– Нет, – согласился он. – Пока что нам придется сойти с радаров. Потом мы отыщем путь в надежное место. НСБ откроет охоту на нас. Они будут прослушивать телефонные линии и поднимут в воздух вертолеты; они наводнят шпионами улицы, рынки и гостиницы Эль-Фашира. Нам нужно выбраться в чистое поле. Проведем ночь под открытым небом, а потом направимся в один из лагерей для перемещенных лиц под эгидой ООН. – У меня нет полномочий для прохода туда, – возразила она. – У вас не было полномочий для ареста русских поставщиков оружия, однако вы попытались это сделать. Она покачала головой. – О чем я только думала? – Не имею понятия, леди, – сказал он. – Просто хочется спросить. Если не считать угрозы приговора международного суда и вежливой просьбы предоставить телефон, чтобы сдать преступников правосудию, у вас был еще какой-то план? – То-то и оно, – Элен снова покачала головой, думая о своих неосторожных словах. – Я юрист по профессии. Лишь несколько месяцев назад подала заявку на поступление в международный суд. Я сама подделала документы ООН; мне надоело сидеть в офисе и протирать задницу. Я хотела приехать в Дарфур и увидеть все своими глазами. Никто из моего отдела не знает, где я или чем я занимаюсь. – Должен признаться, у вас есть характер, – в конце его слова прозвучали почти невнятно, и она поняла, что ему больше не хочется говорить. Глава 21 Еще десять минут они ехали на север. Ее попытки разговорить молчаливого незнакомца сталкивались с ловкими отговорками или с открытым пренебрежением. Они набрали скорость на пустой дороге за городом. В конце концов мужчина попросил ее притормозить и съехать на пологий склон рядом с дорогой. Она спросила насчет диких животных, и он признался, что не знает об этом, но обещал при случае защитить ее. Не то чтобы она верила ему – она до сих пор не знала, на чьей он стороне, – но понимала, что сейчас у нее нет выбора. Она будет делать как сказано. Склон привел их в лощину, которая тянулась к каменистому руслу пересохшей речки. Во время дождливого сезона, наступавшего примерно через два месяца, прятаться в этой канаве было бы самоубийством. Ручейки, прорезавшие кустарниковую пустошь, направляли сюда сотни тысяч галлонов дождевой воды, но сейчас это место выглядело вполне безопасным. Переплетенные кусты поднимались на несколько футов по обе стороны пыльной лощины. В некоторых местах вершины кустов смыкались и образовывали живую арку на высоте шести футов. Корт попросил ее поставить автомобиль в этом месте и выключить двигатель. Горячий металл лязгал и пощелкивал, медленно остывая в ночи. – Проверьте бардачок. Нет ли там воды? Она открыла крышку, но внутри не было ничего, кроме пластикового пакета с лимонными карамельками. Корт вышел наружу, продрался через кусты и заглянул в багажник, но там было пусто. – Сегодня ночью мы обойдемся, а утром найдем воду, – сказал он. – Что будем делать теперь? – она посмотрела на мужчину, почти невидимого в темноте. Она слышала, как он устраивается позади и кладет ноги на сиденье. – Постараемся поспать. – Как мне вас называть? – Кроме меня здесь никого нет. Если вы говорите, я вынужден полагать, что вы обращаетесь ко мне. – И то правда, – сказала она, хотя ей не нравились умники. Она, как могла, постаралась устроиться поудобнее на переднем сиденье, повернувшись спиной к пассажирскому окошку. Оно треснуло снаружи от столкновения с мотоскутером, но внутренняя рама осталась целой. В конце концов она улеглась так, чтобы видеть мужчину, лежавшего на спине позади с ногами в другую сторону. – Меня зовут Элен, если вы забыли. – Да. Долгая пауза. – Вы не собираетесь говорить со мной? – Нам нужно отдохнуть. Завтра мы не уедем отсюда; это слишком опасно. Мы пешком пойдем к дороге и попробуем остановить дружественный автомобиль. – Как мы узнаем, что он дружественный, прежде чем остановим его? Она скорее услышала, чем увидела, как он пожал плечами. – По правде говоря, понятия не имею, – ответил он, и она снова почувствовала, что он хочет завершить разговор. – Вы на самом деле работаете в «Рособоронэкспорте»? Молчание. – Вы какой-то наемник? Молчание. – Шпион? – Постарайтесь уснуть, Элен. Она раздраженно вздохнула. – Скажите мне имя. Если хотите, можете выдумать его, но мне нужно как-то называть вас. – Называйте меня Шестой? – произнес он через несколько секунд. – Боже милосердный! Это значит, что где-то есть пятеро таких же, как вы? – Поспите, Элен, – повторил он, и на этот раз ей пришлось оставить его в покое. * * * Минуту спустя она поняла, что не может уснуть. А кто смог бы после того, что произошло час назад? К тому же в автомобиле было душно и неприятно пахло. – Шестой, мы можем открыть окна? – Никак нет. – «Никак нет»? Почему бы просто не сказать «нет»? – Нет. Он уселась и немного наклонилась в его сторону. – Нет, мы не можем открыть окна? – Мы не можем открыть окна. – Почему? Здесь жарко и душно. Я не могу заснуть в такой жаре. – Скорпионы, пауки, питоны, ядовитые… – деловитым тоном начал он. – Ладно, ладно! Мы оставим окна закрытыми. Шестой промолчал. – Почему вы вернулись за мной? – Не знаю. – Нет, знаете. Вы можете поговорить со мной. – Она немного помолчала и добавила: – Пожалуйста, поговорите со мной. Мне страшно, сердце еще не успокоилось, и я просто не смогу заснуть в таком состоянии. Мне нужно лишь несколько минут. Не выдавайте никаких секретов, не говорите ничего особенного, но, пожалуйста, помогите мне. Мужчина продолжал молчать. Она едва различала его силуэт в темноте, но он лежал неподвижно. Элен не видела выражение его лица и не знала, открыты или закрыты его глаза. Она была уверена, что он превратился в статую, и вздрогнула, когда он наконец ответил. – Я вернулся за вами, потому что был виноват в вашем положении. – Виноват? Почему? Каким образом? – Я прилетел сюда, чтобы выполнить работу. Важную работу. На самом деле хорошую работу – такую, какую вы бы одобрили. Он больше ничего не сказал. Даже произнесенные слова он выбирал крайне осторожно, взвешивая каждую фразу. – И?.. – она надеялась на продолжение. – А потом вы попались мне на пути. Я попытался отделаться от вас простейшим способом, какой мог придумать. Не получилось. – Или получилось слишком хорошо.