— Ну, ты мне показать хотел, как ты время поворачиваешь вспять. — И как, показал? — Наверно. Я не знаю. — Что ты помнишь из последних минут? — Эм, я попросила тебя показать мне, как ты умеешь возвращать время. Мы зашли в этот са-рай. Ты сказал «жди здесь» и ушел. — Я точно это сказал? — Но ты же ушел! Зачем-то оставил меня здесь одну. И я ждала. Значит, сказал «жди здесь». — А я точно уходил? — Но я же стояла в сарае одна! Значит, ты ушел. Разве не логично? А ты сам не помнишь, что ли? — В том то и дело, что нет. Если я возвращаю время относительно себя, то все события по-следних минут для меня пропадают, будто их никогда и не было. — Но для меня время не менялось! Значит, я должна все помнить. Ты сказал мне «жди здесь» и ушел. Потом зашел и сказал, какой у меня миленький головной убор. — Кстати, ты зачем эту тряпку на голову надела? — Да фиг его знает! Наверно, для чистоты эксперимента. — Ты помнишь, как ее надевала? Показать можешь? — и он протянул мне ветошь. Я посмот-рела на нее брезгливо, взяла за кончик двумя пальчиками и задумалась, пытаясь вспомнить. — Скажи мне, ты вообще по собственному желанию надела бы эту тряпку себе на голову? — Да ни за что! — отшвырнула я несчастную тряпицу прочь. — Вот и мне так кажется. Скорее всего, эту тряпку тебе на голову повязал я. — А потом сказал «жди меня здесь» и ушел. — Не уверен. По-моему, я вообще ничего не говорил и не уходил. — Почему ты так думаешь? — я придирчиво осмотрела свои руки на наличие грязи и на вся-кий случай отерла их о штаны. — Потому что если бы мы проводили эксперимент, то я бы поступил следующим образом: повязал бы тебе тряпку, и ничего не говоря, открутил бы время назад. — Но я же стояла в сарае одна! И ждала тебя. С тряпкой на голове. Значит, ты сказал мне сто-ять и ждать с тряпкой на голове. Как еще все это можно разумно объяснить?! — В том-то и дело, что твой разум ищет логичные объяснения случившемуся, и достраивает вымышленные, но наиболее вероятные события в образовавшиеся пробелы. Да, время я менял отно-сительно себя, поэтому-то меня и перенесло в другое место, туда, где я был на тот момент времени. Но поскольку мое перемещение косвенно касалось и тебя, то твой разум построил свой сценарий событий, который тебе кажется наиболее логичным и вероятным. — А куда тебя перенесло? Какая у тебя была версия реальности? — Пойдем, — взяв меня за руку, мы вышли из сарая и остановились за углом. — Мы стояли здесь. — Да. — Потом ты пошла в сарай. Я пошел следом. Но когда вошел, то увидел тебя с тряпкой на го-лове и удивился. — Мда, дела… — я взяла его под руку, и мы неспешным шагом направились к полигону за его одеждой. — По молодости я много экспериментировал со временем. Поэтому могу точно сказать, что доверять нужно прежде всего своей интуиции. Если для тебя не типично обвязывать голову грязной тряпкой, значит, ты этого скорее всего не делала. Но если ты все же обвязываешь грязной тряпкой голову, то всегда делаешь это определенным образом, определенными движениями, и завязываешь зачастую определенным узлом, эти движения для тебя привычны, тогда твое тело само должно пом-нить их и повторять на автомате. Но, поскольку ты не носишь на голове тряпку и не завязываешь ее определенным узлом, твое тело не смогло этого вспомнить и повторить, то можно сделать вывод, что ты не надевала тряпку на голову — это сделал я. Время — вообще понятие относительное. Иногда нам кажется, оно тянется бесконечно долго, а иной раз не успеешь оглянуться, а уже ночь за окном. — То есть получается, если я вышла из комнаты в двенадцать часов и провела у тебя полчаса, а потом ты открутил мое время обратно, то у тебя и у меня время на часах будет двенадцать трид-цать? — Да. На наших часах оно не изменится, как шло, так и идет дальше. Просто ты будешь ду-мать, что вышла из комнаты не в двенадцать, а в двенадцать тридцать. Твой разум подстроится под новую реальность и выстроит новую цепочку вероятных событий. — А если вернуть время не на час, а на день или два? — Это уже гораздо сложнее. В этом случае придется изменить слишком много взаимосвязан-ных между собой факторов. И перекроить реальности гораздо большего числа людей, что были во взаимодействии с тобой в этот период времени. Боюсь, откат при данных обстоятельствах станет для меня летальным. — Значит, чем больше период открученного назад времени и чем чаще ты это делаешь, тем сильнее бьет по тебе откат? — Верно, — грустно улыбнулся он. — А как же память? — все не унималась я. — Почему ты не помнишь, как все было? Почему тогда в комнате, возвращая время раз за разом, ты помнил все прошлые события, а сейчас забыл? — Потому что сейчас я возвращал свое время и перекраивал свою версию событий, поэтому все старое стерлось из моей памяти. Ведь по сути этого прошлого у меня и не было. А когда я воз-вращаю чужое время, это не касается моей памяти, моя реальность не меняется, потому что Я управляю этим процессом. Реальность меняется только для другого человека. А я являюсь, как бы это сказать… «хозяином» его времени. И так это пафосно прозвучало, что я хихикнула, и, сделав книксен, воскликнула: — О, великий и могучий Повелитель времени, позвольте задать вам еще один маленький во-просик? — Задавай, — великодушно разрешил он и усмехнулся мне одним уголком губ. — Скажите пожалуйста, а вам для этого процесса обязательно нужны часы? — Любой прибор, отмеряющий время. Но часы со стрелкой удобнее всего, — и он продемонстрировал мне свои наградные «куранты» на запястье. — Время возвращают не часы, а я, примерно представляя, в какой момент прошлого я бы хотел вернуться. А часы позволяют более точно определить этот отрезок времени. — А если у тебя нет часов? Если их украли? Сломали? А если тебе руки связали, и ты не можешь открутить стрелки? — А на эти «если» я отвечать не подряжался, — и, схватив меня за руку, прижал к себе, целуя волосы. — Ну, а все же, — запрокинув голову, не сдавалась я, — если у тебя нет под рукой часов, как тогда? — Тогда я создам их сам. Из капель воды, из мелкой гальки, из крупинок песка… — его глаза притягивали меня как магнит, я потянулась к нему, поднимаясь все выше и выше на носочки. Я об-хватила его руками за шею, вынуждая склониться ко мне еще ниже, я тонула во тьме его глаз, завороженная его тихим голосом, — из взмахов ресниц, из биения пульса, из ударов сердца… дыхания… А потом наши губы встретились, и весь мир провалился в бездну. Глава 14 Колин Энжью, штаб главнокомандующего, восточный фронт, три дня спустя. — Да что такое! — возмутился я и откинулся на спинку стула. Проклятый компьютер никак не хотел работать. Уже второй раз за сегодняшний день то капризничал, то упрямился. Экран его то мигал, то рябью шел, то зигзагами изгалялся. А теперь вот вообще взял и почернел. Постучал по коробке монитора. Пнул ногой в громоздкий системный блок. Пощелкал мы-шью. Ничего не помогло. — Да твою ж мать! У меня там сложный тактический расчет пропал! А я даже не записался! — Ваша Светлость! — стукнув для приличия в дверь, гаркнул дневальный. — А? Ёшкин кот, это ж теперь все заново начинать! Все ходы по новой выстраивать! — У нас связь пропала, Ваша Светлость! Да какая, блин, связь! Мне вот придется с самого начала весь пасьянс выкладывать, а у него все связи какие-то! Два дня над ним голову ломал! — Какая связь? — Всякая. — Так. Доложите по существу, — встав из-за стола, я деловито приосанился и оправил ки-тель. — Связь не работает, Ваша Светлость. Телефон отключился. — Так-так, — я задумчиво постучал пальцами по столешнице, бросил взгляд на темный экран монитора… В голове мелькнула какая-то дельная мысль, но быстро пропала. Зар-р-аза. — Техника ко мне сюда тащи. И отправьте человека кабели проверить. Возможно замыкание, или кры-сы провод перегрызли. — Есть! — козырнул он и скрылся.