– Да уж, передвигаться здесь, прямо скажем, нелегко. – Конечно, нелегко. Но я люблю преодолевать трудности. И мне почему-то кажется, что вам это тоже нравится. Иначе какого черта вам соглашаться работать на острове в море! Наверняка для метеоролога нашлась бы работенка где-нибудь в уютном офисе. Полагаю, вам хотелось всем доказать, что вы все можете и что те, кто считает вас больной, неправы. Такая логика многих вперед толкает. Я улыбаюсь. Он попал в самую точку. – Скорее всего, вы правы. Я долго, больше года, просидела на больничном. Наверное, я хочу именно этого: доказать всем, что я по-прежнему в состоянии делать свою работу. – Но ведь не во вред своему здоровью? Работа того не стоит. – Я знаю, мне нельзя чересчур напрягаться – самой же потом будет хуже. Пока я здесь, я стараюсь соблюдать меру, но мне не всегда удается. И на станции у нас сейчас не все в порядке. – Потому вы и были расстроены? – Отчасти. А отчасти потому, что я, по-моему, обидела своего коллегу Джейми. – Это того, который по телевизору ведет прогнозы погоды и по которому сходит с ума все женское население Сент-Феликса. – Он самый. И да, именно такую реакцию он у людей и вызывает. – Но не у вас? – Упаси боже! На мой вкус, он себя слишком любит. – Я еще не успеваю закончить эту произнесенную на автопилоте фразу, а уже понимаю, что больше так о Джейми не думаю. Таким было первое впечатление от Сонни, но с тех пор, как я узнала Джейми, поняла, что он совсем другой, а то был просто фасад. Я готова все это объяснить Джеку, но он уже заговорил сам: – Мне этот тип людей хорошо знаком. Так чем вы его обидели? – Честно говоря, я не знаю. Он повернулся и ушел, и я не понимаю почему. – Характер показывает? – Не думаю. Это на него не похоже, – протестую я, пытаясь исправить уже сказанное о Джейми. – Он обычно спокойный и уравновешенный. – Значит, вы ему сказали что-то исключительно ядовитое, – говорит Джек. Я в испуге смотрю на него и понимаю, что он опять шутит. – Да не пугайтесь вы так. Вас уж и подразнить нельзя. Уверен, ничего плохого вы не сделали. Погуляет и как миленький вернется, поджав хвост, будто нашкодивший пес. А вот и мой пес уже тут как тут. Проследив за его взглядом, вижу идущую к нам очаровательную женщину с палевым лабрадором на красном поводке. Лабрадора я уже видела в прошлый раз на холме. – Привет, Барни. – Джек треплет пса по спине. – Привет, дорогая, – говорит он женщине, наклонившейся его поцеловать. – Кэйт, знакомься, это Скай, она метеоролог с Авроры. Я ее сегодня чуть не сбил и теперь замаливаю грехи. – Приятно познакомиться, Скай. – Улыбаясь мне, Кейт садится за столик. – И мне тоже, Кэйт. Только Джек как истинный джентльмен взял вину на себя. На самом деле это я в него чуть не врезалась, так что это я замаливаю свои грехи пинтой пива. – Узнаю Джека, – смеется Кэйт. – Он от дармовой пинты никогда не откажется. Как вам жизнь на Авроре? – Спасибо, замечательно. – А что-нибудь необычное вы уже зафиксировали? Я слышала, вы сюда на лето из-за наших погодных странностей приехали. Кейт разговаривает так, словно мы в гостях у друзей, а не просто прибывшие в город на пару недель чужаки. Мне это нравится. – Примерно так. – Я ухожу от прямого ответа. – Ничего удивительного. Если где-то есть погода со странностями – так непременно у нас в Сент-Феликсе. – Джек тоже так говорил. – Кейт меня уже заинтриговала. – Как вы думаете, почему? Кейт бросает быстрый взгляд на Джека. Тот пожимает плечами. – Скажем, Сент-Феликс известен своими, как бы это выразиться, странными явлениями. Любой, кто задержится здесь ненадолго, так ли иначе что-то подобное испытает. – А что за странные явления? – Так ведь каждый что-то свое видит. – Кейт говорит совершенно искренне: непохоже, чтобы она что-то придумывала. – Но нас, тех, кто сам столкнулся с каким-то чудом, очень много. – Она опять смотрит на Джека, и то, как они переглядываются, только подтверждает мне ее слова. – Объяснить эти чудеса никто не может, но жизнь каждого они меняют, и всегда к лучшему. Глава 18 Я еще ненадолго осталась поболтать перед пабом с Кейт и Джеком. На мои расспросы о странных погодных явлениях они оба отвечают сдержанно и слегка настороженно, но в целом становится понятно, что «чудеса» как-то связаны с магазином Кейт «Все для хобби». Решаю, что настаивать не стоит, и, посидев с полчаса на солнышке и поговорив о том о сем, мы наконец расходимся. Смотрю на часы: «Боже мой! Поздно-то как! Надо торопиться, иначе все продукты в нашем списке мне не купить». А застрять в городе из-за прилива, как в прошлый раз, мне совершенно не хочется. Смотрю на море. Вода начала прибывать, и времени уже в обрез, но, если поторопиться, переехать обратно на остров на джипе можно успеть. Направляюсь в булочную и только поворачиваю на Гаванскую, нос к носу сталкиваюсь с нагруженным продуктами Джейми. – Ой! – вскрикиваю я от удивления. – Вы вернулись? И даже в магазин сходили? – Вернулся. Сходил, – спокойно отвечает Джейми, ставя пакеты на землю. – Решил, что нехорошо отправлять вас за покупками одну, прогулялся, мозги прочистил и вернулся. Я собирался вам позвонить, но потом увидел вас возле паба… Фраза повисает в воздухе, как будто он хочет, чтобы закончила ее я. Зачем он это делает и чего от меня хочет, я не понимаю, но хотя бы настроение у него теперь получше. И я начинаю рассказывать Джейми про Вальтера: – Да, немного там посидела. Ни за что не догадаетесь, кого я там встретила и что услышала. – Я видел, с кем вы там сидели. – Тон у Джейми холодноватый. Это меня озадачивает. Что он может иметь против того, с кем я сидела в пабе? – Я вам о Вальтере рассказываю. Он пил пиво внутри. А я с Кейт и Джеком – на улице. Может, вы не знаете, у них в Сент-Феликсе два магазина: у него – художественных товаров, а у нее – «Все для хобби». Они мне всяких историй про город понарассказывали. Джейми сначала немного опешил, но быстро взял себя в руки: – Я Кейт не видел. Видел только, как вы с Джеком за столиком разговаривали. – И немедленно сделали выводы? – Просто предположения. Но, может, неправильные. – Я, конечно, ничего объяснять вам не обязана, но сегодня я столкнулась с Джеком во второй раз. И мы решили поболтать в пабе. У нас много общего. – Общего? Чего, например? – Джейми смотрит на меня удивленно. – Он же в инвалидном кресле? Я лишаюсь дара речи. Теперь моя очередь уставиться на Джейми. – Что? – Он, кажется, поражен не меньше меня. – Если вы сами не понимаете «что», боюсь, я вам ничего объяснить не смогу, – отрезала я. Утренняя сцена повторяется, только теперь разворачиваюсь и ухожу я, а стоять на тротуаре в одиночестве остается он. – Скай! – кричит Джейми. – Что я такого сказал? Вы не поможете мне с пакетами? Но я, не останавливаясь, направляюсь к джипу. Быстрым шагом дохожу до машины, открываю дверь, сажусь за руль, слепо смотрю в ветровое стекло. Подходит Джейми. Молча загружает мешки с продуктами. Я жду. Он садится вперед рядом со мной и, повернувшись ко мне, спрашивает: – В чем дело? Секунду раздумываю, стоит ли ему вообще отвечать, но держать злость в себе я не умею и решаю выложить все напрямую: – Вам понравится, если в вас будут видеть только «того парня, который по телику о погоде рассказывает»? – Обычно именно так и происходит, – отвечает он, невинно встречая мой рассерженный взгляд. – К этому описанию можно, конечно, добавить «красавчик» или что-нибудь в этом роде. Но в целом я не возражаю. – Не возражаете? – вздыхаю я. – А многим это было бы неприятно. Джек не сводится к его инвалидности. Хочется верить, что Джейми поймет, что меня рассердило. – А-а-а, понимаю. Вы разозлились, потому что я сказал про его инвалидное кресло. – Нет! Инвалиды не возражают против того, что люди замечают их инвалидность, – но они не хотят, чтоб в них видели только инвалидов и ничего больше. Если человек рыжий, вы ведь не один цвет волос видите? Или отличный от вашего цвет кожи человека тоже не определяет. Цвет волос, цвет кожи, инвалидность – все это часть человека, но отнюдь не весь человек. Это-то вы понимаете? – Конечно. Я предрассудками не страдаю.