У меня была одна нога за бортом, когда он начал переворачиваться. Наклон дал мне рычаг, необходимый для того, чтобы оторваться. Я ушел в прыжок назад и приземлился в грязь мягкого плеча. Даже когда я ударил, я увидел, как фургон перевернулся. Звук, который он издавал, был на одном уровне с грузом. Груз, ослабевший на спуске, рухнул лавиной. Все, что имело значение, — это кабина грузовика. Он был освобожден от груза. Либо Аллах, либо водитель не дали ему выйти из-под контроля. Он остановился на противоположной стороне дороги в дренажной канаве, вода из ручья хлынула на его передние колеса. Я выбрался из ила и побежал к нему. Краем глаза я увидел, как третий джип медленно маневрирует сквозь обломки своего близнеца. Я добрался до кабины и распахнул дверь. Все трое тупо посмотрели на меня. Не было времени для разговоров. Я схватил АК на коленях Ганса. «Привет!» Это все, что ему удалось, и я понял, когда я развернулся в поисках быстрого укрытия, он меня не узнал. Видимость пятьдесят футов? Было не больше двадцати. Дождь был моим союзником. Последний Панар осторожно прошел сквозь него. Те, кто находился там, видели разрушение второго джипа и крушение грузовика — по крайней мере, в той степени, в которой они могли видеть что-либо в деталях. Они не видели меня лежащим в луже у канавы. Они проползли мимо. Я приподнялся и пошел по следам джипа на слепой стороне. Он остановился недалеко от кабины. Их было всего двое. Они вышли, с АК наготове. Я подождал, пока они не окажутся между такси и джипом, прежде чем крикнуть на них. «Бросьте оружие! Двигайся, и ты мертв!» Вспышка молнии озарила нас в залитом натюрмортом. Я подождал, пока гром не стихнет, чтобы рассказать им больше. «Бросьте оружие перед собой!» Тот, что слева, сделал это быстро, надеясь развернуться и прижать меня. Вместо этого я пригвоздил его, и он оказался на вершине своего оружия. Мужчина справа сделал, как ему сказали. «Перейди дорогу и продолжай идти, пока не достигнешь долины». Я заказал. Он не хотел этого делать. «Но меня унесет в воду!» «Сделай свой выбор. Быстро!» Он пошел. Я знал, что он далеко не пойдет, но он пойдет достаточно далеко. Я наблюдал за ним, пока он не исчез под дождем. Затем я вернулся в такси. Вода в канаве поднималась, и ее сила раскачивала нос. Я распахнул дверь и сказал: «Давай, убирайся оттуда, пока не пересекли Ниагрский водопад». «Мой грузовик! А мой грузовик!» водитель причитал. «Скажите своему благодетелю, Хасану Абу Осману, чтобы он купил вам новый. Идемте, вы двое, — сказал я по-английски, — мы не хотим пропустить наш рейс». К тому времени, как мы спустились с горы, самый сильный шторм прошел. Panhard давал нам официальное прикрытие до тех пор, пока нас не останавливали на КПП. Нам повезло, потому что ливень загнал всех внутрь. Я беспокоился о затоплении дороги, но она была построена с учетом этой мысли. Дренажные вади с обеих сторон были широкими и бурными. И Эрика, и ее отец молчали обо мне. Отсроченный шок с одним шоком поверх другого. Если вы не обучены этому, он может превратить вас в тыкву. «Это был напряженный день», — сказал я. «Вы отлично справились — осталось пересечь еще одну реку». «Как мы заберем отсюда этот самолет?» В своей галлабии Ганс выглядел как нечто из Бо Честе, а у меня была вся привлекательность груды мокрого белья. «У нас не должно быть особых проблем», — сказал я, не желая, чтобы они снова напряглись. «Пилоты были взяты в плен. (Я не добавил, и, вероятно, расстреляны). Эта машина — служебная». Я похлопал по рулю. «Это не будет выглядеть подозрительно, когда я приеду на поле и припаркуюсь рядом с самолетом. Вы встаете в кабину и начинаете движение. Эрика, садись на борт и расслабляйся. Я вытащу стопра и позабочусь о всем остальном». «Вы получили то, для чего пришли сюда?» Она сказала это очень тихо, глядя прямо перед собой. Прямой ответ был отрицательный. Все это было бумажной погоней. Из этого вышел только один ощутимый факт. Дуза. В качестве двойного или тройного агента его интерес к возможной осведомленности Ханса Гейера о катастрофе был чрезмерно очевиден. Да, приведите его на допрос. Застрелить его, да. Но проверить его так, как он сказал, было совсем другим. «Ганс, — сказал я, — что насчет тебя, ты получил то, за чем пришел?» Он сел прямо, возвращаясь к жизни. «Боже, да! Я забыл! Я был прав, я нашел это! Я…» «Хорошо, хорошо», — засмеялся я. «Расскажи мне об этом, когда мы выберемся из этого садового места». «Но я всегда был прав! Я чертовски хорошо знал, как они это делают!» «Хорошо. Впереди аэропорт. А теперь обратите внимание. Если я не скажу вам иначе, даже если нас остановят, план остается в силе. Заберитесь на борт и заставьте моторы работать. Думаете, у вас получится?» «Да, да, конечно». «Еще один вопрос, может ли Осман поставить что-нибудь, чтобы нас сбить?» «Нет, здесь нет бойцов. Лучшее, что у них есть, — это слабая охрана». «Если дела пойдут плохо, не начинай подниматься, пока я не сделаю этого». Я открыл окно. Дождь утихал, но все же это было что-то более сильное, чем послеобеденный душ. «Кто из вас родился под знаком Воды?» Я сказал. «Я думаю, она на нашей стороне». «Я тоже так думаю», — сказала Эрика. «Кто ты?» «Скорпион.» «Не эпоха Водолея». Она слабо улыбалась. «Твоя улыбка — лучший знак из всех… Ладно, поехали». Мы ехали по кругу, шины поливали водой, шипя на асфальте. За пределами терминала никого не было. Я ехал по дорожке, ведущей к воротам. Поперек него была цепочка из звеньев. Его щелчок затих в ударе грома. Башня аэропорта возвышалась над терминалом. Его вращающийся маяк был в действии. Наверное, дежурит пара операторов. Я повернулся к трапу и медленно проехал мимо фасада здания, прижимаясь к его выступу, чтобы меня не заметили сверху. Стеклянные окна терминала были залиты дождевым стеклом, но я мог видеть движение позади них. «Место полно солдат!» Ганс ахнул. «Нет проблем, они держатся подальше от сырости. Помните, мы выглядим так, будто мы на их стороне». Я подошел к концу здания и сделал поворот. Из-за дождя самолет не находился под охраной, что стало для нас очередной передышкой. Он стоял один, ожидая. «Ганс, если начнется стрельба, запусти двигатели и уходи отсюда. В противном случае подожди, пока я присоединюсь к тебе в кабине». «Дайте мне пистолет с джипа, — сказала Эрика, — я могу вам помочь». «Ты можешь помочь мне в кабине», — сказал Ханс. «Дверь кабины закрыта, значит, она заперта?» «Нет, там нет внешнего замка». Ганс вздохнул. Я отскочил от стены здания и приподнялся параллельно фюзеляжу, но достаточно далеко, чтобы хвост мог проскользнуть мимо джипа. «Хорошо, друзья», — улыбнулся я им. «Вернемся к Ламане. Ганс, открой дверь и входи. Не торопись, веди себя естественно. Я скажу тебе когда, Эрика». Я позволил двигателю поработать на холостом ходу. На мгновение, наблюдая за Гансом, я подумал, что он ошибался, говоря, что дверь кабины не заперта. Он не мог открыть его. Эрика втянула воздух. Затем, повернув и потянув, он вытащил его. Оказавшись внутри, он повернул дверь и показал большой палец вверх. «Хорошо, Эрика, иди, как будто это была дневная прогулка под дождем». Когда она поднялась на борт, я ждал, наблюдая за реакцией терминала. Если бы это превратилось в перестрелку, я бы использовал джип, чтобы отвести погоню. Небо прояснилось над горами на севере и западе, дождь перешел в морось. Мальчики скоро выйдут подышать воздухом. На каждом самолете есть внешние замки для рулевых поверхностей, чтобы при таком ветре, как у нас только что были сигнализация, руль высоты и хвост, не оторвались, и самолет не перевернулся. Их называют штифтами, по три на хвостовой части и по одному на каждое крыло. Первого я как раз выпустил на хвост, когда прибыла компания. Их было трое, и у них были наготове АК. «Братья, — крикнул я, махнув рукой, — вы можете помочь?» «Мы не можем летать», — ответил один из них, и. другие смеялись. «Нет, но вы можете помочь тем, кто должен. Полковник очень спешит». К тому времени, как они проехали, у меня уже были пальцы с хвостовой части. «Крыло там, — я поднял замок, — просто сдвиньте его». Когда они собрались для этого, я перешел в другое крыло и снял тревогу. Когда я обошел хвост, у них был замок в руке. «Да прославит тебя Аллах», — сказал я, принимая ее. «Если бы вы летели в ту бурю, вам потребовалось бы больше, чем хвала Аллаху», — сказал самый крупный из них, глядя на мое мокрое состояние. «Я летел в нем, но без крыльев». Я вывернул немного воды из рукава, и мы все засмеялись, когда я отвернулся от них и направился к джипу. Я сбросил груз в спину. У меня была одна из наплечных петель АК. Я проделал то же самое с его близнецом, а третий нес в руке. Моим последним ходом в джипе было отрезать выключатель и положить ключ в карман. Трио все еще было у крыла, с любопытством наблюдая за моим приближением, но не совсем подозрительно. «Братья, — сказал я, — не мог бы кто-нибудь из вас попросить механика в ангаре принести бутылку с огнем, чтобы мы не полетели, пока не будем готовы?» Они не были уверены в себе насчет самолетов или бутылок с зажигательной смесью, и когда один из них начал уходить, они все решили уйти. «Десять тысяч спасибо!» — позвал я, поднимаясь на борт. Ганс избавился от арабских костюмов и, сгорбившись, сидел в кресле пилота, проходя последнюю проверку кабины. Эрика сидела на сиденье второго пилота, подняв руку, чтобы активировать выключатель питания. «Все готово?» «Когда вы.» Он кивнул. «Вы настроены на частоту башни?» «Да уж.» «Дай мне микрофон, и пошли отсюда».