— Это ничего не меняет. Дети не останутся сиротами, у них есть мать и родственники. — И что делать? — она спрашивает. — У него есть только одно смягчающее обстоятельство: он не собирался заниматься продажей воды. Это значит, что можно заменить казнь пожизненной каторгой. Если бы удалось доказать факт торговли, ситуация была бы более плачевной: вода не признается товаром и распределяется по людям отделом водоснабжения. Кража воды в любых размерах и с любой целью — преступление серьезное и карается строго. Если речь идет о двадцати литрах, то это либо казнь, либо пожизненное, в зависимости от мотива. — Вен, неужели нет никакого выхода? Я же, как королева, могу принять любое решение? — Вы должны ставить закон выше судьбы конкретного человека. Если прощать каждого, кто попросит, люди поубивают друг друга, но найдут причину оправдать себя. К тому же, преступники всегда виноваты сами — знали, на что идут. — Ты уверен, что его не могли, например, подставить? — Посмотрим, что он сам скажет. Я бы верил доказательствам. А насчет вчерашнего… Вы зря накричали на Тэту. Я сам на нее набросился. — И что же это было? — Допрос с пристрастием, ничего личного. — А выглядит как страсть. — Я умею держать себя в руках. Я хотел только объяснить, что случается с такими, как она. — Ладно. Ты сам говорил, что ей в замке не место, так что давай забудем. Я ничего не видела. Глава 4. Восток Спустя двенадцать дней после коронации я встречаю Айрона у входа в замок. — Здравствуй, Вен, — здоровается он добродушно, как со старым другом. — Доброе утро. — Я не кланяюсь, так как пока что мы одного ранга. — Госпожа еще спит. — А я к тебе, хотел кое-что предложить. Как тебе идея познакомиться поближе в неформальной обстановке? Нам как-никак жить под одной крышей. Найдешь время? — Только лучше где-нибудь недалеко. Госпожа может встать в любой момент. — Я и во Дворце знаю местечко. Айрон прав. Служба службой, но будет худо, если я не сдружусь с мужем своей госпожи. Поэтому, недолго думая, я соглашаюсь, и мы направляемся в бар. Он находится на краю одной из жилых улиц. Каждый находит в этих стенах свое: кто-то приходит, чтобы забыться, а кто-то — найти компанию и приятно провести вечер. С тех пор, когда я был здесь в последний раз, а это достаточно давно, ничего не изменилось. Те же серые стены и узкие, местами зашторенные окна, та же унылая обстановка, те же лица. В помещении темно и мрачно. С одних столов все так же веет унынием и безысходностью, а с других доносятся смешки и обрывки из серьезных и не очень разговоров. Все осталось прежним. Разве что сегодня вместо детей в черных галстуках гостей обслуживает сам хозяин заведения. Представляю, как он недоволен. С утра мало людей, и я сразу замечаю среди посетителей палача. Он полулежит на столе и отсутствующим взглядом смотрит на дно пустого стакана. Вид у него такой, будто он просидел на одном месте пару суток. Палач сильно пьян и не обращает на нас внимание, в отличие от всех остальных, которые отчего-то удивлены видеть меня с Айроном вместе. — У бара, кажется, новый постоялец, — шепчет Айрон. — Это ненадолго. Лишившись должности, а значит и ранга, палач должен покинуть Дворец. В его возрасте и с его прошлым не начнешь жизнь сначала — здесь ли, за стенами ли, он сопьется и сгинет. Тяжело на него смотреть. Ничтожный человек, но ведь кто знает, чего он натерпелся в юности, будучи прислужником. Времена были более жестокие. Хуже, чем при мне. Озлобленный и сломленный, он долгие годы возмещал свою боль на тех, кто слабее его, а на старости лет оказался один с грузом прошлого. — Что будем? — спрашивает Айрон, когда мы садимся за стол в свободном углу зала. — Я на службе. Четвертый завет Ордена запрещает стражнику прикасаться к спиртному, находясь на посту. Но дело не в этом, а в том, что я привык держать свою жизнь под контролем. Я боюсь под градусом потерять рассудок, показать всем настоящего себя, сболтнуть ненужное, излишне довериться. — Я тебя понял, — говорит Айрон и заказывает что-то безалкогольное. — Но слушай, ты же секретарь королевы, а не рядовой слуга Ордена. Кому нарушать эти правила, если не тебе? — Ну, в каком-нибудь идеальном мире их соблюдают не потому, что боятся наказания. А потому что считают их разумными. — И когда ты стал таким правильным? Говорят, в юности был тем еще сорванцом. — Будь я умнее тогда, избежал бы многих ошибок. Зачем переть против системы… — …если можно ее возглавить, — он улыбается. — Что ты и сделал. — Я… — Да не скромничай. Тебе многие завидуют. — Тебе тоже. Чем, кстати, планируешь заняться? Айрон уже полгода как закончил учебу и вернулся к отцу. Формально он на должности заместителя отдела, но его проще найти на Востоке в какой-нибудь компании, чем за делом. — Почему бы не ничем. Зачем мне ноша на плечах, если я буду мужем самой королевы? Первый ранг по праву брака. Зачем мне что-то еще? — Действительно. — Именно так выглядит со стороны, правда? — Айрон оборачивается, чтобы поблагодарить владельца бара, который принес напитки. — А как на самом деле? — А на самом деле все гораздо сложнее. Я не хочу возглавлять воду. Отцу это не нравится, он считает, что я бегаю от ответственности. Наверное, в этом есть часть правды, но я не хочу идти проторенной дорожкой. — Хочется чего-нибудь своего, не быть в тени? — Именно, — он кивает. — Иначе все мои заслуги припишут ему. А мне хочется чего-то большего, а не продолжать дело отца и деда. — Я давно заметил, что у вас натянутые отношения. — Есть вещи, за которые я уважаю отца, но… — Айрон постукивает пальцами по стакану. — Он считает необходимым жить как положено, не выделяться. Вырос в таких условиях, другого не видел. Ты заметил, как он дрогнул, когда я упомянул про обвалы? Больше всего на свете он боится ошибиться. После мамы он так и не создал вторую семью. Видите ли, жениться во второй раз неправильно. — Ему ничего не мешало. — Вот именно. Кроме собственных предрассудков, конечно. И вот так вышло, что я его единственный ребенок, и он слишком много от меня хочет. Спросить-то больше не с кого. — Айрон делает первый глоток. — А что касается твоего вопроса о моем будущем, то я пока не знаю. Я вот легко нахожу с людьми общий язык, умею вести переговоры, разбираюсь в торговле, всех на свете знаю и все такое. Я могу руководить парой заведений на Востоке. Я много что мог бы, мне нравится возможность выбора сама по себе. А что насчет тебя? — Со мной и так все понятно. — А жениться не планируешь? — Я не знаю, как совместить службу и семью. Если доживу до отставки, то попробую. — Женись на Тэте. Госпожа с ней ладит и разрешит вам жить в замке. — А ты не знаешь? — О том, что она гостила у Эмаймона? — Не только, — говорю. — Она получила ранг в посольстве, чтобы это повторить. — Да, я слышал… Думаю, Тэта сама понимает, что это безнадежно. А если ты предложишь ей кровную клятву, она согласится и успокоится. Мне так кажется. Признайся, она ведь ничего так? — Характер скверный. — Это да. Ну ладно, не Тэта так другая. Стоит тебе отвлечься от своих вечных дел, ты обнаружишь вокруг себя много желающих. А мне бы с Ларрэт общий язык найти… Не подскажешь, как к ней вообще подступиться? — Я слышал, ты частенько пропадаешь на Востоке. Возьми ее с собой на пару деньков. Покажи ей все. Она будет рада. — И это предлагает сам начальник охраны? Это же небезопасно, вдвоем вот так… — А ты не списывай меня со счетов, я по долгу службы буду с вами. Главное выбраться отсюда незаметно. Скажем, ночью. — Завтра как раз рыночный день, людей будет много. Может быть, нас не заметят. — Ты дружишь с оружием? — Немного.