— Ваше высочество я просил вас о встрече, чтобы… — Пётр, или мы говорим на ты, как друзья, или ты продолжаешь дуться и держишься официально, и тогда нам не о чем говорить. — Мария Ивановна, эмоции дурной советчик. А личные хотелки вредят делу. Поэтому, я прошу вас о небольшом одолжении. Давайте вы для начала выслушаете меня и если после моего вступления решите, что дальнейший разговор не имеет смысла, мы разойдёмся и оставим всё как есть. — Говори, Пётр. Она села на стул, откинулась на спинку, скрестила руки на своей рельефной груди и перекинула ногу на ногу. Хм. Штанина юбки мундирного платья весьма эффектно обтянуло крутое бедро, а моё воображение дорисовало остальную картину. Правда, это единственный приятный момент. Если я правильно помню, это классическая поза отрицания. А значит, Долгорукова изначально настроена более чем скептически к любым моим предложениям. — Итак, для начала, я прекрасно понимаю, что ваш поступок относительно меня и Голицыной, пусть и болезненная, но всё же шпилька, а не нечто серьёзное. А потому моя реакция явилась, мягко говоря, неадекватной. При этих словах, Мария опустила ногу, выпрямилась и развела руки, словно хотела сказать, а я о чём. То есть, откровенная враждебность чуть отступила. Надеюсь дальнейшее ещё больше растопит лёд. — Причина такого поведения в том, что незадолго до этого я поступил на службу в Тайную канцелярию, и в мои обязанности входит только один пункт, обеспечение вашей безопасности, путём исполнения роли подсадной утки. Я должен был показать всем, что между нами не просто разрыв, но я вас ненавижу и лишь вынужден терпеть ваше общество. Насколько это в принципе возможно, при столь значительной разности нашего положения. Шешковский предположил, что вы не оставите попыток сблизиться со мной и этим могут воспользоваться ваши недоброжелатели. — То есть, использовать тебя, чтобы устранить меня? — недоумевающе уточнила она. — Именно. — Степан Иванович хотя бы представляет насколько мал шанс этого? Угу. Похоже этого изначально не понимал я. Чем больше проходит времени, тем больше я убеждаюсь в том, что причина как раз во мне. Без понятия зачем я понадобился Шешковскому, но мне кажется, что ему нужно именно вывести меня из под крыла Долгоруковых. Правда, этого я озвучивать не стал. — Не важно, насколько мал шанс, главное, что он есть. И коль скоро иных зацепок нет, он готов цепляться даже за него, и я его в этом поддерживаю. Так. О том, что я собирался таким образом ещё и обезопасить себя, упоминать не буду. Лишнее это, и весь сказ. Лучше опустить такие детали и продолжить. — Однако, с некоторых пор я пришёл к выводу, что глухая оборона, да ещё и на чужом поле ни к чему хорошему не приведёт. Рано или поздно этот неизвестный дотянется до вас. Тем паче, он может быть и не один. — У тебя есть какое-то конкретное предложение? — Есть. И весьма амбициозное. Уверен, что будет весьма занятно. Тем паче, что вы говорили о желании служить на границе с Диким полем или на Кавказе. Вот я и подумал, отчего не совместить приятное с полезным. Вы великая княжна, без своего княжества. — Предлагаешь купить земли и создать его? — Не купить. Захватить. Скажем сделать столицей вашего княжества Азов, что стережёт устье Дона и выход в море. — Кажется не далее как вчера мы говорили о том, что государь не имеет возможности вести войну на юге. — Я говорю не о государе, а о вас. По именному указу его величества вы можете собрать ополчение. Полагаю, что для выполнения этой задачи одного полка будет вполне достаточно. — Смеёшься? Пётр, если ты не в курсе, то гарнизон Азова составляет не меньше четырёх тысяч человек. Ты же предлагаешь захватить крепость имея под рукой не более полутора. — Во-первых, мы сможем привлечь казаков… — Им-то это зачем? — перебила она меня. — В Черкасске два раза в год проходят богатые ярмарки, которые приносят хорошие барыши казацкой старшине. — Я знаю. Но если донцы получат свободный выход в море, и возможность сбывать добытые трофеи в Азове или всё на той же ярмарке, но уже самостоятельно, им это понравится куда больше. — Ладно. А что во-вторых? — А во-вторых, Мария Ивановна, у нас будет достаточное количество сильных одарённых. Ну и ранить ваших солдат будет не так чтобы и просто. Я бы даже сказал, весьма сложно. — Одарённые имеются и у турок, и у татар. Неужели ты полагаешь, что Россия терпела бы эти набеги, имей возможность с лёгкостью управиться с вражеской армией. — Вы меня не услышали, Мария Ивановна. Я же сказал, множество сильных одарённых. — И чем вы их собираетесь привлечь? — Вы привлечёте к себе вассалов, пообещав обширные плодородные земли. И между прочим, ничуть не солжёте, земли под пашни там более чем достаточно. — Но зачем я нужна сильным одарённым? — Вы правы, их вы не заинтересуете. Но вполне сможете привлечь безземельных и бесталанных. — Бесталанных, — с издёвкой бросила она. — Мария Ивановна, помните я просил вас показать мне вашу Суть. — Пётр! — Понимаю. Но поверьте, женскими формами меня не удивить. Да и вы представляете себе анатомию мужчины, а потому я не намерен поразить ваше воображение. Но вы должны увидеть всё своими глазами. Она какое-то время смотрела мне в глаза. Я же был твёрд в своём намерении, а потому не отводил своего взгляда, всем своим видом выражая уверенность в собственной правоте. Наконец она устроилась поудобнее на стуле, и решительно сделала мне приглашающий жест. Я поставил стул напротив, и опустившись на него взял её за руку. Мы не отрываясь смотрели друг другу в глаза, и когда между нами установился прочный зрительный контакт, заглянули в себя. Гхм. Ну что сказать, женскими формами меня конечно не удивить, но сразу отвести взгляд от Марии я всё же не смог. — Пётр! — возмутилась она, попытавшись прикрыться руками. — Кхм. Прошу прощения. Это непроизвольно. Но и вам стоило бы оторвать взгляд от меня, и посмотреть на моё вместилище, — кивнул я себе за спину. Она последовала моему совету, и в мгновение ока выражение смущения на её лице сменилось удивлением. Было отчего. Всего лишь год назад я был поскрёбышем, с потенциалом дара всего лишь третьего ранга. Сейчас же моё вместилище указывало на то, что я являюсь обладателем седьмого. А тянущиеся от него каналы никак нельзя было назвать атрофированными, потому что они превосходили таковые у Долгоруковой… Глава 28 Перестук копыт, шлейф пыли поднимающийся за ними, и вёрсты одна за другой остающиеся позади. Как и летние лагеря. К слову, там было насколько тяжело, настолько же и интересно. В кои-то веки они могли использовать боевые плетения в полную силу, в реальной схватке и против настоящих противников. Правда, в их роли выступали офицеры корпуса, и молоденьким кадетам никак не пробить их защиту, но ведь и сдерживаться не надо. За миновавшие пару месяцев они поднаторели в боевом отношении куда больше, чем за прошедшие два года. И это… Это… Чувства охватывающие от осознания этого не передать словами. Если бы сегодня ей довелось сойтись с очередным убийцей, она действовала бы иначе. И тот факт, что она уже достигла третьего ранга тут вовсе ни при чём. Куда важнее приобретённые ею навыки. М-да. А вот Пётр умудряется управляться и без такой практики и специфического обучения. Да чего уж там, даже не будучи инициированным, он противостоял одарённым выходя из схваток победителем. При мысли о Ярцеве щёки тут же вспыхнули огнём, и Мария непроизвольно глянула по сторонам, не заметил ли кто её смущения. Но ничего подобного. Пара боевых холопов держится в трёх сотнях шагах впереди, позади два компаньона, потом карета с Дуняшей, и замыкают кавалькаду ещё двое бойцов. В подобном порядке они уже ехали в прошлом году, и если бы не Пётр, её непременно убили бы. Но теперь у неё охрана куда серьёзней. У одарённых однокаратные «Панцири», у каждого холопа в половину карата. Теперь их вот так без соли разом не сожрать. Либо направлять целый отряд сильных одарённых, либо даже не пытаться. Мысли вновь вернулись к Ярцеву, и её охватила очередная волна смущения, только теперь ещё и томительный холодок пробежал под ложечкой, опустился к низу живота, устремился вверх и разлился приятной волной по груди. Она и прежде испытывала необъяснимое волнение от одной лишь мысли о нём, а после того как они вместе сходили в изнанку и вовсе чуть не млеет. А ведь это была самая настоящая необходимость, никакого подтекста в его действиях не было. Нет, поначалу то он не мог отвести от неё взгляда, и она от смущения была готова провалиться сквозь землю. Но после, он словно и не замечал её наготы. А вот ей пришлось тяжко. Пётр конечно сильно её удивил как своим выросшим до седьмого ранга вместилищем, так и толщиной каналов. Какой у него потенциал? Двенадцатый, каковой поговаривают у императора? Или даже тринадцатый? Она, признаться, понятия не имеет есть ли в России столь сильные одарённые. Как бы-то ни было, но при виде обнажённого ладно сложённого и крепко тела она никак не могла окончательно взять себя в руки. А вот Ярцев был собран и деловит. И в изнанку пройти предложил чтобы показать не только свои достижения, но и возможности. О том, что он видит как можно выправить узоры ей было известно. Как впрочем и многим другим. Сколько уже одарённых прошло через них с Чурсиным. Однако, как оказалось Пётр способен ещё и рассмотреть как внести изменения в плетения. Пришлось потрудиться, выправляя их по его указке, но в результате те прибавили по мощности от двадцатой до шестой части, при том же расходе Силы. Невероятно! Впрочем, не менее важное случилось после того как они вернулись из изнанки. Как оказалось, Пётр преуспел не только в развитии дара, но и в изучении плетений, серьёзно опередив в этом направлении своих однокашников. Для этого он с февраля отдельно приплачивает профессорам, за индивидуальное обучение. Вообще-то ей откровенно непонятно, как он может столь быстро усваивать материал. Просто поразительная скорость. И ладно бы схватывал всё на лету, и столь же быстро забывал, с подобным она сталкивалась неоднократно. Но это был не его случай. Мало того, Пётр не просто совершенствовал уже готовые плетения и узоры, но и отталкиваясь от них, создавал новые. Как пример изготовленный им амулет «Маяк» чтобы изготовить его за основу он взял «Разговорник». Суть опять же в двух половинках одного целого. Но он сумел сделать невозможное, потому что этот работал без бриллианта. Для этого кусочек камня нужно было поместить под кожу на уровне груди, в непосредственной близости от вместилища. Со слов Петра оно имеет незначительный фон, чтобы это ни значило, и этого вполне достаточно для активации плетения, даже если блокировать дар зельем, потому что каналы тут не задействованы, а именно их-то и оно перекрывает. Словом, волнительный момент когда его пальцы коснулись её тела… Вообще-то не пальцы, а остриё ножа, и было очень больно когда он взрезал кожу на спине. Затем затолкал в рану половинку небольшого камешка, на котором весьма убористо было нанесено заковыристое плетение. А скорее всё же конструкт из нескольких, она толком ничего не поняла, слишком уж сложно и без лупы или «Дальнозоркости» не обойтись. Но первого под рукой не было, а вторым она сможет овладеть не раньше пятого ранга. Отчего она согласилась на ношение этого амулета? Ну хотя бы оттого, что Ярцев уже дважды спасал ей жизнь, а ещё она ему доверяла. Несмотря на всю его ершистость она верила в то, что он никогда её не оставит. Хотя конечно на рыцаря в сверкающих доспехах Пётр походит меньше всего. Ну и такой момент, что он доверял ей, раскрыв свои достижения и возможности. А так же намекнув на то, что знает способ обращения в оборотней. Ведь он говорил о росте дара слабых одарённых, а иного пути попросту не существует. Хотя-а-а. Пётр ведь пошёл дальше и каким-то образом сумел улучшить свои каналы, чего желчь волколака сделать не сможет. И ладно бы сам, это можно было бы объяснить случайностью. Но как быть с Лизой? У неё ведь та же картина. А два исключения, это уже как-то чересчур. М-да. Кого она пытается обмануть. В первую очередь она доверяет ему потому что он ей нравится. Причём началось это ещё до того как он спас её впервые. В тот день, когда Рябова свела их в поединке в фехтовальном зале. Она и прежде видела его, слышала о его похождениях, но особо не придавала значения. Младший брат одноклассницы, бесталанный и непоседа поселившийся в карцере. Но именно в тот день что-то случилось, и она обратила на него своё внимание, хотя и понимала, что в этом нет смысла. Но мысли раз за разом сами возвращались к нему. С другой стороны, не хочется оставаться разменной монетой в чужих играх. Пора становиться самостоятельным игроком. И в этом плане, обзавестись даже не княжеством, а хотя бы своим городом уже дорогого стоит. Затея насколько рискованная, настолько же и дорогостоящая. Но с деньгами батюшка поможет, да и Пётр говорил, что через годик, а может и раньше, со средствами проблем не будет. К тому же он утверждает, что вполне достаточно одного полка, а это не так дорого, как может показаться. Чего стоят сильные одарённые в бою, она успела убедиться этим летом лично. Но всё одно, как-то сомнительно. Ведь не только турок будет больше их, но и татары с ногайцами непременно подтянутся, на поживу. Впрочем, государь ведь может провести частичную мобилизацию среди посадских полков. На многое рассчитывать конечно не приходится, так как оголять границу Пётр Иванович не станет. Посадники по факту единственная сила стерегущая границу с Диким полем, не считая незначительных княжеских дружин и ополчения. Но даже в этом случае получится вывести в степь не меньше десяти тысяч, а это уже хоть какая-то сила. Не хотелось бы конечно. От доли участия в предприятии самого государя, будут напрямую зависеть самостоятельность новых владений. Максимум, который возможно получить, это княжество под протекторатом России. Но подобное возможно, только если она управится своими силами. Да ещё и сумеет удержать, а это куда сложнее чем захватить. М-да. Ерунда всё это. На помощь государя пожалуй рассчитывать не приходится. Выкажи он ей поддержку деньгами или войсками, и Османская империя объявит войну России. Именно то, чего спят и видят западные соседи. Так что, мешать Пётр Иванович не станет, но на большее рассчитывать не приходится. Князья? Нет. Не станут они в это встревать. Ни сторонники, ни противники императора. Во внутриполитических делах вроде как установилось равновесие, и Романов не готов давить на подданных. Лишь исподволь, постепенно подтачивать положение своих недоброжелателей, и столь же понемногу упрочивать положение сторонников. Так что, это будет только её война. Её победа. И её поражение… К вечеру, как и планировали прибыли на постоялый двор. На довольно обширном подворье расположились четыре крытые грузовые повозки, небольшого купеческого каравана. Возницы, шестеро наёмников охранников, сам купец, да счетовод. Хозяин со своим семейством, плюс работник, на все руки от скуки, вот и всё.