Глава 21 Когда летишь вниз со скоростью свободного падения, в ушах собственный крик и свист ветра, мыслей в голове нет. Впрочем, о том, что над ней многотонная туша, которая вмажет ее в воду, Юля подумать успела. Как и зажмуриться и приготовиться к смерти. – Ну у тебя и голосилка, чуть не оглох, – проворчали в голове, ее дернуло, тело приняло нормальное положение. – Сдурел?! – гаркнула девушка, ощущая себя гражданским, внезапно оказавшимся на поле боя аккурат между двух воюющих сторон. Следующие пять минут, пока они скользили над водой, Юля была занята тем, что училась заново дышать, вспоминала известные ей ругательства, посылала успокоительные эмоции по связи Совенку – потому как чувствовала беспокойство детя, и наслаждалась острым приступом любви к жизни. Настолько острым, что сейчас она была рада даже получить выволочку от Четвертого, как и унизительный подарок – куклу. Чтоб она еще раз села на этого чешуйчатого осла… И кто только ему права на полеты выдал? Шумахер недоделанный… Чтоб ему до конца жизни ползать, а не летать… А куда смотрят парни на «блохах», тьфу, «орлах»? Если в воздухе нет дорог, это не значит, что каждый может летать так, как ему вздумается… – Ты повторяешься. Она так увлеклась, что забыла о пребывающем в голове товарище. С досадой подумала о том, сколько всего надо освоить первоочередного… Вот, например, экранирование мыслей. – А ты еще раз меня урони, и, может, снова вдохновение придет, – огрызнулась Юля. Дракон вильнул, вставая набок, и девушка заголосила, вцепляясь в гребень: – Нет-нет, я пошутила, не надо больше. – Спокойно, личинка, у Драго все под контролем… Это же так весело – стряхивать блох с хвоста. Юля могла бы поспорить, но кто ее послушает… Боком они втиснулись в узкий каньон, разбивший высокий берег на две части. Понеслись между отвесных скал, и Юля пригнулась, вжимаясь в дракона, чтобы не задеть головой камень. Вильнули, заворачивая в ответвление. Здесь ширина позволяла встать на полное крыло. Где-то далеко внизу журчала вода, между скал клочками белел туман, а они призраком скользили в чернильной мгле глубокого ущелья. «Блох» заметно не было, и, кажется, их и вовсе потеряли. Вот и хваленые иномирные технологии – Юля с раздражением покосилась на свой браслет. – Я не понял, что ты там несла, личинка, про ГАИ и полосатый жезл. Этим артефактом кого ловят? Сложно послать того, кто обосновался в голове. Еще и так, чтоб не обиделся и не скинул вниз. Пришлось объяснять. – Права, учеба, – грохотало в голове смехом, – меня мамаша из гнезда выкинула – вот и вся учеба, папаша за хвост цапнул, чтоб шустрее махал, считай, права выдал. Тяжело вам, ползающим, без крыльев-то. По Юлиному мнению, тяжело без мозгов. Без крыльев жить как раз можно. Они устроились на широком уступе. За спиной темнела скала, внизу шелковистой простыней расстилалось море, разделенное лунной дорожкой на две части. «Блох» видно не было, и от Драго неслись волны самодовольства. Юля сидела привалившись к теплому боку, остро жалея, что куртка осталась во дворце. Дракон был как большая печка, и одна часть тела девушки пребывала в блаженном тепле, зато вторая подмерзала. – Слышь, самка двуногих, ты решила остаться не только без крыльев, но и без огня? – спросил ящер, когда она уже начала постукивать зубами от холода. Повернул голову, фыркнул, обдавая теплым воздухом, и на Юлины плечи легло, укутывая, драконье крыло, а колени придавило тяжелой башкой. Искушение было слишком велико, и девушка осторожно провела пальцами по гладкому носу. Дракон смежил веки, пустив от наслаждения из ноздрей пару струек дыма. – Мой огонь, что хочу, то и делаю, – ответила она, активно почесывая надбровные дуги зверя. – Глупая трусливая личинка, – не согласился калкалос, – заперла огонь в клетке и спрятала когти? Не думала, что огонь копится и, когда вырвется, сожжет все вокруг? И почему у Юли складывалось ощущение, что ящеру глубоко плевать на «все вокруг», а вот запертый огонь его тревожит, точно судьба близкого родственника? – И что предлагаешь? – спросила она с раздражением. Прицепились с магией, будто у нее других проблем мало. – Смотри, самка. – Тонна снисходительности отстранилась, поднялась на лапы, демонстрируя себя. Сначала в темноте вспыхнула красная искра, постепенно разгораясь в желто-красное пятно, она поползла по дракону. Нет, поправила себя девушка, она ползла внутри дракона от груди вверх, к горлу, меняя цвет чешуи на ало-золотой, чтобы затем выстрелить метров на пятнадцать широкой, ревущей струей пламени. Юля заслонилась, уберегая глаза, но все равно нахваталась зайчиков. Огнемет вышел фееричным, что и говорить, но девушка продолжала пребывать в недоумении – ей сейчас что, предложат поплеваться пламенем? Предположение отдавало дикостью, как и то, что внутри внезапно отозвалось – загорелось, зажглось, словно дракон будил в ней… Дракона? Цивилизованная часть Юли охнула, возмущенно засуетилась, заново выстраивая барьер между поселившейся внутри чуждостью и собой. Но мир решил иначе. Калкалос повернул голову, ловя ее взгляд в тиски ярко-желтых с вытянутыми зрачками глаз. Рыкнул, обнажая немаленькие такие клыки. И Юле сразу вспомнилось, что ящеры ни разу не травоядные. А она тут с ним одна на скале… Даже «блох» и тех потравили. – Личинка, не зли меня. В янтаре полыхнуло обещание ее сожрать, если Юля все-таки разозлит ящера. – И что ты хочешь? – В ней всколыхнулась ответная злость. Юля вскочила, сжимая кулаки. – Я не могу плеваться огнем, я – не дракон, тьфу, калкалос. Я – человек, понимаешь? – уже не говорила, а орала она, подступая к самой морде и искренне жалея, что морда высоко – не допрыгнуть. И тут под ногами вымораживающе застрекотало. Ног коснулось что-то омерзительное, в голове пронеслись панические картины гигантских пауков, многоножек и прочих членистоногих. Тело среагировало само, под визг отпрыгивая в сторону и подсвечивая себе прыжок струей огня с двух рук одновременно. Со всей дури Юля шлепнулась на попу, зашипев от боли. Перед глазами плавали сплошь желтые пятна, но перед тем, как ослепнуть, она все же смогла заметить, как из-под ног рвануло в сторону длинное гибкое тело. – Где оно? – закрутила она головой, высматривая тварь. В руке Юля сжимала непонятно когда подобранный камень. – И что огонь нашел в таком трусливом создании? – насмешливо фыркнул ящер. – Еще и столь громком. Знал бы, что так испугаешься лизра, – домой тебе его притащил бы. Слышь, личинка, надоедят двуногие, отвезу на Желтые острова. Поселишься с нурками. Они визжат прямо как ты, когда видят чужаков. Болтовня калкалоса злила, но эта злость странным образом успокаивала, прогоняя страх. Юля какое-то время посидела, прислушиваясь к шорохам, потом обозвала себя трусихой и пересела под бок к ящеру. – Доволен? – спросила она устало. Внутри было непривычно спокойно и пусто. Юля чувствовала себя воздушным шариком, который проткнули, выпустив воздух. Неужели напряжение, принимаемое ею за нервозность и стресс, было результатом копящегося внутри огня и все маги вынуждены регулярно пользоваться даром, дабы не взорваться? Неудобно, однако. – А ты, личинка? – Дракон изогнул длинную шею, и чешуйчатая башка закачалась на одном уровне с ее лицом. – Что думаешь о пламени? О той силе, которая может уничтожить в один миг, но послушна тебе? Явный восторг в эмоциях чешуйчатого – точно девчонка перед айдолом[5] – навел Юлю на определенные мысли. Брови недоуменно поползли вверх. Ей повезло нарваться на огнепоклонника? С другой стороны, калкалосы разумны, так почему бы им не одушевлять огонь? И не в этом ли причина сегодняшнего визита? Похоже, ящер смог каким-то образом учуять ее неприятие проснувшегося дара и возмутился подобным равнодушием, вплоть до похищения и наглядного урока. – Прости, я не оценила торжественность момента. Слишком все быстро получилось. Ну да. Лизр под ногами. Собственный испуг. Какие там мысли, когда все на реакциях? Калкалос разочарованно отвернулся, проворчав про тупых двуногих самок, которые не могут понять столь простых вещей. Юля развеселилась. Ночь, выступ скалы над морем, желтая луна заинтригованно заглядывает к ним сквозь облака, она только что поджарила камень, пусть и неосознанно, с испуга, а разумный ящер пытается затащить ее в секту огнепоклонников. Самая та обстановочка для совращения… – Спасибо тебе, правда, спасибо. Она прижалась к теплому боку, потом, осмелев, поднялась, дотянулась до морды и коснулась губами прохладного кожаного носа. От калкалоса пришла волна довольного смущения… Не стоило и надеяться, что высочества не в курсе ее проблемы. Четвертый намекал, что готов перейти к более кардинальным методам по снятию блокировки. А в богатой фантазии братьев у нее уже был шанс убедиться – и девушка поежилась при мысли о завтрашнем дне. Так что калкалосу Юля действительно была благодарна. – Может, костер запалим? – предложила она, дабы сделать приятное товарищу. Ящер согласился. Принес старое сухое дерево. Поджигать дрова, естественно, выпала честь Юле. Долго она не могла воссоздать чувство панического страха, которое вызвало всплеск. Калкалос, издеваясь, предлагал отправиться за лизрами. Потом сменил тактику, решив выманивать внутренний огонь на внешний. С надцатой попытки Юле удалось не обжечься и создать на ладони крошечный огонек. А после они молча сидели, смотря на пляшущие языки костра. Юля дремала, укутавшись в крыло, калкалос довольно щурил глаза и вздыхал, думая о чем-то своем, драконьем. Возвращались они в предрассветных сумерках. Небо на востоке серело, по линии горизонта наливаясь розовым. Зеркально-гладкое море дремало, лениво перекатывая редкие волны, город спал, демонстрируя пустынные улицы и каналы, спал и дворец. Чувствуя себя татем, Юля спрыгнула на балкон. Вздохнула при виде трещин на ограждении, на цыпочках прошла в комнату, ожидая встретить как минимум одну пару гневных глаз, но в гостиной было пусто. Она прокралась наверх, заглянула к спящему Совенку и, не раздеваясь, рухнула на свою постель, мгновенно забывшись сном. Утро началось чудовищно рано. Юле показалось, что она только закрыла глаза, как по постели заскакал деть, начала хлопать дверьми шкафа Зарьяна, и ее назойливые причитания заползали в уши: – Вставайте, госпожа. Ее величество оказала честь и разделит с вами трапезу. Даже сквозь жесткий недосып слова «ее величество» разорвали мозг. Юля застонала – принесло. Закатила себе мысленную пощечину – на плаху захотела, дитя демократии? – соскреблась с кровати, пинком отправив себя под душ. Она с блаженством стояла под теплыми струями воды, прогоняя из тела ломоту. Обожженную кожу на ладонях пекло, ушибленный зад болел, сорванное от крика горло саднило, но все это было мелочью по сравнению с наполняющим душу счастьем. – Доброе утро, госпожа магиня, – поздоровалась она сама с собой в зеркале, не удержавшись и подмигнув бледному отражению. Конечно, огонь ей не покорился, но успех приятно грел душу. До сего дня явных проблем с законом у Юли не было, а потому весь спектр эмоций преступника она испытывала впервые: от глухого отчаяния и равнодушия – пусть наказывают, до пьянящей надежды – а вдруг пронесет? Впрочем, надежда была крошечной. Вряд ли кто-нибудь во дворце не обратил внимания на сработавшую вчера сирену и не поинтересовался причиной тревоги, а уж не заметить дракона с девушкой на спине… Только если охрана разом оглохла и ослепла. Тогда почему ее не встретили утром с разборками по свежим следам? Не поймали на горячем? В голове настойчиво крутились мысли о повинной. Но упрямство пересилило. Она не обещала безвылазно сидеть во дворце или не летать на драконах. Должно у нее быть свободное время, когда подопечный спит или занят своими делами? А уж как она его проводит – никого не касается. – Дорогая, вы хорошо себя чувствуете? – озабоченно поинтересовалась Седьмая. Юля вздрогнула, осознав, что потеряла нить разговора, не ответив на вопрос. – Простите, ваше величество, плохо сегодня спала. Точнее, спала она отлично, но мало. – Понимаю, – с сочувствием взглянула на нее королева, – сама первые ночи во дворце не могла сомкнуть глаз. А ведь я пришла доверить вам секрет. – Она заговорщицки понизила голос, и Юля обмерла от страха. Сейчас выяснится, что Седьмая пришла ее предупредить о наказании. Женщина подсела ближе, склонила голову и прошептала: – Я вчера прошла ритуал. Седьмая выпрямилась, победно блеснула глазами, и Юля поняла, что на этот раз величеству удалось пройти его до конца. И ни единого слова о драконе… Облегчение затопило ее, тело обмякло, словно из него стержень вынули. – Поздравляю, – выдавила из себя улыбку Юля. Она дотронулась до руки ее величества и сжала ее. – Я была уверена, что у вас получится. Она действительно была рада за Седьмую. Пусть у них сложились странные отношения – они продолжали держаться вежливого «вы», и ее величество не позволяла забыть о своем статусе, зато подарки друг другу делали, точно закадычные подруги: косметика, депилятор, эротическое белье… Юля с сожалением подумала, что корона не позволит им подружиться, а жаль… – Спасибо, – поблагодарила Седьмая, потом покраснела и еле слышно произнесла: – Я сегодня хочу примерить ваши подарки. Оставалось только пожелать удачи и надеяться, что его величество оценит старания супруги. В крайнем случае, воспримет все с юмором. И не захочет завтра экстренно увидеть ассару…