«Слушай, дорогая, здесь кто-нибудь был? Кто-нибудь звонил?» «Нет… Я отпустил Каззу домой, когда пришел из клиники. Почему ты ждешь компании?» «Надеюсь, что нет. То есть, нет. Но сейчас все не так хорошо и…» «Доктор Рабул сказал, что будет лучше, если я не приду завтра. Я думаю, что он глупый и ты тоже. Вы согласны, мистер Коул?» Мы все еще смотрели друг на друга. «Я здесь просто незнакомец, мисс Гайер. Но я полагаю, что все может выйти из-под контроля. В любом случае хороший повод, чтобы у вас был выходной, не так ли?» «Док прав. Эй, а как насчет холодного пива и закуски?» Я не знала, спрашивает ли меня Ганс или говорит ей. «Мне очень жаль», — сказал я. — «Я не могу остаться». Мое сожаление было искренним. «Возможно, тебе удастся взять выходной, Ганс». «Что случилось?» — сказала Эрика, переводя взгляд с меня на своего отца. «А теперь не смотри на меня так», — вздрогнул он. «Я ни черта не сделал, не так ли?» «Не то, что я знаю о.» Я подмигнул ей. «Я уточню у вас обоих утром. Я не хочу оставлять эту машину там слишком долго. Она может потерять все необходимое». «Я открою ворота, и вы поставите ее во двор». Ганс тоже не хотел, чтобы я уходил. «Я приду на завтрак, если вы меня пригласите». Я кивнул Эрике. «Как тебе яйца?» Она снова склонила голову ко мне, жест копировал ее отец. «Я возьму фирменное блюдо дома. В какое время?» «Когда ты придешь, я буду готова». «A bientôt», — протянул я руку. Я очень не хотел отказываться от этого рукопожатия. «A bientôt». Мы оба засмеялись, и Ганс выглядел озадаченным. «Я тебя провожу», — сказал он. В машине я дал ему несколько советов. «Лучше тебе все рассказать. Если у тебя есть друзья, где ты сможешь переночевать, это будет неплохой идеей. Если ты останешься здесь, скажи Тору, чтобы он затачивал зубы. У тебя есть пистолет?» «Да. Любой, кто попытается перебраться через эту стену, включит сигнализацию, которая разбудит мертвых. Я сам ее настроил». «Увидимся утром, Ганс». «Конечно. И, эй, спасибо за все, но я еще не заработал это бабло». «Оставайся свободным, и ты им будешь». Я уехал, желая остаться. У меня не было времени защищать их, и была большая вероятность, что головорезы снова придут на охоту. Глава 8 Вернувшись в центр города, я пережил долгий и не очень продуктивный день. За исключением прямой попытки застрелить меня в Риме, мне оставалось делать немного больше, чем когда Хоук вытащил меня из моего идиллического уединения у озера. Почти все, что произошло с тех пор, указывало на внутренние проблемы для НАРН, но мало на то, чтобы она стала убежищем для ядерного оружия. Автомобиль, который чуть не сбил Ван дер Меера и меня, мог быть паршивым водителем или гостеприимным комитетом для нежеланного американца. Пока что Саттон предлагал только девушку по имени Паула, которая была неплохим предложением, если тебе нечего было делать. Единственный подозрительный угол атаки на Ганса заключался в том, почему цифры и почему место? Ответ мог заключаться в том, что они хотели держать все наготове, и что может быть лучше, чем поле под военным контролем. Цифры могли означать, что они не планировали убивать его, пока не напугали его до разговора. Приток наемников был единственной слабой зацепкой. Приведенные кем-то партизаны и обученные где-то совершать убийства. Очевидным кем-то был Тасахмед, но внешний вид и манеры его солдат только усиливали то, что указывалось в файлах AX, отсутствие профессиональных качеств. Конечно, в Rufa все могло быть иначе. Дюжина советских инструкторов могла сделать это иначе. Похоже, визит к Руфе был приоритетом. Единственным положительным моментом в DC-7 было то, что для обслуживания его ушло гораздо больше времени, чем это было необходимо. Сложите все это, и получится хорошая куча загадок. Парковать «Фиат» в переулке, где я его взял, было бесполезно. Оставлять его на улице тоже было нехорошо; это был хороший способ потерять это. В городе все было закрыто, пешеходный поток был почти таким же разреженным, как движение машин и лошадей. Я направился на центральную площадь. Рядом с центральным бюро почты находился Комиссариат полиции. Перед его выцветшим фасадом стояло полдюжины машин. Я подъехал к одной — жучку фольксвагена, который выглядел не более официально, чем моя собственная машина. Два жандарма у входа в здание бросили на меня беглый взгляд. Это казалось хорошим местом для парковки, пока Али не поставит что-нибудь получше. Древняя Ламанийская пословица гласит: «Если вы не хотите, чтобы вас заметили, припаркуйте своего верблюда в стаде врагов». Бар отеля назывался «Зеленая комната». Зеленый, потому что он был окружен старинными зелеными шторами. Барной стойки не было, но вокруг столов из твердых пород дерева был ряд марокканских стульев одинакового возраста. Полвека назад это был элегантный французский салон, где джентльмены нюхали свой кокаин или глотали коньяк «Курвуазье». Теперь это был боковой карман, где неверующий мог попить, потому что мусульманский закон должен был принимать экономические реалии. Реальность была в четыре раза дороже обычного напитка. По крайней мере, это была одна из жалоб Генри Саттона. Я мог бы заметить его на Центральном вокзале в пять часов дня пятницы. Это были Тафт, Йельский университет и, вероятно, Гарвардская школа бизнеса. Благовоспитанное лицо, высокий, угловатый, в его одежде, часах, браслете, классическом кольце, и в этой неопределенной манере скучающей уверенности, граничащей с самодовольным видом, проявляется вид богатства. Он был проштампован Госдепом. Почему именно ЦРУ приставило к нему метку, я оставлю экспертам. Зеленая комната была заполнена сигарным дымом и маленькими сгустками бизнесменов, скармливающих друг другу последние слухи. Я заметил среди них пару британцев. Саттон, настоящее имя которого, несомненно, было чем-то вроде Дункана Колдрича Эшфорта Третьего, сидел один в углу, деля свое время между тем, чтобы потягивать пиво и смотреть на часы. Я сел рядом с ним и протянул руку. «Мистер Саттон, я Нед Коул. Извини, я опоздал, пробки». Мгновенное удивление уступило место быстрой оценке. «О, как поживаете. Мы слышали, что вы приедете». Он был с их собственным вздором. Уровень звука был сильным для собравшихся, но собравшиеся были достаточно заняты, чтобы мы могли поговорить в полной конфиденциальности. «Я сделаю несколько важных заметок», — сказал я, улыбаясь, доставая карманный блокнот. «Вы ответите на несколько вопросов». «Я думаю, что было бы больше смысла, если бы мы пошли в посольство». У него был аденоидный голос, гармонирующий с его высоким носом. «Я уже был в посольстве, Генри. Я слышал, что вы были заняты. Вы принесли ответ на мой приоритет от АЗ»? «Он у меня в кармане, но посмотри сюда…» «Вы можете передать его мне, когда мы выйдем. У вас есть что-нибудь по поводу встречи Менданике и Петерсена». Он смотрел на меня, расстроенный, ледяной. «Я не отчитываюсь перед тобой, Коул. Я…» «Вы это делаете сейчас, и вам лучше добраться до этого чертовски быстро». Я улыбнулся и кивнул, сделав пометку на странице. «Ваши инструкции пришли через Белый дом, так что давайте избавимся от этого дерьма. А что насчет Петерсена?» «Посол Петерсен, — подчеркнул он первое слово, — был моим личным другом. Я чувствую личную ответственность за его смерть. Я…» «Мне все равно». Я сделал знак официанту, указав на пивную бутылку Саттона и подняв два пальца. «Спасите свои раненые чувства и расскажите мне факты». Я записал еще одну пустоту в блокноте, позволяя ему отдышаться. «Грузовик, врезавшийся в машину посла, был грузовиком без опознавательных знаков». Он сказал это так, словно плевался зубами. «Я нашел это». Я посмотрел на него. Он надулся от досады, быстро переходя в ярость. «Пьяный водитель для тебя. Ты нашел, кто им владеет?» Он покачал головой. «Еще нет.» «Это ваше единственное указание на цель полуночного собрания?» Мой тон еще глубже отразился на его загорелом лице. «Встреча состоялась в 01:00. Мы до сих пор не знаем ее цели». «Если бы вы сказали это с самого начала, мы могли бы сэкономить минуту. Насколько я понимаю, Менданике не уважал посла». «Он не понимал посла. Посол пытался и пытался…» «Так что характер звонка Менданике Петерсену был необычным». «Да, можно было так сказать». «С кем именно Петерсен разговаривал перед отъездом в Президентский дворец?» «Только с его женой и морским пехотинецем. Он просто сказал жене, куда он собирается, и он также сказал морской пехоте. Ему следовало забрать своего водителя. Если бы он позвонил мне…» «У вас нет никаких контактов во дворце?» «Думаешь, это легко?» Официант принес пиво, и я подумал, какой полный перебор этот мальчишка. Один резервный агент AX из секции R, дислоцированный в Ламане, и я получил бы свои ответы. «Есть кое-что, что вам лучше знать прямо сейчас, — сказал он, когда официант ушел. — У нас есть информация, что завтра здесь будут проблемы. Было бы разумно провести день в посольстве. Все может стать очень некрасивым». Я отпил пиво. «Партизаны, которые пришли сюда, кому они принадлежат?» «Я подозреваю, что они были введены Менданике для использования против Османа на юге». «Ты руководствуешься догадками, а?» Увы это было так. Его глаза сузились, и он наклонился ко мне. «Мистер Коул, вы не офицер моего агентства. Вы из ДВД или какой-то другой операции. Вы можете быть важны дома, но я руковожу станцией здесь, и у меня есть вся информация…» Я встал: «Я пойду с тобой», — сказал я, улыбаясь ему и кладя блокнот в карман. блокнот. Он последовал за мной из комнаты в коридор вестибюля. «Только одно», — добавил я, когда он неуклюже пошел рядом со мной. «Я, наверное, свяжусь с вами завтра. Мне нужен письменный отчет о смерти посла со всеми подробностями; никаких догадок, только факты. Мне нужно все, что у вас есть о наемниках. Я хочу знать, какие контакты у вас есть в этом городе и этой стране. Я хочу знать, что задумал Осман, и…»