Имоджен хотелось завопить от радости, но она боялась привлечь внимание охранников, поэтому пришлось ликовать про себя. Её бабочка! Её бабочка с пушистыми усиками и красивым бархатным тельцем! А Марк говорил, что её не существует. Но она здесь, прямо перед ними, сидит на кончике когтя Зуби! – Какие у неё красивые крылышки, – прошептала Мари, наклоняясь ниже. Крылышки бабочки затрепетали от дыхания девочки. В другое время Имоджен сказала бы Мари отодвинуться подальше, но сейчас она была так счастлива, что промолчала. – Никто нам не верит, – сказала она, обращаясь отчасти к Зуби, отчасти к бабочке. – Никто не верит, что в дереве есть дверь. Полицейские пытались её найти, но у них ничего не вышло. – Вот и хорошо, – сказал скрет. – Невидимая дверь должна быть сокрыта от глаз людей. – Но почему? – спросила Мари. – Ведь от нас эта дверь не скрывалась! – За это скажите спасибо бабочке, – ответил Зуби. – Только мезимура может сделать дверь видимой для вашего народа. Я никого не хочу обидеть, но сами представьте, что будет, если толпы людей станут шастать туда-сюда между мирами. Начнутся войны, несчастья и, кто знает, какие ещё неприятности! Нет, скреты построили эту дверь именно для того, чтобы замаскировать прореху между нашими мирами – зазор во времени. Этот портал вообще не должен был существовать! – Но он существует, – сказала Имоджен. – И потом, откуда тебе знать, что должно, а что не должно существовать? Бабочка проползла по когтю Зуби, перелезла на его руку и двинулась к плечу. – Только не обижайтесь, – сказал скрет. – Поверьте, я очень рад, что моя бабочка сделала для вас исключение. Но исключение – оно на то и исключение, понятно? Больше вы никогда не попадёте в наш мир. У Имоджен появилось ощущение, будто бабочка влетела ей в живот и теперь порхает у неё внутри. После того, как ей сказали, что этого больше никогда не будет, она ещё сильнее захотела продолжения приключений. Она до смерти устала притворяться. Устала от того, что ей постоянно указывают, что настоящее, а что нет – что могло случиться, а чего никак не могло. И вдруг… ей пришла в голову совершенно ослепительная мысль. – А если мы пойдём с тобой? – выпалила Имоджен. – Что, если мы пройдём через эту дверь все вместе? Бабочка вскарабкалась по шее Зуби, переползла на его лицо, уселась между ноздрями скрета и принялась раскрывать и складывать крылышки, как маленький веер. – В последний раз, когда мы виделись, ты мечтала попасть сюда – домой, – вспомнил Зуби. – Почему тебе всё время хочется быть там, где тебя нет? – Да! – в страхе воскликнула Мари. – Что, если мы снова застрянем в Ярославии? Мы же пропустим Рождество! Бабочка быстрее захлопала крылышками. Судя по её виду, она была готова взлететь. – Сейчас всё будет не так, как в прошлый раз, – ответила Имоджен, с трудом сдерживая восторг. – Зуби уйдёт в горы, где будет в безопасности, а мы хорошенько подопрём дверь, чтобы она не захлопнулась. Мы заглянем туда всего на минуточку – и всё! – Она вынула из кармана мамин телефон. – И ещё мы сможем сделать снимки! Фотодоказательства, понимаешь? С ними не поспоришь. После этого маме придётся нам поверить! Не волнуйся, Зуби, мы не покажем ей, где находится дверь. Мы только убедим всех, что она существует! Мотылёк вспорхнул с головы Зуби. – Идём за бабочкой! – воскликнула Имоджен, бросаясь в темноту. – Подожди меня! – крикнула Мари. – Маленькие человечки, – запричитал Зуби, устремляясь за ними. – Боюсь, не к добру вы это затеяли! Глава 13 Здесь не было ни одного знака, предупреждающего, что они нарушают границы частного владения, но Имоджен, конечно же, и без всяких предостережений знала, что она делает. Трава тут была высокая, кусты жилистые и ветвистые, повсюду валялись сухие листья. Это была территория сов, лис, кар-кар-каркающих ворон и – в последние несколько месяцев – место обитания Зуби. – Будьте осторожны, – предупредил скрет. – Тут земля немного топкая. Имоджен включила фонарик на мамином телефоне, чтобы освещать дорогу для себя и Мари. Зуби отлично видел в темноте, поэтому не нуждался в такой «магии». – Пообещай, что мы заглянем туда только на минуточку, – прошептала Мари, чуть запыхавшаяся от быстрой ходьбы. – Обещаю, – ответила Имоджен, не оборачиваясь. – Пообещай, что мы не допустим, чтобы дверь захлопнулась! – Обещаю! – огрызнулась Имоджен. – И ещё пообещайте, что вы не покажете этот проход другим человекам, – громко сказал Зуби. – Даже если у вас будет такая возможность, даже если моя бабочка вернётся – всё равно, нужно, чтобы дверь оставалась тайной! – Это я уже обещала! – со смехом ответила Имоджен. – Я покажу маме только фотографии, а не само место. Имоджен показалось, будто бы она услышала позади какой-то звук, но когда она обернулась, там ничего не было – только кусты и тени. Она пожала плечами и пошла дальше, впереди скрета и Мари. Выйдя к реке, они ненадолго остановились. Бабочка первая перелетела на другой берег, посверкивая серебристыми крылышками в темноте. Следующим туда направился Зуби, вскарабкиваясь на поваленное дерево, лежащее поперёк реки. Эту переправу Зуби преодолел на четвереньках, глубоко впиваясь когтями в кору дерева. Имоджен уже забыла, насколько остры когти скретов! Она знала, что Зуби их друг, но всё равно невольно поёжилась от страха. Луч фонарика мобильного телефона не доставал до противоположного берега, но Имоджен услышала, как Зуби спрыгнул на землю, и полезла на корни поваленного дерева. Все её движения были резкими, лихорадочными – ей не терпелось увидеть лицо мамы, когда она предъявит ей фотографии, и доказать, что Марк неправ. «Они не смогут отмахнуться от фотографий Колсанейского леса! – думала Имоджен, медленно продвигаясь по стволу. Она слышала, как Мари пыхтит позади неё. – И ещё я сделаю хорошую фотографию Зуби! Ему это никак не повредит, ведь к этому времени его уже не будет в нашем мире». Она спрыгнула с дерева, тяжело приземлившись на твёрдую землю. Здесь, на дикой стороне реки, было как будто холоднее. Растения выжидали под землёй, спрятавшись в своих луковицах. Деревья притворялись мёртвыми, чтобы зима их не заметила. Имоджен помогла Мари слезть со ствола, потом снова переключила своё внимание на бабочку. Она взволнованно металась над головой Зуби. – Не волнуйся, я уже иду, – сказал скрет хрипло-сиплым голосом, и они снова пустились в путь. Когда Имоджен обернулась, чтобы посмотреть на Мари, ей показалось, будто она что-то заметила в кустах. – Что там такое? – Она направила на куст фонарик. Мари всмотрелась в темноту. Зуби взметнул когтистые руки, приготовившись к нападению. Но вокруг всё было тихо. Вдруг из зарослей плюша выпорхнул дикий голубь, несколько раз в панике взмахнул крыльями и улетел. – Безмозглый серый пухляк, – проворчал Зуби. – Но мясо у него вкусное, сочное. Имоджен открыла было рот, но сейчас было не время расспрашивать Зуби о том, питался ли он лесными голубями, – бабочка уже улетала. Скрет бросился за ней, и девочки поспешили следом. Бабочка привела их к огромному дереву, которое Имоджен узнала мгновенно, даже без листьев, ведь в его стволе была дверь. Высотой она была как раз в рост скрета, а значит, подходила и для человеческих детей. Сердце Имоджен забилось вдвое чаще. Зуби убрал с порога листья, орудуя когтями, как граблями. – И всё-таки не думаю, что вам стоит идти со мной, – в последний раз предостерёг он. – В этот раз мезимура прилетела сюда не за вами. Бабочка уже ползла к замочной скважине, её крылышки сверкали в свете фонарика. – Чем мы можем подпереть дверь? – спросила Имоджен. Мари подобрала с земли толстый сук. – Подойдёт? – Отлично. Так, улыбнись в камеру! Вспышка! Имоджен сделала снимок сестры и скрета. Зуби не улыбался. И выглядел ещё более жутким, чем обычно. – То, что надо, – довольно кивнула Имоджен. Бабочка сложила крылышки и пролезла в замочную скважину. – Ты уверена, что всё будет хорошо? – спросила Мари, прикусив нижнюю губу. – Ну конечно! Что может пойти не так?! – ответила Имоджен. Зуби взялся за ручку, рывком открыл дверь и шагнул в ослепительное сияние зелени. – Но что, если… – начала Мари, но Имоджен и слушать её не стала. Она сфотографировала дверь и перешагнула через порог.