Проводник, не оглядываясь, бодренько семенил впереди, ловко маневрируя среди кустов и камней, продвигаясь вперед чуть боком, помогая себе палкой и расчищая путь от веток. Его невысо-кая скомканная фигура почти скрылась за белесой завесой мороси и тумана, и идущий за ним сле-дом разведчик остановился, окликнул его. Его окрик подхватило эхо и вернуло назад с сухим шоро-хом каменной осыпи. Парень ругнулся и затоптался на месте, не зная, то ли догонять проводника, то ли ждать остальную группу. А потом раздался тихий характерный щелчок. Паренек резко остановился, глянул себе под ноги, побелел и в панике оглянулся на нас. — ЛОЖИСЬ!!! — раздался в стороне вопль Олмена, и в следующий миг меня снесло рух-нувшем сверху телом Его Светлости. Медвежьи объятия сдавили меня со всех сторон, не давая шелохнуться. Удар о землю выбил из легких весь воздух. Нас закрутило и понесло вниз по склону, швыряя на камни и кусты. Грохот близкого взрыва саданул по ушам, оглушая. А за ним еще и еще один. Мины! Чертовы мины взрывались одна за другой, осыпая нас мокрой землей, обломками ветвей и каменным кроше-вом. Цепная реакция. Принцип домино. Зацепившись растрепанной косой за куст, я заорала, оставляя на ветках изрядный клок свет-лых волос, но крика своего не услышала, заглушенная очередным взрывом. Нас ощутимо тряхнуло, переворачивая в воздухе, и швырнуло спиной вперед на замшелый валун. Я завыла, изгибаясь от тупой боли в ребрах, расставила ноги, уперлась каблуками ботинок в землю, взрывая фонтаны каменной крошки, и наконец-то затормозила наши с герцогом нещадные кувыркания. Расслабленное и в разы потяжелевшее тело Энжью вдавливало меня в землю непомерной тя-жестью. Его голова безвольно дернулась, стоило мне толкнуть посильнее в попытке выбраться из-под него. Я испуганно заерзала и напряглась, переворачивая его на спину. Прислушалась к дыха-нию, нащупала пульсацию сонной артерии. Жив! Слава Богу, жив! Но контужен и ранен. Надеюсь, не критично. А что с остальными? За спиной, чуть ниже по склону, раздавались стоны и мат на разные голоса. Отлично, если есть силы так материться, значит, жить будут. А как там дела у князя Олмена? Он был ближе всех к источнику взрыва, хоть и в стороне. О том, что случилось с проводником и тем бедолагой, что наступил на мину, я в тот момент старалась не думать. Их останки я рассмотрю позднее. — Эй, ребята, вы там как? Все живы? — крикнула я, осторожно карабкаясь вверх по склону и чуть сдвигаясь вправо. — Да ниче, госпожа Климова, жить будем, — раздался сдавленный сиплый ответ, и я удовле-творенно кивнула. — Поднимайтесь выше, там Его Светлость без сознания. Оставайтесь с ним. А я пока князя поищу, — отдала я приказание и осторожно перебралась на соседний камушек. Здесь еще могли остаться не взорвавшиеся мины. Подобрала палку и, осторожно ощупывая ею подозрительные участки, стала медленно про-бираться дальше. Чуть выше заметила валяющийся рваный сапог с торчащим из него окровавленным обрубком ноги. Сердце ушло в пятки от дурного предчувствия. Но потом я вспомнила, что в сапогах у нас в группе был только проводник, и отлегло. Так ему и надо, иуде! Специально вывел нас на это минное поле. Теперь мне стала понятна и его странная походка, и шебаршение палкой по земле, и то, что сбежал от нас в тумане, да только не учел, что мины его нагонят. Эх, все мы сильны задним умом! Нет, чтобы мне раньше насторожиться! — Князь!.. Олмен!.. Рибьер!.. — орала я, лупя палкой по несчастным кустам, срывая на них свое зло на себя. Дура, как есть дура! Расслабилась тут на «примитивной отсталой» планетке. Чуть целый отряд не сгубила! Парнишку, головного, жалко. А я даже имени его не помню. А если еще и князь? Дьявол! Князя я нашла гораздо ниже, нежели предполагала изначально. Возможно, его отбросило взрывом, возможно, сам успел отбежать — не суть, главное, что он был жив, хотя и без сознания. Пока осматривала его на наличие повреждений, парень пришел в себя, застонал, пытаясь открыть глаза. — Тише, тише! Не шевелись. Болит где? — я стерла салфеткой комки размокшей грязи с его лица, осмотрела голову. Шишка на затылке, бровь рассечена, кожа на ухе содрана. — Голова… — Сейчас, потерпи немного, — всадила ему обезболивающего, обождала пару минут и по-могла подняться на ноги. — Как остальные? Все живы? — Живы, более-менее. Головной погиб. — Бредли… — выдохнул он. Да, точно, Бредли, так его звали. И как я могла забыть?! Идиотка! Чертова идиотка! Ох-хо-хо, походу истерика подкатывает. Надо бы успокоительного вколоть, пару укольчиков сразу. * * * К ребятам мы вернулись примерно минут через двадцать. Я все еще опасалась, что в округе могли остаться неразорвавшиеся мины, поэтому, отдышавшись и подсчитав раны и ссадины, решили поступить следующим образом: я иду впереди (как самая бестолковая и бесполезная, и не надо со мной спорить!), проверяю тропу на наличие мин и других ловушек, остальные поднимаются за мной, след в след. Наименее пострадавшие несут Его Светлость. Добираемся до того холма, потом перекур пять минут и опять в том же порядке. Два-три перехода, и мы на месте. А там уже решим, что делать дальше. До места мы доползли не за два-три перехода, а за пять. И вымотались все соответственно. Пещерку, заваленную камнями и прикрытую ветками, обнаружил глазастый Олмен. Туда мы и вва-лились всей толпой после моей тщательной проверки на ловушки и растяжки. Первым делом занялась господином герцогом, попросив ребят помочь мне его раздеть. Как я и предполагала, больше всего повреждений досталось его рукам, плечам, спине и ногам. На голове обнаружила небольшое рассечение, которое тут же затянула пластырем. Сверившись с диагностом, вколола лошадиную дозу препаратов первой помощи. Будем надеяться, что его контузия пройдет в легкой форме и все обойдется без последствий. Но на всякий случай внимательно осмотрела глаза и уши. Кровоизлияний и разрывов барабанной перепонки не обнаружила. Обработала многочислен-ные мелкие порезы на его руках и ногах. Смазала мазью все ссадины и синяки. Ощупала ребра и ко-нечности на возможные переломы, по счастью ничего страшного не нашла, и приложив холод к ушибу на голове, велела осторожно завернуть его в термоодеяло и уложить в спальник. Пока я занималась Энжью, Олмен назначил караульного и отправился в глубь пещеры осмат-ривать найденные контейнеры. Вернулся он не скоро, притащив запасной комплект одежды для Его Светлости и большую аптечку. Это хорошо, лекарств у нас практически не осталось. Я как раз занималась своими ушиба-ми, зажав в зубах подол майки, чтобы не мешал, и подсвечивая себе фонариком, пыталась смазать огромный кровоподтек на спине. Походу ребро треснуло, отдавая тупой болью при движении. — Вам помочь? — князь сложил в стороне принесённые вещи и подошел ближе, осматривая мою поврежденную спину. — Давайте я вам смажу. Вам же неудобно самой. — Нисево. Спьявьюсь, — отмахнулась я. Главное не давать надежду и не строить глазки! Надеюсь, он не думает, что я тут его соблазнить хочу синюшными ребрами в кровоподтеках? — Чего-чего? — Тьфу ты! — выплюнула я пожеванную майку. — Вот фонарик лучше подержите, а то в этой темноте ни черта не видно. — Надо повязку наложить тугую. Больно, наверное. — Да надо бы… — Тогда держите, — и злополучный фонарик опять перекочевал в мои руки. Повязку он мне на ребра наложил мастерски, плотно, достаточно туго и, главное, не болело нигде. Еще вчера, за такую работу я бы его чмокнула в щечку, например, но сейчас отделалась без-личным «спасибо» и, расстелив свой спальник, улеглась рядом с герцогом, чтобы чуть что сразу среагировать на малейшие изменения в его состоянии. Глава 12 Колин Энжью, предгорья Арзанара, граница восточного фронта. Тьма никак не хотела рассеиваться, как бы я не старался. Стоило мне только увидеть просвет, как тут же накатывала чудовищная боль и я с облегчением опять нырял в спасительную темноту, прячась там, словно мягкотелая устрица в своей раковине. Это было недостойной слабостью, и я должен был с ней бороться, но почему-то все время отступал, сдавая свои позиции, и уговаривал се-бя, что это еще не конец, что вот сейчас я сожму волю в кулак, соберу все свои силы — и тьма от-ступит. И в конце концов она начала отступать, видимо, уже устав ждать от меня ответной реакции и заскучав. На смену тьме пришли состояние невесомости и сюрреалистичные видения окружающего меня пространства (это уже потом я понял, что подобные видения были вызваны огромным количе-ством наркотических медикаментов, что вкололи мне от больших щедрот). А в тот момент меня окружали розовые волны всемирного океана, и все вокруг вспучивалось и перетекало друг в друга, постоянно меняя свои очертания. Иногда мне слышались голоса, женский и мужской, нежный пере-лив спорил о чем-то с грубоватым рыком. Я еще, помню, подумал тогда, что это ангел и демон спо-рят между собой, не поделив мою грешную душу. Надеялся, что ангел победит. Но когда, наконец-то, открыл глаза, то понял, что я в аду. Над головой нависал низкий, тем-ный свод пещеры, ощутимо воняло гарью от одежды и дымом от костра, а в тени за головой о чем-то тихо переговаривались хриплыми басками черти. — Ваша Светлость! — вдруг позвал меня один из них, и я малодушно прикрыл глаза (может, отстанут?). — Ваша Светлость! Да что ж он настойчивый такой! Приоткрыл один глаз. О, князь! Что, тоже в ад попал? — Ваша Светлость, как вы себя чувствуете? — Олмен присел рядом на корточки и склонился ко мне, сверля внимательным взглядом. — Паршиво, — просипел я. — Где мы? — В пещере, Ваша Светлость. Помните, мы на мины напоролись? Какие мины в аду? И тут я вспомнил: тихий щелчок; вопль Олмена; секундное замешатель-ство; Нина за спиной; свой отчаянный прыжок и взрыв… — Нина! Жива?! Где она? — вскинулся я и невольно застонал, спину пронзила острая боль. В голове зашумело, перед глазами закружились черные мухи, сознание поплыло. Ну нет! Только не сейчас! Теперь я не сдамся! Осторожно лег обратно на свой спальник и зажмурился, прогоняя мель-тешащий рой перед глазами. — Как остальные? Все живы? — Бредли погиб… И проводник тоже, — сокрушенно качнул головой князь. — Нина полага-ет, он специально нас на минное поле завел. Говорит, походка у него была характерная, и землю щупал постоянно. Потом вообще сбежать хотел, но не успел. — Где Нина? — я осторожно повернул голову, памятуя прошлую попытку резво вскочить, и осмотрелся. У костра кашеварил Аллэр, помешивая там что-то тошнотворное палочкой (нет, на са-мом деле это была овсянка, но меня от нее все равно тошнило). Матин мялся у входа в пещерку, сво-ей могучей спиной перекрывая практически весь проем. — А Крывник где? — Крывник местность осматривает. Мы тут давеча на отряд повстанцев нарвались. Человек семь было. Видимо, тайник свой пришли проверить. Уложили всех. — Сколько же мы тут сидим? — Четвертые сутки, Ваша Светлость. — Ох ты ж, Ёшкин кот! — изумился я и снова попытался подняться. Князь тут же услужливо кинулся мне помогать и, подсунув под спину вещмешок, помог сесть. — Вы трое суток без сознания были. Только вчера впервые пошевелились. Мы уж испуга-лись, что сильно вас контузило. Трогать боялись. — А Нина где? — в очередной раз задал я свой вопрос. — Как вы себя чувствуете, Ваша Светлость? Не болит чего? Может попить дать? Или еще ка-кая надобность есть? — засуетился он вокруг меня. Ну сейчас еще одеяло подоткнуть осталось и бу-льоном из ложечки накормить. Мамаша заботливая. А чего это он, собственно, все суетиться-то? И от вопроса опять уходит. Какого хрена?! Что с Ниной? — Встать! — скомандовал я хриплым голосом, и, вздрогнувший князь, тут же вытянулся по стройке смирно. — Где госпожа Климова? Что с ней? Ранена? Отвечать! — Ушла, Ваша Светлость!