На земле валялись разодранные в клочья пластиковые пакеты и обглоданные куриные кости. Фонари и мерцающие рождественские гирлянды освещали пустую площадку. – Зуби? – позвала Имоджен, заглядывая за перевёрнутый мусорный бак. – Зуби, это ты? На клумбе что-то зашуршало. Сначала показались когти, за ними последовало светло-серое тело и лысая голова. – Маленькие человечки?! – ахнул знакомый скрипучий голос. Перед ними стоял изумлённый Зуби. Глава 11 – Маленькие человечки! – повторил скрет хриплым голосом. – Что вы здесь делаете? – Что мы здесь делаем?! – воскликнула Имоджен. – Мы здесь живём! Зуби ошеломлённо уставился на отель. – Вы живёте в этом дворце? – Нет-нет! Не в этом отеле. Мы живём в этом мире. Но что ты тут делаешь? Зуби поскрёб лысую голову. Кончик его когтя был вымазан чем-то, подозрительно похожим на майонез. – Краль узнал, что я освободил пленников без его ведома, ну и… Нет, не поймите неправильно, мне ещё повезло. Вообще-то за такую измену полагается крошение-потрошение… – Ты сказал «пленников» – то есть нас? – спросила Мари. Скрет кивнул. – Ох, Зуби, мне так жаль! – воскликнула она. Имоджен вспомнила их летние приключения. Она и подумать не могла, что Зуби может попасть в такую беду за то, что освободил их! – Краль проявил огромное снисхождение, – продолжал скрет. – Он всего лишь отправил меня в изгнание. Но идти через горы было уже поздно. Когда я добрался до перевала, начались метели. Снега было столько, что не пройти… Да что там! Мело так, что я когтей своих не видел! Хорошо, что серая бабочка вовремя меня разыскала. Сердце Имоджен забилось чаще. – Тебя привела сюда бабочка? – Она довела меня до невидимой двери, и с тех пор я прячусь тут в зарослях, – Зуби показал рукой в сторону садов Хабердэш. Имоджен посмотрела на куриные кости, на пустую банку из-под майонеза. – Зуби, как долго ты питаешься этими отбросами? – Отбросами? – ахнул скрет. – Да я здесь пирую, как Краль! В этих больших высоких кастрюльках столько немыслимых деликатесов, что глаза разбегаются. – Это не кастрюльки, – возразила Имоджен, не на шутку встревожившись. – Это мусорные баки. Из них нельзя есть. – Почему? Здесь много питательных продуктов. – Зуби подцепил когтем обглоданную куриную тушку. – Не далее как сегодня я отлично перекусил очень нежным и безупречно просоленным мясом цыплёнка великуры. Луч фонаря мелькнул с другой стороны ресторана. – Прячьтесь! – скомандовала Имоджен. – Кто-то идёт. Сёстры толкнули скрета в тень и присели рядом. Имоджен вжалась спиной в колючую изгородь. – Сейчас они нас найдут! – пролепетала Мари, когда луч фонарика замелькал вокруг мусорных баков. – Не найдут, – шёпотом ответил Зуби. – Я пришёл вот оттуда. И он скрылся в дыре в живой изгороди. – Кто-то побывал в мусорке, – прогремел взрослый голос. – Как же надоели эти лисы! Два охранника вышли на свет. Один из них пнул разорванный мусорный пакет. – Я это подбирать не буду! – заявил он. – Они пробираются вот отсюда, – сказал второй охранник. – Из-под живой изгороди. Имоджен уже ползла на четвереньках через дыру в сады Хабердэш. – Мари, быстрее, – прошептала она. Голоса охранников звучали всё громче. Мари пролезла в дыру и спряталась за скретом. Длинная трава защекотала лицо Имоджен. Она замерла, потому что охранники теперь были совсем близко – только с другой стороны изгороди – и любое движение могло её выдать. Луч фонарика выхватывал из темноты ветки. Имоджен сжалась в комок, стараясь стать как можно меньше. – Утром я велю Джиму заделать эту дыру, – сказал охранник. – Джиму? – воскликнул его напарник. – Да где ему, с его-то больной спиной! Глаза Зуби светились в темноте. – А что ты предлагаешь? – окрысился охранник. – Я чинить изгородь не собираюсь! Это работа садовника, понятно? Меня это вообще не касается. Голоса стали удаляться. Убедившись, что охранники ушли, Имоджен подползла поближе к Зуби. Он сидел, подтянув колени к ушам, его огромные зубы-бивни торчали изо рта. Имоджен не думала, что мама говорила серьёзно, когда предлагала вызвать армию для поимки чудовища в саду миссис Хабердэш, но ей определённо не хотелось, чтобы Зуби поймали в этом мире. – Тебе нельзя здесь оставаться, – прошептала она. – Если люди тебя найдут, они посадят тебя в зоопарк… или даже в музей. – Что такое музей? – спросил Зуби. – Это как тюрьма, – ответила Мари. – Только оттуда уже нельзя выйти. – Да ведь я и не собирался здесь надолго задерживаться, – объяснил скрет шелестящим голосом. – Хотел только переждать до весны, когда можно будет перейти через горы. Имоджен посмотрела на рождественские гирлянды, мерцающие за изгородью. – Но зима только началась. – Вашим миром управляют другие звёзды, – сказал Зуби. – Когда я уходил из Колсанейских лесов, была поздняя осень, а здесь почему-то оказался конец лета. – Он что-то подсчитал на своих когтях. – Значит, если у вас сейчас начало зимы, то дома у меня весна. Весной метелей уже не бывает – даже в горах. Имоджен показалось, будто она заметила промельк серых крылышек. – Выходит, мне нужно только подождать, когда прилетит моя бабочка, – сказал скрет. Что-то серебристое сверкнуло в темноте за его спиной. Имоджен затаила дыхание. Неужели это в самом деле её бабочка – или ей просто очень хочется в это поверить? – Моя мезимура прилетит, только когда придёт время, – продолжал Зуби. – Это такая бабочка, которую нельзя вызвать по своему желанию. Конечно, её можно попросить о помощи, когда увидишь, но вообще она привыкла всё делать по-своему. Бабочка закружилась над лысой головой Зуби, образовав призрачный нимб над его макушкой. – Зуби, она прилетела! – воскликнула Имоджен. Скрет поднял глаза к небу. – Ох, – пролепетал он. – Это ты! Глава 12