— Широкая? — ухмыльнулся он самодовольно. — Открытая! Вдруг на вас сзади упырь нападет! — Упырь?! — Ага. — На меня нападет? — Ага. — А тут вы. — Да. — Он испугается и убежит. — Ага, — машинально поддакнула я, и возмущенно засопела. — Эй! Я же серьезно! — Про упырей? — Про спину. — А кто-то вообще хотел идти один эти тайники осматривать, — уел он меня. — Ну так не ночью же, да на кладбище! — возразила я, едва ли не в полный голос. — Трусишка, — едва слышно усмехнулся он и, пригнувшись, перебежал к другой могиле под укрытие дерева, присел там на корточки и махнул мне рукой. Да пусть хоть горшком назовет, главное, что прочь не гонит и то хорошо. Так мы и перебирались от могилы к могиле, прячась за плитами и прислушиваясь к малей-шему шороху в темноте. А потом Его Светлость вдруг сдвинулся в сторону и куда-то внезапно про-пал. В один миг — был и нету! Вот, черт! Ой, зря я о черте на кладбище помянула. — Эй! — шёпотом закричала я. — Ваша Светлость! Тишина. Вслушалась в доносившееся слева шуршание и замерла, вытаращив глаза и втянув голову в плечи. Уф, всего лишь ветер сухими листьями шебуршит. А куда Его Светлость подевалась? Как сквозь землю провалился, ей богу! Сделала пару осто-рожных шагов в ту сторону, где видела его в последний раз, и чуть не заорала в голос, когда моя но-га провалилась в темный провал склепа. Да и заорала бы, если честно, да только рот мне успели за-крыть широкой мужской ладонью, которую я тут же на радостях и укусила, извиваясь в крепких объятиях. Мужик зашипел, прижал к себе еще сильнее и утащил в яму целиком, под тень плиты. — Да тише вы! — на ухо мне выругался господин герцог, и потряс укушенной ладонью. Ах ты ж, демон! Чуть не описалась от страха! — А что, трудно было предупредить, что это вы? Зачем сразу затаскивать меня в эту могилу? — шепотом возмутилась я. — Тут же, наверно, трупы лежат! — Упыри, — поддакнул он. И тут под ногой что-то подозрительно хрустнуло. — Ой, мамочки! — взвыла я и, обхватив Его Светлость за шею, попыталась вскарабкаться по нему как можно выше. — Что с вами? — изумился он, подхватывая меня под попу и удерживая на весу. — Там кости хрустят! — Да нет тут никаких костей. Ветка хрустнула. Врет же, честное слово! Ветки так не хрустят. И уж было я собралась уличить его во лжи, как он вновь закрыл мне рот своей большой ладонью и шикнул, кивком головы указывая направление. Посмотрела куда он показал и нахмурилась. Какое-то невнятное зеленоватое свечение чуть в сто-роне от нас: по правую руку. Там как раз еще одна могила была, и плита на ней с отколом так, что провал образовался. Так вот в этой дыре темной то ли грибница светится, то ли зеленоватая дымка. Ничего не разглядеть в такой темноте! Сползла с Его Светлости, осторожно переступая ногами, что-бы опять там не дай боже чего не хрустнуло, навалилась на край могилы. Далеко, не разглядеть… Ой, совсем забыла, у меня ж такой девайс классный есть! Потерла глаза, настраивая контактные линзы. Так, тепловидение — не то! Увеличение — не то! Лазерный прицел — не то! — Ох, ты ***!!! — вдруг разразился бранью господин герцог, и испуганно шарахнулся от меня, вжавшись спиной в стенку ямы. — Вы чего? — У вас глаза… светятся! — вытаращился он на меня, едва не выпрыгивая из склепа. Хех, а я и забыла, что в этом режиме у меня глаза, как алые зенки вампиров. Эво как мужика-то напугала, заикаться бы не начал чего доброго. А говорил упырей не боится. Вруша! — Это линзы контактные, — пояснила я, прикрывая веки и настраивая их на ночной режим видения. Темный размытый мир тут же преобразился, наливаясь красками и четкими контурами окружения. — А. Ага. А линзы — это что? — успокоился он и приблизился на пару шагов. — Ну, это как очки, только без оправы. Их в глаза вставляют — на зрачок. — Зачем? — Энжью уже совсем осмелел и с интересом заглядывал мне в лицо, пытаясь раз-глядеть эти самые линзы. — Чтобы лучше вас видеть, — отшутилась я, вспомнив сюжет одной поучительной сказки. — Вы их сейчас не увидите. Они прозрачные. У них еще много разных режимов есть, не только цвет менять. Могу ночью видеть, могу днем от вашего солнца защищаться, могу увеличение подкрутить, могу еще и прицел настроить. А вон там, например, вижу, что в соседней могиле труп светится. И судя по строению его скелета и характерному зеленоватому свечению костей, это и есть наш с вами крианец. — Инте-е-ре-е-сно, — протянул он и, подпрыгнув, взобрался на край плиты, и выбрался из могилы. Потом протянул руку и помог вылезти мне. К могиле крианца мы подкрались вместе. Энжью заглянул в проем и осмотрел труп, что про-свечивал зеленоватым отсветом костей сквозь оголенную плоть. Подивился причудливому строению тела гуманоида: колченогого, тощего как щепка, с вертикальным разрезом глаз, и, осмотрев его плоский затылок, увидел там дырку от пулевого ранения. Кто-то его походу просто пристрелил, да и припрятал в могилку дотлевать. Кому и чем он мог помешать? Свидетелей лишних убирали? Вот пойди мы на кладбище днем, труп бы этот нипочем не нашли. Только благодаря зелено-ватому отсвету, что хорошо виден в темноте, господин герцог его и заметил. — Надо будет потом забрать его в штаб, изучить получше, — выдвинул предложение этот начинающий патологоанатом и, взяв меня за руку, как ребенка, повел дальше. А и пусть себе ведет на здоровье — мне-то что? Мне-то вот даже и хорошо. Тепло, уютно, и, главное, не страшно. А потом впереди раздались выстрелы, и мы с Его Светлостью синхронно пригнулись, едва не распластавшись по земле. Чуть правее послышались вопли, ругань, и завязалась перестрелка. Это Крывник, вероятно, наткнулся на часовых повстанцев и выдал себя. Плохо. Теперь о скрытности можно забыть. Но и в открытое столкновение нам нельзя. Неизвестно, сколько здесь боевиков: чело-век двадцать или тридцать, всяк не меньше. Переключив линзы с ночного режима на тепловидение, осмотрела окрестности. Увидела мет-рах в ста впереди два смазанных движением светлых контура. Указала герцогу вперед, туда, где я заметила движение. Показала на пальцах что там противники: два. Он кивнул, принимая информа-цию, вгляделся в темноту, но ничего не увидел. Однако мне доверился и оружие достал. Жаль толь-ко, что тепловизор не отличает своих от чужих, а то б я быстро сейчас всех покрошила. Переключилась вновь на ночной режим и короткими перебежками стала подбираться к цели. Его Светлость от меня не отставал, шел след в след и замирал, когда я тормозила, растянувшись ря-дом. Потом я увидела Крывника, притаившегося за плитой, и указала на него. Энжью тут же рва-нул к нему, а я стала обходить слева, где засел противник. Враг меня не заметил, занятый выискива-нием притаившегося бойца, выглядывал из-за плиты с разных сторон и быстро прятался обратно, опасаясь выстрела. Я сняла его пулей в затылок, тихо. Однако перестрелка не прекратилась, ребята вступили в бой, выйдя на основные силы про-тивника. Мне с этой точки обзора было плохо видно где они засели, и помочь я ничем не могла. Вер-нулась к Энжью и Крывнику, узнать, как дела у последнего. Тот был в порядке, если не считать простреленной штанины и каблука у ботинка, из-за чего парень сокрушался больше всего. Ну, еще бы! Новые же совсем были! Дальше мы пробирались уже втроем, рассредоточившись, но продолжая держать друг друга в поле зрения. Когда добрались до тайника, встретились с Олменом и Матиным. Этим удалось поло-жить четверых, к счастью, без потерь для себя и одежды. Остальных ребят нагнали чуть позже, помогли им расправиться с остатками повстанцев и вернулись к тайнику считать убитых и раненых. С нашей стороны ранен был один, сержант Аллэр: щеку оцарапал и ногу подвернул в темноте. Убитых было двенадцать боевиков повстанцев. Неплохо. Как выяснилось позднее, скрытность наша позволила подобраться к противнику очень близ-ко. Они не ждали нападения и не заметили первых потерь. Только Крывнику не повезло, столкнулся с боевиком нос к носу, и тот успел открыть огонь, первой же очередью срезав нырнувшему под при-крытие могильной плиты парню каблук на новом ботинке. Как только рассвело осмотрели тайник, под который повстанцы использовали несколько рас-положенных рядом могил, углубив и расширив их еще на метр вниз и в стороны. Трупы повстанцев оттащили подальше, и тоже свалили все в одну общую могилку, прикрыв ее сверху песчаником. Пока Матин разводил костер и кашеварил, Энжью занялся ревизией схрона, Крывник — по-чинкой своего обмундирования, а я прикорнула, забравшись с головой в свой уютный спальник. Остальные же, видимо, пошли по грибы да ягоды, что после покидали в похлебку щедрой рукой. Ягоды были крупные и кислые, а грибочки сморщенные и коричневые. Какие-то неприглядные и не аппетитные, прямо скажем. Да еще и с кладбища. Я тайком от остальных, чтоб не обижать ребят, тихонько выплюнула кусочек гриба на брас-лет наручного анализатора: вдруг ядовитый и мне не подходит. Но тот как-то неуверенно мигнул один раз, а потом засветился бодреньким зеленым светом, давая добро. Ох, как бы не аукнулись нам потом эти грибочки галлюциногенные. Ну я ночью отыгралась на ребятах за эти грибочки, когда притащила им на спине светящийся труп крианца, подсвечивая себе путь лазерными прицелами контактных линз. Они потом долго не решались вернуться на стоянку, бегая от меня по кустам и матерясь. Будут теперь знать, как всякие грибочки на кладбище жрать. * * * К следующей цели мы вышли спустя трое суток. Заброшенная деревушка на границе чахлого леса встретила нас пустыми окнами просевших домов, покосившимся подгнивающим плетнем, заросшими бурьяном огородами и погостом, напо-ловину затопленным расползающимся зловонным болотом. Подобное запустение вызвало у меня стойкое уныние и тоску, которые вскоре передались и другим. Тащится в таком состоянии через бо-лото, да еще и на ночь глядя, не захотел никто, поэтому решили заночевать в одном из заброшенных домиков, выбрав тот, что покрепче, да с крышей над головой. Печурка весело потрескивала огнем, а я, обнимая ладонями жестяную кружку с горячим ча-ем, завороженно смотрела на пламя, примостив свой зад на невысокую деревянную чурку. И было мне в этот момент так уютно и тепло, что я ни за что не променяла бы этот миг даже на мягкую по-стель. Рядом расположился молодой князь. Огромным тесаком он обтачивал палку, срезая с нее лишние ветви. Готовился к завтрашнему переходу через болото. Две такие же жерди стояли рядом, ожидая своей очереди, прислонившись к печи рогатистыми верхушками. Энжью пристроился на лавке в углу, и, кое-как смахнув с кособокого стола мусор, копался в навигаторе, то и дело задумчиво поглядывая на нас с князем и зависая на несколько минут, заце-пившись взглядом за танцующее в печи жаркое пламя. Остальные ребята расползлись по комнате, попивая несладкий чай и тихо переговариваясь между собой, а то и похрапывая безмятежно. Прикрыла отяжелевшие веки и я, уплывая грезами в даль… И виделось мне будто обнимают меня нежно сильные мужские руки, и тепло от них расходится по всему телу, заполняя самые со-кровенные места, от чего я таяла и растекалась, постанывая от удовольствия. И хотелось потереться щекой, как кошка, о твердое надежное мужское плечо, и мурчать сладостно, выпуская коготки и ца-рапая мягкую плоть… Но плечо надежное моей ласки сокровенной не оценило, дернулось, сбрасывая с себя мою разомлевшую тушку, но тут же чьи-то заботливые руки подхватили мое тельце, не давая торкнутся носом в пол, и я вскинулась. Осоловело похлопала глазками, что-то буркнула извинительное моло-дому князю, потирающему свое исцарапанное мною предплечье, и, сдвинув на край лавки Его Свет-лость, разлеглась на ней, вытянув ноги. Может, голову ему на колени еще положить для пущего комфорту? Я наглая, я могу…