Крепко, но аккуратно придерживая меня за волосы он скользит по языку и проходит в горло. После прошлой его науки я не давлюсь. — Соси, Лиза, — слышу я. Почему-то этот приказ меня заводит. Я смыкаю губы вокруг члена и начинаю втягивать его в себя, когда он выходит изо рта, и нежно поглаживаю языком ствол, когда он погружается внутрь. — Отлично, Лиза, — комментирует Князь. — Я почти верю в твое благоразумие. И я осознаю, что так увлеклась процессом, что уже не замечаю, что член уже входит до упора в горло совсем свободно. — Я думаю, тебя надо поощрить. С этими словами Раевский перегибается через меня, щипает за попку и проводит пальцем между моих ягодиц вниз к уже растраханной дырочке. Палец несколько раз ныряет в киску и возвращается, смачивая сморщенное колечко повыше. Я хочу возмутиться, но член во рту не дает мне это сделать, прости господи, членораздельно. Однако Князь понимает, что я собралась протестовать. — Лиза-Лиза, ты плохо усвоила урок, — не прерывая своих действий, строго говорит он, но в голосе я слышу скорее предвкушение. И в этот момент его пальцы буравят сразу оба моих отверстия: большой распечатывает мою попку, а указательный и средний уверенно проскальзывают в знакомое местечко. Это неожиданно обостряет все мои ощущения. Всего несколько погружений, и я перестаю существовать. Последнее, что я чувствую до того, как Князь перестает удерживать меня, это вкус его спермы. Раевский падает рядом со мной на постель и перетаскивает меня к себе на грудь. Ему плевать, что мне жарко, и я вся потная, а у меня нет сил от него отползти. Он нежно поглаживает меня по спине, а в мою голову внезапно приходит мысль, которая тут же меня бесит. Он был без резинки! Он опять трахал меня голым членом! Я же могла забеременеть! Не долго думая, размахиваюсь и шлепаю рукой со всей силы, куда достаю. Попадаю на живот. Толку выходит не много: через панцирь его мышц мне не пробиться, только шлепок получился звонкий. Поднимаю голову с его груди и смотрю ему в лицо, стараясь передать всю степень своей злости. Князь лишь выгибает четкую смоляную бровь. Чего, мол, не так? — Ты не предохранялся! Могли появиться дети! — Успокойся, — бормочет он. — Твой рот не позволил угрозе реализоваться! По его голосу я понимаю, что он на самом деле тоже измотан. Надо же! Смотрите-ка, кого я укатала! — Риск все равно есть! — Лиза, во-первых, я — обычный человек, — в этом месте я недоверчиво хмыкаю. — я не собирался с тобой сегодня заниматься сексом. Ты просто меня выбесила! Я планировал немного другое время препровождение… — Врешь! Я слишком хорошо помню, что он устроил мне в лифте, а также то, что сам он остался в нем с нехилым стояком. — Вру, конечно, — соглашается Раевский. — А во-вторых, мне слишком понравилось быть в тебе без презерватива. Я фигею от такого заявления. — А меня спросить? — Ты моя девушка, я буду тебя трахать. И я буду делать это так, как считаю нужным! — А вдруг мне не понравится? — Тебе понравится. Его убежденности в своем профессионализме на постельном поприще можно только позавидовать. Стоп. Что? — Я твоя девушка? С каких это пор? — было бы куда упасть, я бы упала. Князь укоризненно смотрит на меня. — Я за тобой ухаживаю, я занимаюсь с тобой сексом. Да, ты моя девушка. Если ты порядочная, то ты спишь только со своим парнем. А спишь ты со мной. Значит, я и есть твой парень. У меня отваливается челюсть. — С каких пор? Давай подумаем… — Охренеть, — вырывается у меня. — Вообще-то я тоже должна быть согласна на такой расклад! — Ну, тут все в порядке. Полчаса назад ты со всем согласилась и обещала меня слушаться. Я шокировано затихаю. Князь, что, правда назвал меня своей девушкой? — То есть мы встречаемся? — Лиза, конечно, мы встречаемся. Он явно мечтает, чтобы я заткнулась, но все. Мой момент для мести настает, и я его не упущу. — На работе никто не должен знать, — тут же выдаю я. Раевский собирается мне что-то сказать, но у него звонит телефон. Он тянет руку и принимает вызов. Лицо его хмурится. Он отвечает односложно и обещает прибыть в скором времени. Закончив разговор, он стискивает меня в объятьях так, что косточки трещат. — Прости, но мне срочно нужно ехать. Я пока не знаю, как я должна реагировать на такую ситуацию, поэтому просто молчу. Раевский целует меня в висок, одевается и меньше, чем через десять минут, его и след простывает. В комнате остается только аромат его парфюма и тяжелый запах секса. Глава 28. Двусмысленность После ухода Раевского я основательно задумываюсь. Конечно, он очень уверенно говорит, что мы встречаемся, но… Поверить в это сложно. И вообще, что для таких, как он, означает слово «встречаться»? Вон, в понимании термина «ухаживание» мы уже разошлись. Именно поэтому я озвучиваю свое требование о том, что никто на работе не должен знать. Во-первых, пойдут мерзкие слухи и сплетни. Меня будут полоскать на каждом углу. Живо припоминается, как обсуждались в столовой уволенные секретарши. Во-вторых, когда все закончится, я не желаю выслушивать фальшивые соболезнования и открытое зубоскальство. У меня нет объективных причин считать, что наш роман, если его можно так назвать, продлится долго. Все, что замешано на сексуальном влечении, быстро загибается. А отрицать, что меня влечет к Раевскому — бесполезно. Он, конечно, бесит меня своей непробиваемостью и нежеланием считаться с моим мнением, но Князь есть Князь. Прозвище ему очень подходит. Почему я позволила сегодняшнему случиться? Потому что я уже приняла решение уволиться. И никакие слова Князя этого не изменят. Мне не нравится, что у него есть такая власть над моим телом. Наверняка, этому есть логичное объяснение, я же не нимфоманка, никогда не отличалась распущенностью, и служебный роман с боссом для меня неприемлем. Но я уже который раз пасую перед ним. Дело ведь не только в том, что Раевский хорош в постели. Когда он смотрит на меня своими потемневшими глазами, я чувствую себя соблазнительной, желанной. Да женщиной я, в конце концов, себя чувствую! Снова приходится признать Маринкину правоту: я, конечно, предприняла некоторые шаги, но женщину во мне смог разбудить именно самец. И у меня не так много времени осталось, чтобы насладиться этим ощущением. Возможно, раньше, чем уволюсь я, Раевский уволит очередную секретаршу и будет ее трахать.