных действий. Или пустыри и кладбища, — Энжью указал мне на карту, предлагая убедиться самой. Я взглянула, трепетно прикасаясь к обведенным карандашом неровным кружочкам. Вроде бы ничего определенного на первый взгляд сказать нельзя. Хаотичный разброс. Два кружочка рядом, третий чуть правее, четвертый вообще в стороне. Там, где два кружочка — холмы, ни полей, ни поселений. Правый в деревеньке, практически у самой границы линии фронта. Четвертый в болотине. Я мысленно прочертила окружность, стараясь охватить все четыре точки, место на болоте не вписалось. Подхватила отброшенный карандаш, с его помощью попыталась от-ложить лучи к центру моей окружности. Расстояние получалось везде разное. Нет, данных очень мало. Хотелось самой посмотреть на эти места, а не гадать тут на кофейной гуще на неопределен-ное будущее. Что я и озвучила. — Вы предлагаете нам самим ползать по этим болотам и кладбищам?! — взвился пожилой князь Таффа. И чего он бесится-то? Уж и слова поперек не скажи! Авторитет его пошатнула? — Зачем же? Вас я с собой не зову. Не хотелось бы испачкать ваш нарядный мундир. Справ-люсь и сама. — полезла я на рожон за каким-то лядом. — Да как ты смеешь, мерзавка, разговаривать со мной в таком тоне?! — вскочил на ноги князь. И сколько праведного гнева в глазах! Аж искрятся! Лицо красными пятнами пошло, руки в кулаки сжались, еле сдерживается, чтоб по мордахе мне не съездить. Я отступила назад, зайдя за спинку стула, чтобы было место для маневра, и прикинула уже как буду этим самым стулом отбиваться ежели что. Хотя стул было жалко — деревянный все же. — Прекратить! — жестким приказом ударил по ушам голос главнокомандующего. — Сядьте на место и умерьте свой пыл. Оба. Господи, от его голоса у меня аж коленки затряслись, и я еще крепче вцепилась в свой стул, боясь позорно грохнуться на пол. Кулаков деда не испугалась, а от голоса Энжью дрожь по всему телу прошлась. Волоски на руках дыбом встали. Дедок, кстати, тоже садиться не спешил — буравил меня дулами своих глаз-пистолетов. Явно убийство мое продумывал в подробных деталях. Вот же ж блин! Нажила себе врага в первый же ра-бочий день! Ой, дура! Тоже мне, профессионалка хренова! И язык мой — помело. — Сядьте, я сказал! — вновь прогремел рык разгневанного главнокомандующего, и я по-спешно скользнула на свое место. Князь нехотя последовал моему примеру, но глаз с моего лица не сводил еще долго. Интересно, он меня сразу после совещания пристрелит, или темной ночью подушкой приду-шит? Я имела в виду князя Таффа. Хотя если и дальше так буду себя вести, Его Светлость к нему присоединится. — На сегодня совещание закончено. Если у кого-то будут какие-либо соображения по поводу этих треклятых огней, я буду у себя. Все свободны. — Есть, сэр! — гаркнула я, поспешно вскакивая на ноги и звонко щелкая каблуками. При-ставленная к виску ладонь почти не дрожала. Паясничала я, знаю, но удержать себя не могла. Боялась я его жутко, оттого и бравада эта моя наигранная перла из всех щелей. — Извольте обращаться к герцогу Энжью по титулу — Его Светлость! — сквозь зубы проце-дил князь Таффа, играя желваками на лице. На меня он не смотрел, пронзая взглядом стену напро-тив, но кулаки сжал так, будто шею мне уже сворачивал мысленно. — Я не являюсь подданной Его Императорского Величества Кримпа Д-Энжью, и звать вас по титулам не обязана. Более того, Его Светлость, герцог Энжью, также не является моим непосред-ственным начальником, чьи приказы я должна неукоснительно исполнять. Я нахожусь здесь в каче-стве консультанта по вопросам внешней и внутренней разведки и технического обеспечения, и вольна сама принимать решения, что мне делать и кому подчиняться, до особого на то распоряже-ния совета Конфедерации. Всего доброго, господа. Скупой кивок, резкий разворот на 180? развернутые плечи, прямая спина, подбородок вперед. Чеканю шаг — раз, два, раз, два, раз, два. Все по уставу. И уже в закрывающейся двери я позволила себе выдернуть из волос опостылевшие мне за этот сумасшедший час спицы. Волосы водопадом хлынули на спину, даря немного облегчения моей больной, дурной голове.