— Пётр Анисимович… — Спокойно, Клим. Спокойно. Это так, на всякий случай. Дела всегда нужно содержать в порядке. Ладно, нечего тянуть кота за подробности. Вообще-то очень даже хотелось. Я передать не могу, как хотелось. Да, Терпень душегуб, на котором пробу негде ставить и его мне не жаль, от слова совсем. Но одно дело просто грохнуть, и совсем другое вот так. И это я ещё молчу о том, насколько трудно поднять на него руку. Да кровожадная зверюга, но он полностью подвластен моей воле и ластится ко мне как щенок. Впрочем, это только до той поры, пока я жив. После моей смерти волколак превратится в настоящее зло. Так себе основание для осуществления задуманного, если честно. Слишком много мыслей и рефлексий. Я отвёл волколака в сторону и приставив пистолет к уху выстрелил. Стреловидная пуля прошила череп насквозь, выметнув кровавые ошмётки костей и мозгов. Ноги волколака подломились и он рухнул на снег. Словно на автопилоте я извлёк нож и взрезал его брюхо. В прежней жизни мне довелось выпотрошить большое количество баранов и свиней. Да и тут хаживал на охоту, где так же без разделки не обходилось. Так что, в техническом плане сложностей никаких, я даже не замарался в крови, если не считать рук. Пройдя к вбитому в землю колу, сел прислонившись к нему спиной, и Хруст сноровисто привязал меня к нему, после чего поспешил отойти. Я же активировал загодя подготовленный конструкт, и вокруг меня появилась вязь шестилучевой звезды. Потянулся к бриллианту «Панциря» и начал вливать Силу в плетения. Секунда, и я ощутил как оказался в потоке, устремившемся по каналам в моё вместилище которое уже привычно начало распирать. М-мать! Я посмотрел на лежащий в моей ладони и всё ещё тёплый желчный пузырь. Несколько раз глубоко вздохнул, прогоняя ненужные мысли и подступающую дрноту, закрыл глаза и поднёс его ко рту. Сказать, что я испытывал отвращение и ненавидел самого себя, это не сказать ничего, но и отступать не собирался. К моему удивлению пузырь легко скользнул во рту и далее по пищеводу, словно змейкой вполз в меня, и даже не замедлился, несмотря на рвотный позыв. Я ещё трижды дёрнулся рефлекторно стремясь исторгнуть его из себя, но безрезультатно. А потом меня накрыло. Вообще-то я полагал, что благодаря режиму аватара мне удастся по обыкновению остаться над схваткой, наблюдая за происходящим со стороны. Но не тут-то было! Поплохело не только телу реципиента, но и мне самому. Меня скрутило так, что даже несмотря на абсолютную память, я помнил лишь то как мне было дурно. Нет, мне было погано и мучительно больно. Причём продолжалось это бесконечно долго. Вечность… — Пётр Анисимович, ты как? Первое, что я услышал и увидел придя в себя это Хруст. — Хм. Странно, но чувствую себя превосходно, — с удивлением констатировал я. — Есть хочу. — Это я мигом, — обрадованно произнёс Хруст, и тут же отвернулся к костерку, где на рогульках висел котелок. Я поднялся и сел. Клим укутал меня в тулуп, словно эдакий спальный мешок, в котором я и на снегу чувствовал себя превосходно. Выспался и отдохнул от души. Глянул по сторонам, темно. — Хруст, сколько я провалялся? — ловя ноздрями ароматный запах бульона, под урчание желудка спросил я. — Ровно сутки, Пётр Анисимович. — Понятно. Я оказался настолько голоден, что ни о чем другом и думать не мог. Так что сначала выдул оловянную кружку бульона, проглотил несколько кусков отварной баранины и только после этого скользнул в изнанку, чтобы посмотреть на результат своих стараний. И… — Твою мать! Этого не может быть! — в сердцах произнёс я. — Что случилось, Пётр Анисимович? — всполошился Клим. — В том-то и дело, что ничего не случилось, — ошарашено произнёс я. Ну, не то чтобы совсем ничего. Энергетические каналы разбухли и на фоне моего вместилища сейчас смотрелись заполненными пожарными рукавами. Но само вместилище осталось прежним. То есть, за время нахождения в потоке оно ничуть не подросло. Вообще ни капли. А этого быть не может. Желчь дала обратный эффект? Да нет же! Бред! Я потянулся к моим бриллиантам, все три заполнены под завязку, то есть, поток Силы присутствовал и восполнил все мои потери. — Хруст, сколько времени держалось свечение? — Часа два, не меньше. А после всё пропало и я тебя укутал в тулуп. Волколака оттащил в сторону, но недалеко. И что это было? Так, спокойно. А если предположить, что когда меня корёжило, это был спазм вместилища на контакт с желчью под завязку пропитанной Силой. Ну-у, как вариант имеет право на жизнь. Я сел, укутавшись в тулуп и прислонившись к дереву скользнул в изнанку. Пора заняться тем, чем собственно говоря все одарённые занимаются с завидным постоянством, и чем я пренебрегал ввиду отсутствия целесообразности из-за атрофированных каналов. Зато теперь они были в полном порядке. Да ещё каком! Я сразу ощутил, как через них потекла Сила, давящая на стенки вместилища изнутри. Через час такой медитации я наблюдал полученный результат. Не сказать, что он превзошёл нахождение в потоке, но тем не менее был заметен. Моё вместилище немного прибавило, что в существующих реалиях невероятный прогресс. Ну хоть что-то. Правда, теперь мне придётся ежедневно выделять на медитацию минимум час. А иначе, всё напрасно. Но с другой стороны… А почему бы собственно говоря и не да. Не убило же меня в прошлый раз, глядишь и в этот пронесёт. В конце концов, не это ли я собирался проделать изначально. И коль скоро пока меня корёжило, моё вместилище сжалось в спазме, то теперь оно в полном порядке и готово принять в себя Силу. Ну, мне так кажется. Решительно поднявшись я взялся за дело. Перво-наперво избавился от оставленных мною следов, ну и за одно, так уж вышло, что и от оставленных молодёжью. Не беда, к новому полнолунию снег однозначно выпадет, или метель случится, так что исчезнут все следы. А раньше тут вряд ли кто появится. Попросту незачем. После этого упрятал на пару метров под землю труп волколака. На это ушла добрая пара сотен люмов Силы. Невероятное транжирство. Но вот так у меня пока. Ближайшим местом Силы было как раз то самое, между постоялым двором и Глуховкой. И именно к нему-то мы и направились. Сейчас не так чтобы и поздно, так что часам к двум пополуночи будем на месте. Карман тот я выдоил месяц назад и поток продержится всего-то час, а значит управлюсь ещё до того, как бабы поднимаются на утреннюю дойку, чего уж говорить о случайных прохожих… В этот раз всё прошло не просто удачно, а… Ну вот нет у меня слов, чтобы выразить насколько всё вышло славно. И вместилище значительно прибавило, и, как мне кажется, даже потенциал подрос, хотя это лишь мои предположение, но вот не отпускает меня такое ощущение и всё тут. А если так и есть, значит должна увеличиться и пропускная способность каналов. Причём не временно, а на постоянной основе. Правда, как оно обстоит на самом деле я смогу узнать только через месяц, когда эффект от желчи пройдёт окончательно. — Что дальше, Пётр Анисимович? — когда я прибрал все следы конструкта, поинтересовался Хруст. — Ну, пара месяцев с последнего нашего посещения мест Силы прошла, а потому пора их обойти вновь. В Чёрную рощу только заглянем, посмотрю не начали ли люди государевы пользовать старое капище. Вообще-то, я зарекался им пользоваться. Но чтобы дать хороший толчок сестре оно подходило если не идеально, то лучше остальных. У него куда больше объём, и не пользовал я его давно. Тут главное убедиться в том, что там не случится самопроизвольного выброса. Я почувствую, если нарыв созрел и вот-вот готов выплеснуться. Если так, то придётся проворачивать с сестрицей до следующего полнолуния, не дожидаясь своего результата. Но лучше бы не надо. Дело в том, что я смогу провернуть задуманное с ней только раз, а потому хочу, чтобы она получила максимально возможный эффект. Сомнительно, что ей удастся перескочить потенциал в четыре ранга и выровняться с Вадимом, но уж подняться на средний седьмой должно получиться. Глава 24 Сани остановились у здания Тайной канцелярии и я велев извозчику обождать в сторонке, выскочил на утоптанный снег. Поднялся на крыльцо и пройдя через тамбур оказался в вестибюле, где за столом обнаружился местный служитель. Эдакий покосившийся то ли дедок, то ли просто мужчина в возрасте. — Чем могу быть полезен? — встретил он меня вопросом, а сам так и сверлит взглядом, ну чисто ищейка. Хотя может он и из экспедиторов, но годы и болячки взяли своё, потому и посадили его доживать век эдаким придверником. О пенсиях в этом мире пока не задумываются, а просто выбросить человека на улицу за верную службу… Нет, такое сплошь и рядом, а то как же. Но вот у местного начальства принято проявлять заботу о своих, что достойно одобрения. — Мне бы к Шешковскому. — Вам назначено? — Нет. Вообще-то у меня в кармане имеется жетон, предъявив который я могу пройти без проволочек. Всё же внештатный экспедитор, а не пристебай кобыле хвост. Но я предпочёл лишний раз светить своей принадлежностью к этой конторе. — Насколько срочное дело? — продолжил пытать меня служитель. — Для меня срочное, для него нет. Хотя вопросом он заинтересуется точно, — пожал я плечами. — Как доложить? — Ярцев Пётр Анисимович. — Юрка! — повысил он голос. — Да, дядька Фёдор, — выскочил из-за двери малец, лет двенадцати. — Мухой к Степану Ивановичу, скажи к нему Ярцев по личному делу. — Понял, дядька Фёдор. Малец пулей сорвался, только я его и видел. Обернулся в минуту, да оно и понятно, тут недалеко. Но я оценил прыть и когда он сказал, что меня ожидают, кинул ему полкопейки. Труд не велик, плата скромная, но не за даром поспешал, и на следующий раз меня уже запомнит. — Разрешите, Степан Иванович? — заглянув, спросил я. — Заходите, Пётр Анисимович, присаживайтесь — Здравствуйте. — И вам поздорову. С чем пожаловали? — Вы слышали о том, что я имею способность видеть как можно изменить узоры в лучшую сторону? — присев, спросил я. — Знаю конечно. И к слову, собираюсь вас привлечь, чтобы поправить их у кое-кого в канцелярии. — Тогда и расценки вы так же знаете, — тут же обозначил я свою позицию. — Вот так значит вы со своими сослуживцами, — откинулся он на спинку стула. — Только не нужно вот этого всего. Я ведь никого не заставляю и не навязываюсь. И моя должность в канцелярии вроде бы внештатный экспедитор, а не мастер узоров или плетений. — Ладно. Продолжайте. — Так вот, мы в университете изучали плетения «Разговорника». В аудитории много не попрактикуешься, а я по случаю приобрёл пару маленьких бриллиантов. Решил позаниматься дома, и допустил ошибку, которую после начал исправлять. — И что в итоге? — с ленцой поинтересовался Шешковский. — Вот, — я протянул ему каменный брусочек с вмурованным бриллиантом и светящейся вязью. — Ну и что тут такого? Обычное плетение «Разговорника», — повертев в руке камень, произнёс он.