Мягко закрылась дверь. Коридор опустел, но ощущение, что Третий и Четвертый стоят рядом, не сводя взгляда, никуда не делось. Юля могла поклясться, что от излучающей напряжение пустоты у нее волосы встают дыбом. К себе она не вошла, влетела. Закрыла дверь и пожалела, что на ней нет замка. Лицо горело, душу раздирали противоречия. Что чувствует мышь, оказавшись между двух котов? Что думает лиса, когда справа и слева лежит по куску сыра? По венам бежал дикий коктейль из сладкого предвкушения, острой злости, упрямства «Еще посмотрим, кто кого» и тянущего внизу живота желания – как давно у нее не было мужчины. Глава 17 Фильярг постоял около двери, прислушиваясь. Хлопнула дверь покоев брата, раздался нервно-взбешенный цокот каблучков и раздраженный бум – ассара ушла к себе. Умопомрачительная женщина. Непокорная, острая и столь же притягательная. Пиратов она, видите ли, не боится. На проснувшуюся магию ей плевать. А вот вальшгаса испугалась, хотя даже дети знают, что вальшгасы не агрессивны и никогда не нападают на людей. Смелость ассары стала удачей. Он весь вечер думал, как проверить стабильность дара и не напугать ее. Идея спровоцировать пришла сразу, едва он понял, кто стоит за дверью. Пусть гости были лояльны к короне – Второй много сделал для упрочнения отношений Такии с Асмасом, – но сгоревший корабль расстроит кого угодно. Потому Фильярг не собирался тащить нестабильную ассару на судно, а решил расшатать дар, заставить выплеснуться. Не удалось. Девчонка по крепости напоминала свириллум, а дар… После того единственного всплеска он его больше не чувствовал. Если бы сам не видел, то не поверил бы, что в этой женщине живет огонь. И это была еще одна загадка ассары. А взять, например, отношение к нему. Ее желание пахло калейской пряностью, в его руках она была податливой и мягкой, точно морская губка, а в следующий момент могла стать песком и утечь сквозь пальцы. Но торопиться не стоило. Для ассары сейчас важнее поддержка. Как там сказал Третий: «Мне бы хотелось стать вашим другом». Нет, другом он стать не сможет – слишком велико искушение. А все остальное… Пламя покажет. Эта женщина притягивала слишком сильно, чтобы оставить ее в покое. Однако каков сын калкалоса! Знал ведь, что брат ничего не спрашивает просто так, но посчитал вопрос о новых покоях для Шестого не стоящим внимания. И вот результат. Поселился рядом, еще и дверь прорубил. Рабочие едва успели закончить все до заселения. В собственных комнатах до сих пор чувствовался запах краски. И зачем брату было менять одни из лучших покоев в башне? Решил присмотреть за ассарой? Не доверяет своим людям или знает что-то? Нет, вряд ли. На присмотр у Харта нет времени, а подозрения он давно бы выложил ему. Что тогда? Догадка заставила выругаться, и он еле удержался от того, чтобы выскочить в коридор, вломиться к брату и потребовать объяснений. Останавливало одно – Харт вряд ли ответит, скорее, пошлет в Огненные пещеры прогуляться. – Зря ты так, братец, – проговорил он, щурясь, – я не отступлюсь от этой женщины. Утро прошло в рутинных делах: завтрак, сборы. За ними пришли, когда Юля заканчивала одевать Совенка. – Эфан, – представился солидный мужчина, в чьих волосах уже проглядывала первая седина, – буду сопровождать вас в порт. Юля с интересом оглядела новое лицо. Аристократов здесь было опознать очень просто – светлая кожа, серые волосы и карие с желтизной глаза. Эфан в долгу не остался. С изумлением оглядел ее наряд – широкая юбка-брюки, теплый, под горло, свитер и парка длиной по колено. С покупками подходящих вещей пришлось помучиться. Никаких джинсов, шорт или коротких платьев. Наряды были куплены исключительно в пол, а немногочисленные брюки выбирались приличной ширины. На плечи она приобрела парочку болеро. Словом, тот еще головняк выбора между приличиями и удобством. В магазине продавщица, видя ее мучения, сочувственно спросила: «В Арабские Эмираты замуж собрались?» «Работать», – скривившись, ответила Юля. Вспомнила пернатое высшее общество и сочла, что догадка недалека от истины. В купальнике там точно не походишь. Девочки в магазине прониклись ее бедой и натащили юбок, блузок и платьев строгого покроя. Конечно, можно было понадеяться на помощь их высочеств, но полностью зависеть от благосклонности царственных особ Юле не хотелось. Да и благодаря щедрости Кайлеса в финансах она была не ограничена. Утром кузен их высочеств забежал на пять минут. Чмокнул в щеку, пообещал ничего не напутать и набрать нужные эсэмэски, которые Юля ему написала заранее. Забрал первую порцию фоток: «Я в отеле. Все супер, хоть от моря и далеко. Даже не третья линия», еще раз подтвердил, что будет платить за квартиру, а пятьдесят тысяч отправлять маме на счет. По поводу суммы они долго спорили, Юля хотела больше, но Кайлес отговаривал: «Ваша мама может что-нибудь заподозрить, все-таки жалованье логиста, пусть и в богатой стране, не будет составлять миллион». Пришлось согласиться на пятьдесят. И вот теперь они ехали в крытой повозке по городу, Юля едва успевала вертеть головой, впитывая культуру чужого мира. По выложенной плитами мостовой их бодро тащила пара копытных. У животных была белая короткая, густая шерсть, массивный круп, длинная шея и солидный хвост. Добавить черных полос, и будет практически зебра. Вот только зубки у этих «зебр» были совсем не как у травоядных, да и сетка на морде намекала, что руки совать к ним не стоит. Первыми от дворца вокруг озера располагались усадьбы с высокими коваными заборами и особняками. И только когда повозка завернула к реке, потянулись городские кварталы. Дома в столице были каменными, двух-трехэтажными, с плоскими крышами, и почти на каждой был разбит сад. Смотрелось это забавно, точно у домов выросли густые волосы. На многих крышах были видны скамейки, беседки и даже фонтаны. Зато в домах отсутствовали балконы и окна были узкими, точно бойницы. Центральная дорога шла вдоль реки, и можно было, с одной стороны, любоваться кружевными мостами и снующими по воде симпатичными, но странными лодочками – без весел и паруса. С другой, глаз радовали разноцветные – здесь не скупились на краски – стены домов. – Как странно, что пираты прибыли приветствовать Второго, – проговорила Юля, провожая взглядом площадь, на которой вода из пустоты текла в круглую чашу. – Ничего странного в этом нет, – пожал плечами Эфан, – слышал, он многого достиг, даже корабль под свою руку получил. А в одном сражении и вовсе спас шариха. Юля удивленно вскинула брови, услышав незнакомое слово. – Шарих – это как адмирал флота у вас, большой чин, – пояснил мужчина. Если аж адмирал, покивала головой Юля, тогда, конечно, понятно, откуда такая взаимная любовь. – А его величество не побоялся отпустить сына с такой, – слово «плохую» проглотила, – компанией? Действительно странно. Насколько она поняла – гибель любого наследника ослабляет цепочку, и королю в случае потери сына придется срочно заниматься изготовлением нового. А тут, можно сказать, наплевательское отношение. Совенок, до этого безучастно смотревший в окно, навострил ушки. – Понимаю ваше удивление, госпожа ассара, но наши наследники стоят дороже, чем такийские пираты, пусть их и считают лучшими на Западном побережье. Так что компания самая подходящая, чтобы проверить силу после ритуала. Нет, она точно ничего не понимает в здешнем воспитании. Сбежать с пиратами – это нормально, а в другой мир – скандал. Или дело в том, что Второй удрал после ритуала? Прямо вечная присказка школоты «Вот будет мне восемнадцать…» – и сразу все само сделается, деньги на выпить, погулять и покурить появятся, а дома никому не надо будет утром вставать на работу, и можно будет гулять до полуночи… Здесь «восемнадцать» заменял ритуал. Прошел, выжил – гуляй на все четыре стороны до коронации. О жизни наследников особо не переживали, исходя из позиции «позволил себя убить – значит, слабак», а со слабаками, как уже поняла Юля, не церемонились. И вообще, девиз местных «Огонь любит сильных». Непонятно, правда, что тогда делать слабым? Тихо курить в сторонке? Не всем же повезло родиться горой мышц. Хотя тот же Третий не выглядел бойцом ММА. Зато Четвертый… Внутри жаром полыхнуло воспоминание о прошлой ночи, и Юля торопливо отвернула зардевшее лицо к окну, чтобы охладиться. – У Второго мать – магиня ветра, – продолжал рассказывать их сопровождающий, и Юля порадовалась, что дядька попался словоохотливый, – отсюда и страсть к путешествиям. Он с детства был таким. Даже из академии ухитрялся в самоволку уходить. Один раз на спор удрал с полностью блокированной территории. Преподаватели долго вытрясали, как ему это удалось, но Второй так и не сознался. Юля с подозрением покосилась на Совенка, так и есть – глазки блестят, рот приоткрыт. Впитывает, поганец, «героический» опыт прошлых поколений. – А почему вернулся? – переключила Юля разговор на более безопасную тему. До ритуала еще полно времени, Шестой подрастает, Седьмой в проекте. Гулять и гулять. – Так женился наш принц, встретил ту, что его заякорила. А когда супруга в положении оказалась, сами боги повелели вернуться. – Дядька умолк, покосившись на Альгара. Юля была ему благодарна. Роды и беременность – не та тема, о которой стоило говорить при Совенке. – И что? Его величество просто так взял и простил? – поинтересовалась она. – Простил, но не сразу, – усмехнулся Эфан, – Второй не дурак, подготовился. Даров, говорили, привез полкорабля, соглашение о мире и ненападении сроком на десять лет. Жена опять же красавица и сильный маг воды. – И ничего, что чужая? – А вы присмотритесь ко двору, – посоветовал мужчина, – раньше на материк ездили, брали из своих, а теперь моду завели привозить жен из такой зад… гм, дальних стран, что диву даешься. Не удивлюсь, если из тапунов себе супружниц выбирать начнут. – И он рассерженно умолк. А Юля задумалась о вывертах птичьего общества. Странное у них понятие об аристократизме. Похоже, из-за того что почти все высадившиеся на острова принадлежали к аристократии, деление пошло по расовому признаку. А так как женщина здесь принадлежность, а не полноценный человек, то не зазорно брать в семью чужачку, лишь бы сила да красота со здоровьем были при ней. И титул, тут Юля готова была спорить на что угодно, наследовался только мужчинами. А если вспомнить многочисленность королевского рода, то саму аристократию можно было поделить на две категории: родственники короля и неудачники. В окно пахнуло морем, усилились крики птиц, народу стало в разы больше, вдоль дороги выстроились пирамиды ящиков, бочек и прочих грузов. – Не украдут? – полюбопытствовала Юля. – Только если хозяин сэкономит на защите. Вот она – польза магии, подумала с уважением девушка. И охрана не нужна, заклинание наложил – груз в безопасности. Удобно. Повозка остановилась напротив белоснежного красавца. Никаких «Черных жемчужин», черепов и прочих атрибутов. Пять мачт, на которых сейчас были спущены паруса, высокий борт с ни разу не скромной надписью «Повелитель», поражающая длина. Юля слышала о крупных пятимачтовых барках, но такое чудо видела впервые. Около трапа находилась пара матросов, одетых в белые с зелеными полосками куртки и штаны, которая лениво гоняла любопытных мальчишек. Народ толпился, но на приличном расстоянии, опасаясь подходить. Ах да, вспомнила Юля, изнасилованные города. – Да-а-а, – протянул, не сдержавшись, Эфан. Он крякнул, поднес ладонь к глазам, оглядывая корабль. Совенок выразил эмоции иначе – крепко, до боли, вцепившись в ее ладонь. – Все хорошо, – шепнула Юля. Второй вон вернулся целым и невредимым, даже жену себе привез. – Юля, Альгар. Они обернулись. К ним шел Четвертый, и сердце девушки дрогнуло, ускорив свой ритм. Но взметнувшиеся бабочки были жестко прибиты, и Фильяргу достались лишь намек на улыбку и «Доброе утро». После возвращения из другого мира оба высочества перестали коверкать ее имя, все больше используя короткий вариант. А она и не возражала. – Рад, что вы уже здесь. Приятной экскурсии, – пожелал им принц и позвал Альгара: – Брат, пойдем. Совенок вздохнул, но Юлину руку отпустил, зашагав следом за Четвертым по трапу. Юля проводила их растерянным взглядом, повернулась вопросительно к Эфану. – Простите, госпожа ассара, – тот почесал кончик носа, – забыл предупредить, на встречу женщины не допускаются, но мы с вами можем прогуляться по кораблю, если вы не против. Даже если она случаем забыла, что женщина здесь не человек, ей живо об этом напомнили бы. – Идемте, – удрученно согласилась Юля, начиная мечтать о революции. Необязательно кардинальной, но хоть на капельку изменившей бы общественное мнение. С другой стороны, встречаться с его величеством прямо сейчас не хотелось, а Совенок… Не зря она ему на ночь рассказывала о путешествии Синдбада, умышленно не отвечая на вопросы, потому как знала: детское любопытство – та сила, которая переборет любой страх. Эфан, обрадовавшись, засыпал ее сведениями о «Повелителе». И быстроходный, и устойчивый – на борта наложены особые заклинания. Пять мачт, прямые паруса, только на корме косые. – А заметили вон ту штуку на корме? На бочку похожа? Это нагнетатель воздуха. Позволяет сохранить ход даже в штиль, только скорость от использования накопителя зависит. А они жуть какие дорогие. На носу рогатину видите? Это преобразователь. Можно встречный или боковой ветер менять и на паруса с нужной стороны направлять. То есть парус парусом, но в то же время продвинутый вариант. Вместо изобретения двигателя здесь решили обуздать ветер, направляя его в нужную сторону. Интересный подход, главное, экологичный. В целом все идеально чисто, доски надраены, отполированный руками штурвал вызывал желание подержаться за него, и Юле восхищаться бы изяществом и красотой, но внутри грызло переживание за Совенка. Они обошли лишь три четверти – внутрь ее уже не пустили – корабля, когда Эфана окликнул кто-то из знакомых, и Юля на какое-то время осталась предоставлена сама себе. Только что безлюдная – для гостей ее расчистили – палуба ожила. – О! Баба! – раздалось за спиной нарочито громко – вдруг жертва грязных домогательств глухая. – Ладная такая, – концерт по заявкам набирал обороты, – личико что надо.