— Отца удар хватит, — говорит. Глава 5. Конгресс Вернувшись, мы обнаруживаем Дворец в сонном забытии. По всей видимости, печальная весть еще не дошла до Цвэна. Госпожа отправляет Айрона домой вопреки его желанию остаться с нами, а сама запирается в кабинете. — Нам нужно ждать официальных вестей, — говорю. — Утром что-нибудь да прояснится. Девушка, которая заходила к Айрону, могла преувеличить. — Ты с ней знаком? — Это Кэрол, дочь управляющего Вермой. — Она вряд ли могла ошибиться. — Ларрэт садится на кресло. — И как я могу разгуливать, когда мир рушится? — Вы же ни о чем не знали. — Я должна быть здесь, на своем месте. Должна. — Но зато Вы решили другую проблему, более личную. — Ты имеешь в виду ту проблему, которая недавно предлагала мне поспать в одной кровати? — Ларрэт усмехается, прикрывая лицо руками. — Айрон всего лишь хотел пообщаться с Вами с глазу на глаз, без меня. Без задней мысли, я уверен. — Я не понимаю, почему ты на его стороне. Почему ты думаешь, что я что-то решила? — Мне показалось, вы нашли общий язык. — Прогулка ведь твоя идея, да? — С чего Вы это взяли? — Ты клялся не врать. — Я ничего не утверждаю, это вопрос. — Вы общались накануне. Думаешь, я об этом не узнала? Я почти уверена, это ты ему предложил. А если нет, то он не мог не заручиться твоей поддержкой. Ты отвечаешь за мою безопасность, а дело опасное. Так что же, скажешь правду? — Да, это моя идея. Я хотел вам помочь. — А я просила? Ты действуешь за моей спиной, принимаешь за меня решения, как мне лучше. Мне это не нравится. — Я Вас понял, это не повторится. — Но кое в чем ты был прав. Эту проблему не решить без твоей помощи… — Она обнимает себя за плечи. — И что я могу сделать? Только скажите. — Я… — Ларрэт делает долгую паузу. — Я не хочу замуж за Айрона по одной очень простой причине. Потому что мне нужен ты. — Вы же понимаете, что… — Да, конечно. Но нам нужно поговорить об этом, а ночью мы все равно не уснем. — И давно я Вам нужен? — Давно. — Но Вы меня совсем не знаете. — Мне достаточно того, что я хочу тебя узнать. — Это невозможно. Мы не можем заключить кровную. Мне же не нужно объяснять, почему? Кровная клятва — закрепление семейного союза, неформальная часть бракосочетания, которая, как правило, проходит без свидетелей. — Так Вы погубите и себя, и своих наследников, — продолжаю. — Люди не примут власть короля-полукровки с клеймом безродного родителя. И Вас заодно признают изменницей. Вы обещаны не мне. — Это не имеет значения. — Вы правда готовы поставить на кон все ради какого-то незрелого чувства? — Да, я знаю, это так невовремя… — В ее глазах появляются слезы. — Пожалуйста, не оставляй меня. — Я не уйду. Одной клятвой уже связан. — Вен, я нуждаюсь в тебе. Ты считаешь меня глупой, да? — Нет, конечно. Всякое бывают. Относитесь к этому как к болезни, от которой можно излечиться. — И как? — Если бы Вы сказали раньше, до коронации, я бы ушел не задумываясь. — А сейчас не можешь. — Вообще-то могу, если Вы меня отпустите. — В глазах людей ты станешь изменником. — Если Вам это поможет… Но не сейчас, не при таких обстоятельствах. Позже, когда все наладится. Хорошо? Она не отвечает. *** Каково это, когда к тебе небезразличны? Каково это, если она королева и дочь твоего врага? Она ни о чем не знает и не догадывается. Между нами слишком высокая стена, и ей не понять это, пока она не узнает о заговоре. Я у себя. Моя комната — моя тюрьма и мой обитель. Одиночество для меня и наказание, и отрада, и смерть, и облегчение. Я сам обрек себя на такую жизнь. В умывальнике давно пора менять воду. Она, затхлая и чересчур теплая, почти обжигает лицо. Я открываю глаза и смотрю в зеркало перед собой. Шрам снова обнажен. В уборной темно, но я отчетливо вижу каждый изгиб этой линии. Я многое могу забыть, но только не о нем. Шрам стал неотъемлемой частью моей личности, и его приходится прятать, чтобы меня не узнали. Меня помнят как стражника с полосой на все лицо, и мало кто зовет меня по полному имени. Мое имя — Венемерт. Я ношу на плечах две жизни, но не могу прожить по-настоящему и одной. Я давно внял, как должно и как правильно, а вместе с тем позабыл, что значит чувствовать. Когда я услышал признание Ларрэт, первым делом я подумал о последствиях для королевства и до сих пор не могу понять, что это значит для меня самого. Велик соблазн, но я не должен поддаться. Ни сейчас, когда мне дали выбор, ни тем более позже, когда она выберет Айрона. Я должен оставить их в покое при первой же возможности, каковой пока не предвидится. Будет правильным, если она выйдет замуж за законного жениха, за троюродного брата, за сына Цвэна. А брак со мной станет ее проклятием. Кто-то найдет в этом вескую причину ее свергнуть и настроить людей против нее. Брак королевы с прислужником ослабит династию, этого нельзя допустить. Я не сделаю ее счастливой. Она любит не меня, а мое отражение. Оболочку, не содержимое. Она не знает меня. А я себя знаю. Как только я почувствую, что она сможет меня простить, я сознаюсь, не смогу молчать. Я причиню ей боль, потому что не успокоюсь, не отвечу ей взаимностью, пока она не простит меня. Не растопчет свою гордость, сделав это. Я смотрю себе в глаза — они чистого небесно-голубого цвета, но я вижу в них грязь и лицемерие. Я думаю, что ее чувства невзаимны, убеждаю себя и верю этому. Быть может, я сам себя обманываю. *** Цвэн стучится к королеве с первыми лучами солнца. — Ваше Величество! — его лицо серьезно и встревожено. — Мы не хотели наводить суету раньше времени, поэтому отправили туда людей, все проверили… Насколько возможно сделать это за одну ночь. Госпожа моя… — Он тяжело дышит и держит руку на сердце. — Расскажи как есть, — требует королева успокаивающим голосом. — Добычу на Цейдане нужно полностью остановить. Вероятно, надолго. — Много ли пострадавших? — Большинство сумело спастись. Но мы потеряли около сотни человек, пока точно неизвестно.