– Хороший, – соглашается Фишер, – не выпендривается. А вот и Вальтер! Я все думал, появится он здесь сегодня или нет. Джейк еще не успел выйти и делает шаг от двери, пропуская входящего старика в темно-синей рыбацкой кепке, клетчатой рубашке, желтом жилете и в подпоясанных пестрым шарфом мешковатых брюках. Он идет, опираясь на палку, но, приветствуя Джейка, поднимает ее в воздух, а потом медленно направляется к стойке бара. – Про все легенды и предания надо беседовать с Вальтером, – объясняет Фишер. – Если Вальт про Сент-Феликс чего-то не знает, значит, это знать и не нужно. Я его сейчас позову. Фишер поднимается и подходит к старику. – Вы приготовились? – заговорщически спрашивает меня Джейми. – К чему? – А как же ваше научное логическое мышление? Не боитесь, что ему сейчас будет брошен вызов? Если то, что говорит Фишер, – правда, старик Вальтер нам сейчас о Сент-Феликсе море сказок расскажет. На что я упрямо отвечаю: – Пусть рассказывает. Послушать я их послушаю, но верить-то я им не обязана. – Знакомьтесь, это Вальтер. – Фишер подводит старика к нашему столику. – Вальтер, это Скай, Талия и Джейми. Они метеорологи, я тебе про них уже говорил. – Вальтер кивает, а Джейми быстро пододвигает ему стул. – Я, кстати, забыл сказать, что Вальтер – мой дед. – Фишер гордо смотрит на старика. – Сиди-сиди, Вальт, я сейчас принесу тебе твою пинту. – И нам тоже с готовностью предлагает: – Еще по одной? – Я пойду тебе помогу, – вызвалась Талия. – По-моему, теперь моя очередь за всех платить. Кому что? Все повторяем? Говорим ей, что нам взять, и они с Фишером вместе идут к стойке бара. Проводив Фишера взглядом, Вальтер поворачивается к нам. – Он хороший парень, только больно суматошный, особенно вокруг меня попусту суетится. – У старика сильный, но мягкий корнуолльский выговор. – Значит, это вы на Авроре живете? – Да, только на лето приехали, – отвечаю я. – Изучить кое-какие странные отчеты о погодных условиях. – Странные? – спрашивает Вальтер, медленно наклоняя голову. – А кто, позвольте спросить, составлял эти отчеты? – Насколько мне известно, «Дозорные моря». Ведь это они здесь фиксируют погодные данные. – По крайней мере, так они говорят, – темнит Вальтер. – А вы считаете, это не так? – любопытствует Джейми. – Разве я что-нибудь об этом сказал? Мы с Джейми озадаченно переглядываемся. – А что вы тогда имеете в виду? – Я начинаю подозревать, что у Вальтера не все в порядке с головой. Он пожимает плечами: – У них свои способы регистрировать погоду. У меня – свои. Сказать, что одни правильные, а другие нет, нельзя. Разные у нас способы – только и всего. – А вы погодой интересуетесь? – спрашиваю я и внезапно вспоминаю, что Джеральд рассказывал мне про Вальтера-психноптика. Вот я с Вальтером и встретилась, и теперь мне более или менее понятно, почему его так прозвали. Одет диковато, говорит чудно́: похоже, что Вальтер, мягко говоря, человек со странностями. А точнее, сумасброд. Вальтер кивает: – Я всю жизнь погодой интересуюсь. Но только этими вашими новомодными аппаратами не пользуюсь; у меня свои способы определять, когда дождь пойдет, а когда ветер переменится. – Какие, например? – вступает Джейми. Дед Фишера явно разбудил его любопытство. Я жду, что сейчас Вальтер заведет песню о еловых шишках, водорослях и всех прочих старинных приметах, но, к моему удивлению, никаких басен он не рассказывает. – Мне природа сама подсказывает, – твердо говорит он, зорко наблюдая за нашей реакцией. – Природа всегда предупредит, прежде чем следующий ход сделать. Она своих существ в обиду не даст и завсегда их к предстоящему подготовит. – Это как то, что много ягод по осени – к холодной зиме? – спрашивает Джейми. – Ну, это самые азы. Но ваша мысль, молодой человек, движется в правильном направлении. Я рассчитываю погоду теми способами, которые от наших предков из поколения в поколение передаются. Люди-то и до нынешних приборов ее предсказывали, чтоб знать, когда урожай собирать. А в наших краях рыбакам без прогноза погоды не жизнь: коли выйдут в море, а их вдали от берега шторм застанет – потонут. – И с какой же точностью вы погоду предсказываете? – интересуется Джейми. – С довольно высокой, – уверенно заявляет Вальтер. – А вы? Джейми усмехается: – По счастью, я всего-навсего рассказываю про прогноз погоды на телевидении, а главную работу делают специалисты, такие как наша Скай. Вальтер наклоняется ко мне поближе: – У меня, Скай, есть подозрение, что наши с вами способы отличаются друг от друга, как небо и земля. Я улыбаюсь: – Очень может быть. – Зато причина, по которой вас сюда прислали, вовсе не далека от того, что меня заботит. Я тоже заметил всякие необъяснимые странности. – Правда? – Теперь, что он нам расскажет, хочется послушать и мне. – Какие именно? – А вот и мы. – Фишер ловко ставит на стол три кружки с пивом. – Одна, Вальтер, тебе, одна мне и одна для Джейми. – Скай, держите. – Талия протягивает мне мой апельсиновый сок, разбавленный газировкой. – Спасибо, – улыбаюсь я ей. – Все в порядке? Она смущенно смотрит на Фишера: – В полном! Все замечательно. – Ну что, Вальтер, ты нашим друзьям уже все легенды Сент-Феликса рассказал? – спрашивает Фишер, поднимая свою кружку пива. – Нет, сынок, мы тут больше про погоду разговариваем. – Кто бы мог подумать, что ты своего любимого конька оседлаешь! Наш Вальтер, видите ли, считает себя синоптиком-любителем. – Я-те дам «любителем»! – добродушно ворчит Вальтер. – Мои предсказания точнее прогнозов Центрального метеорологического бюро. А про Сент-Феликс-то что вы хотите знать? Следующие полчаса Вальтер рассказывает нам всякие местные предания о городских чудесах, связанных с той самой корнуолльской волшебницей, о которой мы уже слышали от Талии и Фишера. Я уже теряю нить разговора, мои мысли уходят далеко в сторону, но тут Вальтер повышает голос: – А я вам еще вот что скажу: есть одна легенда, а хотите, назовите ее предсказанием, и она нас с вами касается напрямую. Джейми, который до сих пор ловил каждое слово Вальтера, навострил уши еще больше. – Какая легенда? – О пророчестве волшебницы Зетар. Прежде чем уйти из Сент-Феликса, она кое-что предсказала. И с тех пор ее предсказание передается здесь от отца к сыну и от матери к дочери. – Так что за пророчество, расскажите скорее, – нетерпеливо торопит его Талия. – Она сказала: Когда небу алая кровь, Когда лету белая зима — Городу потоп, Людям погибель! – Вот ужас! – ахнула Талия. – Какое страшное предсказание. Только непонятно, что значит «когда небу алая кровь, когда лету белая зима»? Какая кровь? Как это: лету – зима? Вальтер пожимает плечами и вопросительно смотрит на меня. Но в отличие от остальных фольклор на меня не действует. Я мысленно улыбаюсь: – Будем надеяться, этим летом снегопада на закате не случится. Иначе все мы обречены. – Так, значит, вы думаете, «небу алая кровь» – это закат, а зима – это снег? – Глаза у Талии все еще круглые от ужаса и удивления. – Тогда более или менее понятно. – Талия, вы ведь метеорологию изучаете. О чем вы только думаете? Когда это в Корнуолле на побережье летом шел снег? Снега здесь и зимой-то не бывает, а уж про лето вообще говорить нечего – ни на закате, ни на восходе.