– Возьмешь, – согласился Четвертый, и Юля тут же возмутилась: – У вас и несовершеннолетних на рудники отправляют? – При чем здесь рудники? – непонимающе переспросил Фильярг. – Не знаю, при чем у вас постоянно эти рудники, – начала злиться Юля, как всегда бывало, когда речь заходила о Совенке, – но в этом деле вины Альгара нет. Более того, он хотел спасти вымирающее животное. – Альгар, к себе, – приказал Фильярг. Мальчик бросил вопросительный взгляд на Юлю, и та кивнула. Недовольный отсылом Совенок медленно, нога за ногу, стал подниматься по лестнице. – Быстрее! – поторопил Четвертый, дождался, пока наверху хлопнет дверь, и только тогда продолжил. – Юля, – шагнул он к ней, навис, подавляя своим немаленьким ростом, и ей пришлось приложить усилие, чтобы остаться на месте, – не хотите рассказать, почему, зайдя к вам перед ужином… «Ужин!» – мысленно охнула она. – …я нашел запрещенного к содержанию нутилуса? Не желаете поделиться, как вам удалось разжиться этой редкостью? Господин Фаргус уже год ищет подобный экземпляр в пару к самочке. – Мм… нет, – мотнула головой девушка, не желая сдавать ни себя, ни пиратов. – Жаль, – неодобрительно вздохнул Четвертый, но настаивать на ответе не стал, как и грозить пытками на допросе. – Тогда, с вашего позволения, я отнесу несостоявшееся тюремное заключение господину Фаргусу. «То есть Фаргусу можно, а мне нельзя?» – возмутилась про себя Юля, уловив главное – заключение и рудники отменяются. – И не смотрите на меня так, словно я у вас последний ужин отбираю, – поморщился его высочество, – я верю, вы не станете использовать нутилуса для наживы, но не стоит вводить в искушение других. «Ах да, слуги», – запоздало сообразила девушка. – Вы правы, не стоит, – признала правоту принца. – Я договорюсь с господином Фаргусом, чтобы вы смогли навещать нутилуса, раз вам так дорога эта зверюшка. И на будущее – в академию брать живность запрещено. Не подводите себя и меня, Юля. – Постойте, – окликнула она его высочество, когда тот уже был на пороге. Юля облизала пересохшие губы, чувствуя непривычное волнение, и попросила: – Мне нужна ваша помощь. Действительно нужна. С таким суровым законодательством не хочется попадаться на воровстве яблок из чужих садов, или что там у них растет в садах. Четвертый окинул ее странным взглядом, зацепился за губы, потом с усилием отвел глаза. – И в чем же? – спросил он ровным голосом, и Юле вдруг захотелось скомкать эту ровность, разбить официоз, встряхнуть, вызвать любые эмоции – хотя бы гнев, но выбить безразличие из глаз Фильярга. – Вы обещали заниматься, – пошла она в атаку, – и где занятия? Сами говорили, мне нужно учиться контролировать вашу магию и блокироваться от эмоций Совенка. – С вами занимаются, Юля. Даже если вам кажется, что это не так. Ваша магия по каким-то причинам уснула, причем столь крепко, что добудиться ее не получается, а провоцировать всплеск сильным стрессом, – Фильярг прошелся по Юле хищным взглядом, – не хочется. Впрочем, я не теряю надежду перебороть ваше упрямство. Но провокации все же были, поняла Юля. И вчера вечером ее именно что провоцировали. Ешкин кот! Надеялась, что соблазняли, ан нет – магию будили. Интересно, а просто секс поможет? Представила, как в самый пикантный момент вспыхивает огнем. Зажглась так зажглась… причем вместе с кроватью. – Не теряйте, – разрешила она, искренне веря, что собственное упрямство не подведет и выйдет победителем из этой схватки. А магия… Прожила она без нее двадцать шесть лет, проживет и дальше. Она не торопится стать магом. Да и магия все равно проявится, когда в Совенке проснется его дар. И будут они по очереди плеваться пламенем. Красота… Только огнетушитель подносить успевай. – Но меня сейчас не столько волнует внутренний огонь, сколько связь с Альгаром. Я знаю, что возможна блокировка, и хотела бы ею овладеть. – Блокировка? – нахмурился Фильярг, снова оглядел ее, но уже изучающе. – На столь ранних этапах блокировка не рекомендуется, но в вашем случае, – он посмотрел на спящего нутилуса, – она будет полезна. Хорошо, я согласен, приходите после ужина в удобной одежде. Мысли тут же потекли в иную сторону. Подумалось, что одежда может быть не только удобной, но и привлекательной. Юля тряхнула головой, прогоняя дурость. Она придет учиться, и точка, а все остальное, как говорится, от лукавого. Когда Четвертый вошел в зал Предвкушения, где собирались на легкий аперитив перед ужином, Третий был уже там. Стоял у окна, наслаждаясь закатом. Как всегда, один, как обычно, с бокалом рубинового. Фильярг взял себе белого, подошел, отсалютовал ему. Третий в ответ едва заметно кивнул. На его лице застыло выражение глубокой задумчивости, и Четвертый забеспокоился, не нащупал ли брат ниточку очередного заговора или заметил тень провокации? – Ты знаешь, что наша ассара вступила в сговор с такийцами? Более того, передала им некий предмет и обменялась информацией? Не был бы уверен, что она здесь всего лишь два дня, заподозрил бы… – Третий махнул рукой, осушил наполовину бокал, проговорил с досадой: – Эту девчонку можно подозревать бесконечно. Как бесконечно ошибаться в своих подозрениях. Уникальное создание. Впервые встречаю столь честный взгляд, бесхитростное лицо и такие странные поступки… Еще и Альгар ее покрывает. – И он огорченно поджал губы. – Именно, что ошибаться, брат, – скрыл улыбку Четвертый, ощущая удовлетворение от того, что обошел Харта на его же поле. То, что у такийцев что-то произошло, Фильярг понял сразу. Юля, несмотря на усилия, полностью скрыть тревогу не смогла. И ему с трудом удалось сдержаться и не наброситься на девушку, чтобы вытрясти правду. С сожалением он отпустил ее, бледную, с искусанными губами, домой… Потому и в комнаты к Шестому зашел пораньше, ведомый тревогой. А дальше, увидев нутилуса, понять правду было несложно. Только о том, что нутилус был осушен, он не знал. Жаль, господин Фаргус будет огорчен, ему теперь ждать месяцев пять до следующей «боевой» готовности самца. Фильярг подумал, не намекнуть ли брату, что у этой истории точно будет продолжение. И решил, что не стоит. Он еще не успокоился после того, как узнал, с кем Юля отправилась сегодня в город. Зато теперь знает зачем. Мысль, что Третьего позвали ради встречи с пиратами, была вкуснее любимого иллойского, которое специально для него доставляли с материка. И можно было лишь восхищаться смелостью ассары, прокрутившей такое под носом у Харта. Понимала ли она до конца последствия? Вряд ли. Поразительная способность влипать в неприятности и заслуживающая уважения – выкручиваться из них. Но насколько проще было бы договориться с мужчиной. На крайний случай выпорол бы обоих для вразумления. А с этой что делать? Не отправлять ее, в самом деле, в тюрьму?! А пороть… Мысли вдруг свернули с призвания ассары к порядку на более приятные вещи. Если не пороть, а слегла отшлепать? – Не удивлен, то есть в курсе. – Реплика Харта выдернула из сладкой фантазии. – Не поделишься? Фильярг мстительно мотнул головой: – Так будет неинтересно, брат. – Пари? – прищурился Третий. – Почему бы и нет, – пожал плечами Фильярг, думая о том, что это будет занятно, а заодно встряхнет впавший в зимнюю спячку двор, и предложил: – Кто первым догадается о следующих планах нашей драгоценной ассары, получает право проводить с ней свободное время. – Ревнуешь? – изогнул бровь Харт, а глаза опасно блеснули. – Всего лишь рационально использую твое время, брат, – покачал головой Фильярг, – нет смысла нам обоим контролировать и учить ассару. Достаточно одного. «И этим единственным сегодня буду я», – закончил он мысленно. Потому как именно к нему обратилась за помощью Юля, и этот факт смирял его с пропуском сегодняшней прогулки. – А ты вырос, младший. Диктуешь очередность… Хорошо, пусть пламя будет свидетелем, – произнес брат ритуальную фразу, и Фильярг успел заметить, как блеснули азартом его глаза. Пари было заключено. На ужин они все же успели, спасибо Зарьяне. Служанка быстро одела Аля, а когда деятельно ворвалась к девушке в комнату, Юля уже была готова. – Ну как? – покрутилась она перед застывшей на пороге служанкой, а у той от страха шоколадный цвет кожи стал серым, глаза округлились, рот открылся. – Вы что это, госпожа, на похороны собрались? – схватилась та за сердце. – Зарьяна, какие похороны? – всплеснула руками Юля. – Платье белое, – всхлипнув, девушка ткнула пальцем в ее сторону. Юля посмотрела на себя в зеркало. Да, белое. Очень симпатичное и прекрасно село по фигуре. – Вы, госпожа, здесь чужая, многое не знаете, – поучала ее Зарьяна, доставая из шкафа темно-синий наряд. – Белый – цвет скорби. – И зачем было его вешать в первых рядах в шкаф? – возмутилась Юля, стаскивая платье. Вот на Земле, например, черный – цвет траура, но носят его не только на похоронах. – Так смерть внезапна, – пожала плечами девушка, помогая ей переодеться, – потому наряд должен быть под рукой, чтобы сразу уважение к покойнику проявить. Юля вспомнила трепетное отношение тапунов к умершим и спорить не стала. Синее так синее. Зато волосы ей уложили в высокую прическу, закрепили хитрой заколкой. Юля с удовольствием полюбовалась собственным сияющим видом – да здравствует вечернее преображение – и поспешила на ужин. Слуга проводил их до двери, открыл ее – за порогом лежала темнота, лишь внизу, под ногами, бежали огоньки, указывая направление. – Зал Доверия, – восхищенно выдохнул Совенок, вцепляясь Юле в руку. А той сразу вспомнились родные квесты-страшилки. – Надеюсь, здесь никто не станет хватать за ноги, – пробормотала она, останавливаясь около последнего огонька. Дальше царила тьма, и соваться туда без фонарика не хотелось. – Нет, Юля, здесь никто за ноги не хватает, – раздался из темноты голос Фильярга, – но ваша идея мне понравилась. Идите на мой голос. Руку вперед она все же выставила. Ее тут же обхватили сильные пальцы, потянули за собой, Совенок паровозиком втянулся следом. – Садитесь. Ориентироваться в темноте было жутко неудобно, но она нащупала стол, мягкую скамейку, села и перевела дух. И задумалась: что лучше – ужин в темноте или завтрак под водой? И просто, без вывертов, местные умеют есть? – Вам повезло, Юля, этот зал используется только для приема важных гостей. И как вы, наверное, догадались, сегодняшний ужин дается в честь такийцев, с которыми вы успели познакомиться. Вот сейчас Юля была рада, что темнота скрыла вспыхнувшие щеки. Она все еще остро переживала провал с живой «виагрой». Его высочество открыто ржать не стал, но про себя наверняка над ней потешался. – И что такого особенного в этом месте? – спросила девушка, понижая голос. Окружающий мрак гасил звуки, заставляя чувствовать себя неуверенно, но больше всего напрягала темнота за спиной. Юля с усилием прогнала воображаемых монстров – не маленькая, да и перед Совенком неудобно. – Мы ждем еще одного приглашенного, а после я вам все расскажу. – Простите, – раздался звук шагов, пол качнулся, и Третий сел за стол, – задержали дела. Можем отправляться. Отправляться?! Юля инстинктивно вцепилась в край стола. А пол под ногами снова качнулся, и они куда-то поплыли в темноте. Кажется, вниз. Или все-таки вверх? Она нервно сглотнула, стараясь не поддаваться панике. – Не бойтесь. – На ее ладонь легли теплые пальцы и успокаивающе погладили. – Неужели на самом деле боитесь? – Голос Третьего сочился иронией. – После всех ваших лифтов, машин, самолетов и прочих странностей? – В темноте и в лифте страшно, – возразила она. Особенно когда он застрял между этажами…