— Поверишь ли, я тоже влюблялся, — говорит он печально. — Я так и не решился ей признаться. — Вот дела. И почему я узнаю об этом только сейчас? — Я боялся, что ты меня не поймешь. Ты ведь отрицал любовь. — И кто же она? Из королевской семьи? — Нет, дочь советника. — Та самая, которой ты служил? — Я был тринадцатилетним мальчишкой, а она на пять лет старше. Она не восприняла бы меня всерьез. Да и кто я, чтобы просить руки своей госпожи? Мне даже думать об этом было странно. А потом, когда она умерла, я наконец женился. Я пытался жить дальше, но так и не нашел утешения. И вот, на старости лет остался один. А жизнь-то одна. — Так ты благословишь меня? — Ты правда этого хочешь?.. — Взгляд старика не описать словами. Отчаяние на его лице вдруг сменяется горячей благодарностью. Как-никак благословения просят у родителей, и он наконец услышал то, чего ждал от меня долгие годы. — Да, хочу. Крэйн всегда видел во мне сына, и каждый раз, когда он говорил о своем одиночестве, наверное, хотел услышать, что это неправда, что рядом есть я. Могу ли я назвать его своим отцом? Не знаю. У меня нет родителей, и я не понимаю, каково это — любить их. Для меня Крэйн друг, наставник, учитель, но вместе с тем он значит для меня гораздо больше, чем те люди, которые привели меня на этот свет и оставили на произвол короля. — Конечно, Вен, — отвечает старик. — Мне лишь бы ты был счастлив, а остальное нипочем. Поступай, как считаешь нужным. Глава 13. Источник От старика я возвращаюсь к полуночи. — Что ж ты так долго? — сетует Ларрэт. — Крэйн вспоминал свою молодость, разговорились. — Я закрываю за собой дверь в правую половину Алтаря. — А ты что делала одна? — Навещала своих. — Тоже просила благословения? — Ох… Так ты сказал ему о наших планах? — Да. — Наконец-то! — Она заключает меня в объятия. — Когда познакомишь нас? Я его только мельком видела, а хочется, чтоб как положено. — Как-нибудь. — Ты чего это такой унылый? Что случилось? — Я просто подумал, что шестьдесят лет — это не шутка. Не сегодня так завтра… — От всех напастей не убежишь. Но пока ничего не случилось, зачем об этом думать? Ты ведь не можешь ни на что повлиять. — И это ужасно. Когда я теряю контроль, я схожу с ума. — Без страха потерять человека трудно его любить. — Ларрэт отстраняется. — Кстати, он сегодня не вернется. — Берет меня за руку и тянет в свою комнату. Обычно приходится приложить уйму усилий, чтобы не увлечься и остановиться в нужный момент, но сегодня мы оба измотаны и просто лежим обнявшись. — Не вернется ни сегодня, ни завтра, — продолжает она. — Состояние Цвэна только ухудшается, и я думаю тоже его навестить. Так будет правильно, ведь он пока что член моей семьи. — Прошлый поход хорошим не кончился. — Лайсэна больше нет. — Есть Эмаймон. — Рано мы его во враги записали. Он всего лишь воспользовался случаем и подарил своему народу свободу. Что же в этом ужасного? Любой бы так сделал, будь у него голова на плечах. — Люди и особенно такие, как он, быстро насыщаются властью. Он захочет править всем миром, и ты будешь тому единственной помехой. — Думаешь, это произойдет так скоро? Ему бы своих людей поднять с колен. — Это да, вопрос времени, но осторожность не помешает. И нам некого оставить за главного. Мало что может случиться в наше отсутствие? — Орден мне верен, границы укреплены. Если приказать пограничникам не пропускать людей, то Эмаймон ничего не узнает. — Ты уверена, что это не он все подстроил, и ты получила весть именно от Айрона? Он через слугу передал, что задержится? — Нет, прислал письмо, а его почерк я ни с чем не спутаю. — А если его заставили написать? — Я прижимаю ее к себе сильнее, будто это убережет ее от невзгод. — Айрон не предаст меня, даже если это будет стоить ему жизни. Вернее его человека не сыщешь. — Как же я? — Ты что, ревнуешь? — Если бы ревновал, не продержался бы так долго. Стены-то в Алтаре тонкие. — И на сколько тебя еще хватит? — Она игриво улыбается. Усталость как рукой снимает. Я снова на взводе и снова покрываю поцелуями ее губы и шею. Как же легко привыкнуть к теплу любимого человека. Сначала ты боишься в лишний раз прикоснуться, затем каждый раз превозмогаешь себя, чтобы поцеловать. Не успеешь опомниться, как целуешь ее везде и растворяешься в ее объятиях, забывая обо всем на свете. Тем временем ненасытное тело требует большего. Это пугает, вместе с тем это слишком прекрасно, чтобы остановиться. — Так, о чем мы говорили? — спрашиваю, неохотно отрываясь, чтобы дать себе передышку. — О том, что будет завтра. — Завтра? — Куда еще ждать? А пока… — Она проводит пальцем по моим еще влажным губам. — Думай только обо мне. Пережить эту ночь будет непросто, но мы справимся. *** Третья база примыкает к сети заброшенных каналов с севера, и мы считаем ее продолжением Цейдана. Она находится в нескольких часах пути от окраины населенных земель, и нам очень повезло, что она расположена с противоположной от Адаса стороны, то есть к востоку от центра. Наличие источника на западе обострило бы ситуацию на границах. К западу от Инэма дорога небезопасна из-за гор, которых нет на востоке. А что может случиться с нами под открытым небом? К счастью, в восточной пустыне песчаные бури редкость, и мы вряд ли собьемся с пути. Пока Ларрэт готовилась к походу, я собрал отряд из двадцати стражников, а не десяти, как в прошлый раз. Для большей безопасности. Мы так же берем с собой Дэррис, куда ж без лекаря. Мне кажется, она догадывается о нашей с Ларрэт связи. Когда я лежал в постели, я был слишком откровенен с Дэррис, и, вероятно, она что-то почувствовала. Теперь она постоянно мозолит мне глаза и одним своим существом напоминает о слабости, которую я позволил себе тогда, открывшись незнакомому человеку. Возможно, это основная причина, почему я ее недолюбливаю. *** Дорога выдалась спокойной. Ларрэт шла не оглядываясь, не вздрагивая от каждого шороха. Она, как и я, не любит показывать свои слабости чужим людям, ведь правитель должен быть сильным на глазах своих подданных, по-другому он не может. Но не мне ли знать, с каким содроганием она вспоминает гибель отряда… Вот совсем немного осталось до источника, и вдруг мы слышим издалека чью-то ругань. Похоже, кому-то приспичило отчитать рабочих. — Что это такое?.. — спрашивает Ларрэт недоумевая. — Неужели слов других не знает? Мы подходим ближе и видим все своими глазами: пятеро добытчиков тащат за собой огромные телеги, загруженные водой. Они в грязной ветхой одежде, с черными лицами и локтями. От них несет запахом земли и пота даже за пару десятков шагов. За ними плетется человек низкого роста в белой рубашке и с чистым лицом. Он вертится вокруг шеренги усталых рабочих и громогласно бранит их за то, что те идут медленнее положенного. Королева останавливается и внимательно рассматривает людей, которые еще не заметили нашего присутствия. — Вот бездельник, — шепчет она. — Нет бы помочь им.