– Это йедлик! – закричала Мари. – Марк, беги! Спасайся! Но девочки были слишком высоко, чтобы прийти ему на помощь. Подземный ручей превратился в узкую серебряную ленту, а Марк казался маленьким, как мышонок. Имоджен подёргала за верёвку, надеясь остановить подъём, но Йемни продолжал тащить девочек вверх. Две руки высунулись из скалы. Йедлик выбирался наружу с неторопливой, но неумолимой решимостью. Показалась его голова, похожая на комок глины, затем чёрный провал рта. Глаза чудовища остановились на Марке и вспыхнули зловещим красным огнём. Сердце Имоджен заледенело от ужаса. Она хорошо помнила слова Йемни. «Йедлик ест только взрослых». Имоджен лихорадочно соображала. Не может быть, чтобы ничего нельзя было сделать… но боль в голове мешала ей думать, а если они просто спрыгнут с такой высоты, то непременно разобьются. – Не вертись, Мари! – закричала она. – Но Марка сейчас съедят! – прорыдала Мари. Сёстры были уже под самой крышей. Светлячки разлетелись во все стороны, и Имоджен смогла разглядеть отверстие – дыру, из которой спускалась верёвка. Она посмотрела вниз. – Беги, Марк! – завизжала она что было силы. Йедлик уже вышел из стены. Несколько мгновений он стоял неподвижно, потом бугристый череп вспыхнул, и пламя хлынуло у него из головы, как из паяльной лампы. – БЕГИ! Беги же! Чудовище двинулось вперёд. Его движения были неторопливыми и текучими, как лава, но из скалы уже выбирались всё новые и новые йедлики. Совсем скоро Марк будет окружён со всех сторон. Мари цеплялась за Имоджен и пронзительно визжала. Имоджен судорожно хваталась за верёвку. Марк стоял неподвижно и смотрел на девочек. – Скажите Кэтти, что я её люблю! – крикнул он. Его лицо превратилось в белую точку в темноте. Это последнее, что увидела Имоджен, прежде чем её вытянули через отверстие на свет. Глава 110 Растения пробивались из стен тоннеля: корни глубоко впивались в скалы, листья ласково гладили Имоджен, когда она возносилась к свету. Йемни вытянул девочек на землю. Мари рыдала, кто-то истошно вопил: «Беги, беги!» Имоджен не сразу поняла, что это кричала она сама. Йемни отвёл девочек в сторону от провала и попытался вынуть верёвку из рук Имоджен. Её скрюченные пальцы крепко вцепились в неё. – Пожалуйста, Имоджен, – попросил Йемни. – Мне нужна она. Он снова опустил верёвку в яму, а другой её конец обвязал вокруг валуна. – Йедлик, – еле слышно проговорила Имоджен. Йемни кивнул. Голова Имоджен раскалывалась от боли, в глазах появилась резь. Она вглядывалась в глубину чёрного провала, в который Йемни спускал верёвку. – Она ударилась об пол пещеры, – сказал он, – но я не чувствую никакой тяжести. Марк проделал такой долгий и трудный путь, чтобы убедиться, что они целы и невредимы. Йемни опустился на колени и закричал в дыру: – Эй! Вы меня слышите? Хватайтесь за верёвку! Но ему никто не ответил. Имоджен была раздавлена, не знала, что сказать, и лишь смотрела на Йемни, на свою сестру, на пейзаж вокруг, на ослепительно прекрасные кустоши и длинную вереницу детей перед громадой города. – Перла, – прошептала Имоджен. – У неё всё получилось. Солнце стояло высоко в бескрайнем небе. Бабочка почему-то не улетала, а вертелась рядом. Пчёлы жужжали в кустах, цветы благоухали, как будто не случилось ничего плохого. Марк рискнул всем – и проиграл. – Почему он не хватается за верёвку? – зарыдала Мари. Имоджен крепко её обняла. Она вдруг вспомнила слова Очи, сказанные много-много ночей тому назад: «Сильнее всех напастей страшись горящих красных глаз и дымных чёрных пастей…» Прошло очень много времени, прежде чем Йемни перестал кричать в провал, тяжело опустившись на землю. – Мне очень жаль вашего отца, – сказал он девочкам. «Он мне не отец», – подумала Имоджен, но вслух этого не сказала. Какое это теперь имело значение? Она открыла рот, но оказалось, что сказать было нечего. И тогда она просто заплакала. Глава 111 Принцесса Казимира исчезла. Или её похитили из замка. Слуги обыскали все комнаты. Скреты заглядывали под столы и стулья. – Я требую, чтобы Казимиру нашли! – ревел король Чтибор. Но никто не догадался посмотреть вниз по течению реки. Миро поймал Казимиру за гигантский бант, завязанный на её спине. Он выволок её из воды и втащил на свой лист. Конья вскарабкалась следом за ней, и кувшинка накренилась. На какой-то жуткий миг Миро подумал, что она не выдержит их тяжести, но лист выровнялся. – ПЛОХАЯ КИСА! – завизжала Казимира. Миро остолбенел. Он, конечно, не видел, каким образом принцесса оказалась на спине снеголики, выпрыгнувшей из окна королевского замка, но он был совершенно уверен, что это произошло по вине самой Казимиры, а никак не Коньи. Казимира стояла на четвереньках, с её платья ручьями текла вода. Она причитала и ругалась на весь мир. Будь здесь Имоджен, она бы, наверное, хорошенько встряхнула принцессу за плечи. Перла ограничилась бы суровым взглядом. Но Миро терпеливо ждал, когда девочка успокоится. Он знал, что такое одиночество. Он знал, каково это – мечтать о друге так страстно, что, когда этот друг появляется, ты вцепляешься в него обеими руками и не можешь отпустить. – Ты цела? – спросил он принцессу. Казимира уставилась на мальчика. Её ленты и банты намокли в воде, а волосы прилипли к лицу. – Ты же должен был умереть, – прошептала она. Миро невольно обиделся. Она как будто была разочарована! – Если будешь вредничать и говорить гадости, то лучше сразу убирайся с моего листа. Казимира посмотрела на воду, стремительно несущуюся со всех сторон. Подумала – и отползла на середину листа. – Я хорошая девочка, – заявила она. Конья села около Миро. Сейчас она казалась вдвое меньше самой себя, мокрая шерсть облепила её тело, усы повисли. Вся её фигура будто говорила: «Не трогай меня!» И вот так трое случайных попутчиков поплыли на листе прочь от Водниславии. Миро не терпелось поскорее рассказать Имоджен и Перле о том, что тритон, которого они спасли, оказался драконом. Интересно, поверят ему девочки или нет? Да верил ли Миро себе сам? Он размышлял о том, что сейчас делают его друзья. Он никак не мог узнать об этом. Кустоши лежали к западу от Водниславии, и хотя Миро имел самые смутные представления о географии, он всё-таки понимал, что река течёт совсем в другую сторону. – Я хочу домой, к папочке, – захныкала Казимира. Но река бешено несла их вперёд, она кипела и бурлила, всё ещё переполненная силой дракона. Остановить лист не было никакой возможности. Вскоре Миро заметил впереди, на высоком холме, Кольцо ясеней. Он увидел его всего на миг, прежде чем холм скрылся из виду. – Куда ты меня тащишь?! – визжала принцесса. Ещё совсем недавно этот вопрос огорчил бы Миро. Он не похищал Казимиру, а спас её. Но сейчас король был до странности счастлив. Он не помнил, когда в последний раз чувствовал себя таким безмятежным.