Он слабо сжал мою руку, а затем свет в его глазах померк, и он уставился в никуда. Но его слова остались, эхом отдаваясь в маленькой комнате и в моем сердце, где, я уверен, они будут жить вечно. «Правда горжусь тобой». Я уткнулся лбом в наши сцепленные руки и заплакал. Эпилог, часть II Денарау, Фиджи, три месяца спустя… Алекс Я стояла во внутреннем дворике таймшера моих родителей, окутанная солнечным светом. Внутренний дворик выходил на белый песчаный пляж океана, необъятно простиравшегося на многие мили во всех направлениях в потрясающем непоколебимом спокойствии, сливавшегося с небом на каком-то невероятном горизонте: голубое, соприкасающееся с голубым. Справа от меня Кэлли резвилась в волнах прибоя с двумя маленькими дочками Талей, в то время как Кори и Талей наблюдали за ними, непринужденно болтая. Талей, управляющая недвижимостью, жила по соседству в небольшом коттедже с мужем и детьми. Она встретила нас троих три дня назад, ее пронзительные темные глаза почти сразу оценили ситуацию. – Я знаю, что вы просто на отдыхе, но выглядите вы как молодожены. Если захотите побыть наедине, дайте мне знать, – она подмигнула, и ее благородное смуглое лицо расплылось в ослепительной белоснежной улыбке. Я улыбнулась, подумав о том, сколько раз мы уже воспользовались ее предложением. К счастью, Кэлли и дочки Талей сразу же стали лучшими подругами. «К счастью для нас с Кори. Мы не можем оторваться друг от друга». В общем-то, ничего нового. Мы и дома не можем оторваться друг от друга. Я прикусила губу, наблюдая за тем, как Кори поднимает девочек, которые визжат и смеются, и делает вид, что бросает их в прибой. Он был без рубашки, и от вида его великолепного тела на солнце у меня по спине пробежали мурашки предвкушения. А потом он повернулся спиной, и я увидела его татуировку. Стремительный порыв любви присоединился к вожделению, как всегда. Он добавил цвет татуировке. Волосы богини теперь были рыжими. «Я хочу прикоснуться к нему. Сейчас». Эта мысль пронеслась сквозь меня, точно пламя. Никакого стыда за желание, горевшее во мне, ни страха, что оно угаснет неудовлетворенным, как это всегда случалось с Дрю. Я знала, что Кори разожжет этот огонь в пылающий костер, поклоняясь каждому сантиметру моего тела и позволяя мне делать то же самое для него. Не колеблясь больше ни секунды, я подбежала к ним и отвела Кори в сторону. – Есть минутка? – спросила я шепотом. – Конечно… – Кори остановился и прочитал потребность в моих глазах. – Есть больше, чем минута, – сказал он с кривой усмешкой, притягивая меня ближе. Его обнаженная кожа была теплой от солнца и нежной, а его тело, прижатое ко мне, твердым и мускулистым. – Талей, – позвала я, мой голос уже был хриплым. – Ты не могла бы?.. – Идите, – засмеялась женщина, махая нам руками. – Кэлли, пойдем с моими девочками. Давайте перекусим. Кэлли и дочери Талей, держась за руки, помчались по пляжу к их дому. Мы с Кори тоже поспешили, и нам удавалось сохранять приличие до той секунды, пока мы не вошли в пляжный домик. Едва я закрыла дверь, мы набросились друг на друга, как обезумевшие животные, с жадными кусающими поцелуями, блуждающими руками, которым нужно было все и сразу. В считаные секунды верх моего бикини был сорван, и я осталась только в трусиках и желтом саронге с розовыми цветами. Моя обнаженная грудь прижалась к обнаженной груди Кори, блаженно разжигающей мою потребность обладать им всем еще сильнее. В этом слепом безумии Кори положил меня на пол, на ковер ручной работы, застилавший деревянный пол гостиной. Его сильное, тяжелое тело накрыло меня так, что я могла чувствовать каждый рельеф его мышц и сильную потребность, давящую между моих ног. – Мы испачкаем песком ковер моих родителей, – выдохнула я между поцелуями. Кори поднял голову, прядь светлых волос упала на его темно-карие глаза. – И тебя это волнует прямо сейчас? Я рассмеялась и сделала вид, что задумалась. – Теперь, когда ты сказал об этом… нет. – Хорошо, – его улыбка исчезла, когда он сел и склонился надо мной, его лицо выражало чистую потребность. – Потому что то, что я собираюсь сделать с тобой, вероятно, никогда раньше не делалось на этом ковре. Песок, – с этими словами он развязал мой саронг и отбросил его, – это последнее, что нас волнует. Я молча кивнула и прикусила губу, когда ожидание Кори горячо пробежало по моей коже, точно лихорадка. Он потянул трусики моего бикини, мои бедра рефлекторно оторвались от пола, помогая ему снять их с меня. – Кори… – Ш-ш-ш, – шепнул он, с упоением блуждая взглядом по моей наготе. Его рука, грубая и мозолистая, касаясь моей кожи, с мучительной медлительностью скользя вниз по моему правому бедру, отодвигая его в сторону, раздвигая мои ноги, перекинула мою левую ногу через его плечо. Не торопясь, он устроился у меня между ног, наша настойчивость заставляла ждать, нарастая, пока давление не стало невыносимым. Тихий стон сорвался с моих губ, и снова мои бедра приподнялись, нуждаясь в нем. – Такая красивая, – прошептал Кори, высунул язык и лизнул меня, от чего жар пробежал по моему телу. – Такая приятная. Он лизнул еще раз, еще одна волна тепла, и мои руки сжались в кулаки. – Господи, Кори, пожалуйста. Я откинула голову назад, каждый мускул в моем теле напрягся от желания, я не видела его озорную ухмылку, но знала, что он улыбается. Во всяком случае, с мгновение, а затем он прижался ко мне ртом, уделил мне все внимание своим языком и губами; вложил все свое стремление между моими ногами и мягкой, чувствительной плотью, которая была в его власти. Его. Теперь мое тело принадлежало ему, и я отдавалась ему, охотно выгибая спину навстречу, когда удовольствие приходило с каждым движением его языка. С каждым поцелуем. – Боже, да. Да… Мои крики раздавались по всему пустому просторному дому моих родителей; я видела, как лениво вращается потолочный вентилятор, в то время как язык Кори делал то же самое во мне, пока я сходила с ума. Он подводил меня к краю пропасти, а затем отступал, снова и снова. Он посасывал и вращал языком, пока я не оказывалась на грани, затем проводил губами по внутренней стороне моих бедер, оставляя поцелуи, возвращаясь между моих ног и начиная все с начала. – Кори… – я ахнула, все мое тело было так напряжено от потребности кончить, что я едва могла дышать. – Боже, сейчас… Пожалуйста, сейчас… Несколькими мягкими, плавными движениями Кори стянул с себя плавки, наклонился надо мной и вошел в меня, глубоко и сильно. Я выкрикнула его имя, кончая с внезапной яростью, которая сотрясала мое тело, как будто цунами наконец-то прорвалось и захлестнуло меня, подхватив безумной волной удовольствия. Я ногтями впилась в его спину, царапая его, когда оргазм пронзил меня. – О, боже мой… – Правильно, – прорычал он. – Так, Александра, так. Продолжай кончать, пока я буду трахать тебя… Кори двигал бедрами, входя в меня, а я кончала. Я никогда не чувствовала ничего подобного – жесткость, тяжесть его тела, наполняющего меня, первые волны удовольствия все еще пробегали по мне, в то время как Кори не давал им исчезнуть, а вызвал их снова. Он невероятно сильно толкался, снова и снова, и я раздвигала ноги, предоставляя ему больше доступа. Но этого было недостаточно. Он уперся руками по обе стороны от меня, его торс приподнялся, и он смог войти в меня глубже. И его красивое лицо дрогнуло в агонии желания, шея была напряжена, брови нахмурены, челюсти сжаты. Он отдавал мне себя и в то же время брал меня, принимая все, что я отдавала ему, даже когда во мне нарастал очередной оргазм. У меня перехватило дыхание, я схватила его за мускулистые предплечья и выгнула спину. Мои лопатки терлись о плетеный ковер. Трение было невыносимо приятным. Кори просунул одну руку мне под поясницу, удерживая меня в неподвижном положении, он двигался сильно, глубоко, медленно, один толчок за другим, забирая из меня все до последней капли удовольствия, одновременно получая свое, опустошая себя во мне, пока от нас обоих ничего не осталось. Мы рухнули обнаженные и мокрые, тяжело дыша. – Господи Иисусе, – выдохнул Кори мне в волосы. Его грудь была похожа на мехи, вздымающаяся и опускающаяся, его вес был невероятно тяжелым. Он все еще был во мне, мы наслаждались нашей влажностью и теплом, измученные и совершенно насыщенные, наши тела гудели, как провода под напряжением, в гармонии друг с другом и готовые вспыхнуть снова. Кори поднял голову, его ошеломленный взгляд сосредоточился и стал глубоким, когда его глаза впились в мои. – Боже, я люблю тебя, – сказал он, его рука коснулась моей щеки. – И я люблю трахать тебя. Возможно, это грубо звучит, но не важно. Это правда. Я мог бы провести в тебе весь день и всю ночь. Эти слова были для меня так же важны, как и любовь, горевшая в его глазах. Для меня, той, которая провела так много лет, сомневаясь в себе и чувствуя себя ненужной. Оставаясь нетронутой. Нелюбимой. Кори любил меня во всех отношениях, телом и душой, и я никогда не сомневалась в нем – и в себе – ни на секунду. – Я люблю тебя, – сказала я, проводя подушечками пальцев по его губам, по щетине на его квадратной челюсти. – И люблю то, как ты заставляешь меня чувствовать себя сексуальной и желанной. Всегда. – Это ведь просто, – хрипло сказал Кори. Он поцеловал меня, поцелуй был долгим и томительным. – Но я не против доказать это еще раз, – он поцеловал меня в шею. – И еще раз, – в грудь. – И еще, – в сосок, покусывая его. – И еще. Я закрыла глаза, отдаваясь ему. – Еще, – слетело с моих губ. Позднее, во второй половине дня, Талей позвала своих дочек домой, а мы с Кори прогулялись по пляжу, Кэлли бродила впереди, охотясь за ракушками.