«Вы подходите под описание», — сказал я, наблюдая, как исчезла застывшая ухмылка. «Вполне. Что ж, пора двигаться дальше». Он кивнул охранникам позади меня. Пока он продолжал, я подумал, что прижать заднюю часть ноги к стулу и включить сигнал самонаведения. Я решил подождать по двум причинам. Он рассчитывал использовать меня, а это означало, что казнь прямо сейчас не входила в планы, и я был готов подыграть, пока не увижу «Петушок» во плоти. Охранники поставили меня на ноги. Мертенс и его коллеги-доктора были так же одеты в аккуратную зеленую боевую форму. Их сапоги были отполированы до блеска. Выглядело так, будто Мертенс и компания были замешаны не только в ядерном оружии. Шредер стоял на голову выше двух других. Дуэльные шрамы на его щеках, плоское прусское лицо — вычтите тридцать лет, и вы захватили СС на восточном фронте, реструктурировали, вернули в Восточно-Германскую Демократическую Республику, чтобы возглавить террористический отряд МБС, а затем в Африку для того же, и, как сказал бы мой разговорчивый хозяин, «и так далее, и тому подобное». Другой, Вилли, родом из того же места морщинистое, узкое замкнутое лицо с блестящими черными глазами. У него был вид заядлого инквизитора, из тех, кто сам сгорает, чтобы сжечь тебя. «Мои запястья, — сказал я, — им было бы лучше развязать». «Я сожалею об этом, мистер Картер, — грустно прозвучал Мертенс, — но, как я уже сказал, мы планируем тщательно, и мы планируем обезопасить вас, насколько это возможно. Мы не недооцениваем ваши способности». Он сделал жест, когда один из охранников отошел от меня к металлической двери и повернул ее круглую ручку. Дверь распахнулась, и я увидел пространство, которое производило впечатление футбольного поля со стадионом. Зрители стремились к чему-то более тонкому, чем свиная кожа. Это был городской колизей. Мы вышли на то, что когда-то было подземельями и клетками под полом амфитеатра. От древней кладки остались только каменный пол и окружающие стены. Была луна, и в ее свете я мог видеть сетчатую маскировочную сетку над головой, а над ней — круглые руины самого Колизея. В центре очищенной области подземелья был пропавший «Петушок». Он устанавливался на ДПЛА. Оба сидели на стартовой рампе, наклоненной под очень низким углом. Мы двинулись к стартовой рампе. Это было идеальное убежище. Ни спутник, ни камеры SR-71 в космосе никогда не заметят его — по крайней мере, пока он не будет запущен. Это было, конечно, иронично — здесь, в руинах, было идеальное устройство для создания руин. «Ну, мистер Картер, что вы думаете?» — сказал Мертенс. «Я озадачен». Он остановился. «О, как это?» «Вы говорили о тщательности. Даже в темноте я вижу это вокруг себя, даже для снайперов, которых вы там разместили. Это не имеет смысла». «Правда? Вы слышите, что он говорит товарищам? Что не имеет смысла?» «То, что вы говорили о людях, которые планируют ограбления, а затем терпят неудачу при побеге, я бы сказал, что вы совершили ту же ошибку». «Вы бы? Хорст, Хосе, где мы сделали ошибку?» «Первая ошибка, — говорил Шредер по-немецки, — заключалась в том, чтобы привести его сюда». «О, не начинай это снова, — отрезал Вилья, — просто потому, что ты слишком глуп, чтобы понять…» «Джа! Я понимаю достаточно хорошо. Если бы не моя команда, эта ракета не сидела бы там. Если бы…» «Ваш коммандос! Это я планировал, чтобы…» «Джентльмены! Джентльмены!» Голос Мертенса заглушил ссоры. «То, что перед нами, — результат наших совместных усилий. Нет необходимости спорить и нет времени. Но наш гость говорит, что мы сделали ошибку, и я, например, хотел бы знать, в чем мы ошиблись. Скажите нам, Мистер Картер». Хотя в тот момент я не мог этого сделать, я был готов нажать кнопку самонаведения на тыльной стороне ноги. Я нашел то, что меня послали найти, но все, что я мог сделать на данный момент, — это искать выход. «Пока вы не запускаете эту птицу, — сказал я, — она ​​хорошо спрятана. Как только вы это сделаете, НАДЖ или Шестой флот собьет ее. Вы будете в мешке, прежде чем попадете в цель.» «Это никогда не годится, не так ли? Ой, нет. Хорошо, посмотрите внимательно, мистер Картер. Я хотел, чтобы вы увидели, что вы будете помогать запускать. А пока еще многое предстоит сделать». Они вернули меня внутрь, но не в ограждение DC-7, а в комнату на противоположной стороне стартовой площадки. Я был в нескольких центрах управления полетами. Я видел электронные консоли и их системы наведения, их телеметрию наблюдения. Я не видел ничего более изощренного, чем то, что Мертенс и группа собрали в недрах Портариуса. В комнате было с полдюжины техников, все в такой же элегантной форме, как и их начальство. Двое сидели у модуля управления и просматривали контрольный список. Когда мы вошли, они все обратили внимание, и Шредер их успокоил. «Я хотел, чтобы ты тоже это увидел». Мертенс просиял. «Теперь нам пришлось адаптировать наше собственное управление к черному ящику „Петушиного глаза“. Непростая задача, мой друг, но благодаря талантам, которых мы собрали здесь, мы приближаемся к обратному отсчету». «Андре, могу я прервать на минутку. Думаю, нашему гостю не помешает короткий инструктаж. Можно нам взглянуть на цель, пожалуйста?» У Андре были бесцветные глаза и длинные гибкие пальцы. Один из них нажал две кнопки на панели слева от него. Сканирующий экран ERX с блокировкой Mark 7 покрыл стену. На нем с исключительной четкостью лежал вид Черного моря. Узлом в нем был Крымский полуостров в форме ромба. Железнодорожная ветка от Днепропетровска была шнурком, идущим через ушко Джанкой на Севастополь. Севастополь — это больше, чем штаб Советского Черноморского флота, он находится на южной морской границе СССР, как Мурманск на севере. У Адмирала Егорова в северном флоте может быть на сотню больше кораблей, чем у адмирала Сысоева в его черноморском командовании, которым он снабжает Средиземное море, но с шестью ракетными крейсерами класса «Крест», 50 эсминцами «Кашин» и почти таким же количеством подводных лодок класса Y, он не будет колебаться. Сканер приблизился к Севастополю крупным планом. Мне он не нужен. Я был там. Это определенно была цель для кого-то с ядерными амбициями. «Вы узнаете это?» Мертенс фыркнул. «Неясно. Кто-то сказал мне, что его радар непробиваемый». «Кто-то сказал тебе неправильно. Разве это не так, Андре?» «Да сэр.» «Андре, покажи нашему гостю намеченный курс». Андре нажал еще несколько кнопок, и мы стали смотреть на весь Средиземноморский регион от Ламаны на восток, включая Италию, Грецию, Турцию и Черное море. Зеленая линия протянулась почти прямо до Ионического моря между Китерой и Антикиферой, между Пелопоннесом и Критом. Там линия пролегала через острова Киклады в Эгейском море. Она проходила к северу от Лемноса и к востоку от Самофракии. Она обогнул узкий проход через Дарденеллы и, пройдя по суше к югу от Александропалиса, пересекала турецкую территорию, направившись к северу от Хаяболу, выходя в Черное море около Даглари. Оттуда она шла прямо в Севастополь. «Очень прямо и по делу», — сказал Мертенс. «О, я знаю, о чем вы думаете. Радар уловит то, что не удалось обнаружить спутниковым камерам. ДПЛА движется не так быстро, и это сделало бы все это пустой тратой времени. Разве это не так?» «Вам слово», — сказал я, желая получить все. «Конечно, радар уловил бы наши небольшие усилия… если бы ему было что улавливать. Высота, мистер Картер, высота. Как вы видели, наша ракета будет перемещаться над водой на небольшом от нее расстоянии. Мы запрограммировали его на постоянную высоту в тридцать футов. Когда он пересекает землю, он будет следовать контуру земли, деревьям, ущельям — что угодно, и его высота не будет меняться. И, как вы хорошо знаете, радар не будет сканировать ее на такой низкой траектории». Я увидел Севастополь с его узким лиманом, окружающие его скалы, изрезанные веерами-детекторами. Проклятье было в том, что любая ракета должна иметь угол на траектории. «Петушок», установленный на ДПЛА, не нуждался в этом. Это и было целью его кражи. Он мог войти почти в нулевую точку, прямо как стрела. «Я ответил на все ваши вопросы?» Он снова сиял. «Все, кроме одного. Почему вы все так хотите начать Третью мировую войну?» «Вот почему вы здесь, мистер Картер, чтобы предотвратить это! Подумайте о жертвах, которые вы принесете человечеству. Пойдемте, у меня есть еще кое-что, что я хочу показать вам до начала программы. Спасибо, Андре.» В диспетчерской также была блокировка дверей. Она была построена с учетом защиты от взрыва. В этом не было бы особой нужды запускать ДПЛА с грузом JP-4. Возможно, изначально Мертен планировал поднять межконтинентальную баллистическую ракету. Они вели меня из центра управления полетом по неосвещенному каменному коридору, используя фонарики. Мы поднялись по старинной лестнице и оказались среди руин. Там луна стала нашим проводником. Мы шли по тому, что должно быть главной улицей, пока не пришли к одноэтажному комплексу современной постройки. Во время прогулки я заметил охранников, стоящих на высотах. «Что ж, — сказал Мертенс, — я уверен, что вы извините доктора Шредера и доктора Вилья. Вы увидите их позже, но сейчас у них есть дела, и у нас тоже». Мне не терпелось сесть по одной причине. Прижавшись спинкой стула к ноге, я мог бы увеличить население Портариуса на шестьсот человек. Обычно я делаю свою работу, и подкрепления нет. Но это было необычно, и Хоук отдал мне приказ. Проблема была в том, что мне не удалось сесть. Внутри комплекса не горели огни, что было еще одним признаком планирования. Наши камеры слежения Samos достаточно мощные, чтобы уловить блоху на мяче для гольфа с расстояния пары сотен миль. В обычном режиме спутник улавливал огни в руинах. В этой нестандартной ситуации фотоинтерпретатор примет к сведению и передаст информацию. Мертенс пошел по коридору в свой рабочий кабинет. Там был стол и несколько стульев, но вся комната представляла собой беспорядочную кучу частей и частей электронного оборудования. «Я должен извиниться за беспорядок», — сказал он. «Вы, должно быть, были аккуратнее этого с Хаммаршельдом». - сказал я, ища пустой стул, но не видя его. Он смотрел на меня секунду, а затем усмехнулся. Он сидел за своим столом, возился со своими бумагами. «Сколько вас в этой штуке?» — спросила я, подходя к столу, собираясь сесть на него. «Или это государственная тайна?» «От вас нет ничего секретного, мистер Картер». Он поднял какие-то бумаги. «С вами нас ровно пятьдесят один. Все мы здесь готовы к запуску. Когда пыль, так сказать, уляжется, мы перейдем к следующему этапу. Теперь я собираюсь прочитать вам ваше участие в программе. Вы запишете это на пленку, и мы увидим, что это будет передано в надежные руки для мирового вещания. Вы будете знамениты». Он ухмыльнулся. Выражение лица напомнило мне гиену, оторвавшуюся от чужой добычи. «Люди мира!» он читал как диктор третьего сорта: «организация, ответственная за ядерное разрушение российского порта Севастополь, называется AX. AX — это специальное шпионское агентство правительства США, занимающееся убийствами и свержением правительств. Его директор и начальник операций — Дэвид Хоук. Кража ракеты „Кокай“ и ее ракеты-носителя, а также их наведение были осуществлены „Хоуком“. Я, Ник Картер, помогал в выполнении миссии. Я сделал это в знак протеста. Я буду мертв к тому времени, когда эти слова транслируются. Я отвечаю за убийства AX». «За этим актом ядерного геноцида стоит двоякий план. За разрушение Севастополя будет возложена ответственность на Китайскую Народную Республику. В возможной ядерной войне и последующих мировых потрясениях Хоук при поддержке Пентагона планирует захватить власть в Соединенных Штатах. Нет времени сообщать подробности. Моя последняя надежда, что мои слова будут услышаны повсюду!» «Ну, — он поднял глаза, человек, который только что произнес программную речь, — как это звучит?» «Штрихи. Синтаксис тоже не слишком точный». «Ааа, но подумай о влиянии». «Это будет похоже на разбитое яйцо», — сказал я. «Больше похоже на яичницу, мистер Картер, или, может быть, на вареного гуся?» «Как бы вы ни подали его, никто не купит». «Ха! Севастополь опустошен. Мир стоит на грани разрушения. Подумайте только о последствиях вашего признания в Соединенных Штатах. Во-первых, оно покажет, что за этот ужас несет ответственность секретное подразделение разведки вашего правительства. он проинформирует американскую общественность о шпионском агентстве, о котором никто не знал. В-третьих, ввиду растущего отсутствия общественной поддержки, это приведет к сбою вашей системы!» Он ударил кулаком по столу, и на мгновение в его выпученных глазах блеснуло безумие. «О, уверяю вас, мистер Картер, мы все продумали, мы давно запланировали этот момент. Видите ли, в этой организации мы все обязаны стремиться к одной и той же цели. Вы можете догадаться, что это такое?» «Присутствовать при собственной казни». Он противно ухмыльнулся. «Вашей стране не хватает силы духа, чтобы казнить кого-либо. Наша цель — разрушить вашу невыносимую систему. Посеять анархию… а затем при надлежащей поддержке собрать осколки и правильно их сформировать». Он сжал кулак, и свет вернулся. «Приветствую Цезаря». Я отступил назад и сел на стол, но один из охранников оттолкнул меня.