Затем он забирает пакеты, и мы выходим оттуда. — Сент, — упрекаю я. — Не трать на меня такие деньги. Ты и без того словно мужчина моей мечты. Я смеюсь и опускаю голову после признания, покраснев, когда вижу жар в его глазах. *** Выйдя на улицу, я бросаю на него косой взгляд. — Ты даешь черную кредитную карточку всем своим подружкам? — Нет, обычно даю золотую. — Малкольм! — Я игриво ударяю его. Он прижимает мою голову к своей груди и ведет вниз по улице, где к нам приближается какой-то отчаянный парень. — Сент, есть какие-нибудь комментарии по поводу приобретения «Эдж» твоим отцом? Малкольм встает между мной и парнем и продолжает молча вести меня к машине, оставляя парня позади. — Я восхищаюсь тобой. — Я бросаю на него благоговейный взгляд и качаю головой. — Как ты так легко отмахиваешься от внимания? Затем ослабляю резинку в волосах и закрываю локонами свое лицо. Малкольм смотрит на меня в замешательстве. Почувствовав на себе взгляды прохожих, я неловко хватаю авиаторы, которые он только что вытащил, и надеваю их. Он смотрит на меня с полуулыбкой и задумчиво прищуривает глаза. — Может добавим еще фальшивые усы? — И так нормально, — я ухмыляюсь. Я иду за ним к автомобилю. Мы не утруждаем себя тем, чтобы убрать пакеты в багажник — машина очень просторная. Малкольм открывает дверь прежде, чем Отис успевает это сделать, и мы залезаем внутрь. — Рейчел... — Он срывает с меня авиаторы. Я улыбаюсь, но мне стыдно. — Грех, прости меня. — Я опускаю голову. — Мне потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к такому вниманию. — Не заморачивайся. Не думай об этом. Как я. — Хм. — Мой рот кривится в усмешке. — Дело не только во внимании, но и в том, какую ложь они напишут... и мы никак это не контролируем. — Я чувствую, как мое сердце сжимается. Наши взгляды встречаются; он сидит напротив меня, широкий, мускулистый и потрясающе красивый. Сейчас я невероятно приблизилась к тому, что признаться ему в любви. — Трудно, когда все смотрят на мужчину, которого ты хочешь, а ты хочешь, чтобы он не хотел никого, кроме тебя. Сент просто произносит предложение, от которого я таю. — Я хочу только тебя. ГЛАВА 23 «Игрушка» Когда я выхожу в бикини, Малкольм стоит, облокотившись на перила и, похоже, разговаривает с какими-то парнями на озере. На нем шорты и поло, его широкий торс растягивает футболку так, что я вижу мышцы его спины, стоит ему наклониться вперед. Парни на озере подбивают его взять гидроцикл и погонять с ними наперегонки. Они довольно громко хвастаются, что на этот раз надерут ему задницу. — Давно пора показать тебе, сукин ты сын! На это Сент громко смеется и кричит: — Нет, я сегодня с девушкой! — Девушкой или девушками? — спрашивают они. Но Сент не отвечает. Тогда я слышу шум мотора гидроцикла — парни уезжают. Я стою босиком в нескольких футах от него, не зная, что сказать. Каждый мускул на его спине и плечах просвечивает сквозь рубашку, когда Малкольм проводит рукой по волосам, а затем вытаскивает телефон и начинает там копаться. — Знаешь всех на озере? Услышав мой голос, он оборачивается, и его улыбка исчезает. От ветра мои соски кричат: «Нам холодно!», что меня бесит. Я потираю себя руками, и Малкольм падает на ближайший шезлонг, приглашая меня сесть рядом. Хоть он и выглядит спокойным, я замечаю, что его дыхание очень медленное и очень глубокое. Я усаживаюсь в шезлонг рядом, застенчиво улыбаясь. — Это... Ну, это твой подарок, кстати. Спасибо. Он не смотрит на бикини, он смотрит на мое лицо, как будто видит меня в первый раз. — Всегда пожалуйста. — Он наклоняется вперед, упирается локтями в колени, и его голос падает на децибел. — У меня слюнки текут. Я смотрю в его сверкающие зеленые глаза, на его соблазнительную улыбку, не зная, что сказать. Поэтому нервно хихикаю. Но он просто смотрит, сосредоточившись только на на мне. Вода плещется о лодку — чикагский ветер делает свое дело. — Как думаешь, интерес твоего отца к «Эдж» — чисто деловой? — спрашиваю я, вспоминая репортера, с которым мы только что столкнулись. — Он любит конкуренцию. В этом отношении я похож на него. — Его губы кривятся в усмешке, когда он поворачивается полюбоваться озером. — Он соревнуется против… — Меня. — Провоцирует тебя? — Используя тебя. — Малкольм смотрит на меня в упор. — Он видит, что ты — моя слабость. И он прав. Он ждет, смогу ли я принять вызов. Уже много лет он хочет показать, что все еще имеет надо мной власть. Тишина. Тяжелая тишина, которая давит на сердце. — После смерти матери я освободился от него. Съехал и оставил семейный бизнес. Был уже достаточно взрослым, чтобы управлять своей частью акций. Я продал их его злейшему врагу, вынуждая сотрудничать с последним человеком, перед которым он бы хотел отчитываться. — Он смеется, его глаза безжалостно блестят. — Это расплата за то, что он изменял матери. Я жду, затаив дыхание, продолжения истории, и это не занимает у него много времени. Создается ощущение, что он говорит о ком-то другом, а не о своем отце. Мой отец умер, его отец жив, но почему-то мне кажется, что мы оба выросли без них. — На эти деньги я основал свою империю. Наверняка он думал, что я промотаю все на шлюх и Вегас. Вот только мне не нужно платить женщинам за секс. И у меня хватает здравого смысла не тусоваться в Вегасе. — Он гордо ухмыляется. — Никто никогда не недооценивал меня так, как мой отец. — А что случилось с семейным бизнесом? — Ослаб. Отец потерял контроль над правлением. Ему пришлось выкупать собственные акции, чтобы спасти бизнес. К тому времени его репутация пошатнулась. Не платил поставщикам. Он не мог смириться с тем, что угасает, в то время как его слабый ребенок становился лучше и сильнее. Его мимолетная улыбка полна сожаления. — Я уже пережил это, но он никак не может отпустить. Уже много лет я отсеиваю его шпионов, которым не терпится узнать, что я собираюсь делать дальше. — Он с нежностью смотрит на меня и подмигивает. — Я быстрее его. И будь я проклят, если не предвидел этого после... — Он замолкает. У меня ноют ребра, грудь, живот. — Мне очень жаль, Малкольм.