Но другого выхода нет, и я покидаю магазин, с чем есть. Естественно, мне сразу кажется, что все пялятся на меня. Впрочем, я не так далека от истины, группка каких старшеклассников свистит мне вслед. Даже какая-то черная машина сигналит. Но сделав, что называется, морду кирпичом, я сворачиваю во дворы и иду домой уже не такими людными местами. Конечно, каждый имеет право на покупки в секс-шопе, но информировать об этом окружающих он не обязан! По крайней мере, я так считаю. Когда я уже почти добираюсь, у меня начинает трезвонить телефон. Имперский марш не оставляет сомнений, кому я понадобилась. Неужели спохватился? Игнорирую, хотя телефон не затыкается. Дома проверяю — 8 неотвеченных. Что-то мне подсказывает, что я еще огребу за этот игнор, но хотя бы сейчас я поступаю так, считаю нужным. И я не хочу разговаривать с этой наглой самодовольной мордой! Наверное, я немного Ванга. Потому что мои ожидания сбываются, и намного раньше, чем я думаю. Так как завтра вставать мне довольно рано, поэтому собираю вещи заранее. Переделав все дела, я решаю лечь спать пораньше. Принимаю расслабляющую ванну, верчу в руках собственные покупки, но использовать не решаюсь, и, переодевшись в пижамку, укладываюсь в постель, рассчитывая почитать книжку и уснуть. Только я погружаюсь в книжку, как в мою дверь раздается оглушительный стук. Странно, не в домофон звонят. Соседи, что ли? Или я опять залила дядьку снизу? Подрываюсь и мчусь к двери, распахиваю не глядя и замираю перед взбешенным Князем, как кролик перед удавом. Глава 26. Состояние аффекта В мгновение окна он оказывается на моих квадратных метрах. — Какого хрена, Лиза, ты не берешь трубку? — Я… — пячусь от него, но он двигается в мою сторону неотвратимо. — Раз тебя не устраивают мои условия, я решил попробовать игру по твоим правилам, и что я вижу, Лиза? — Князь наступает, а продолжаю тактическое отступление в глубь квартиры. Черт побери! В каком месте и в какой момент, он играл по моим правилам? Что это за правила, мать твою, такие, которые допускают произошедшее сегодня в лифте? Они явно не имеют ко мне никакого отношения! Сдается мне, Раевский в любых правилах видит только те, которые подходят ему. — ТЫ УДРАЛА! Я уже допятилась до кухни. — Если гора не идет к Магомеду, Лиза... Ты знаешь, что происходит в этом случае! Надеюсь, что с последнего моего прихода, твоя гостеприимность повысилась! — Могу предложить чая. Ромашкового, — бормочу я, по-моему, кое-кому не помешает успокоиться. Взгляд Раевского просто испепеляет. — И пирожки жареные… — Нет, я тебе совершенно точно могу сказать, что жарить сегодня будут не пирожки! Он наконец загоняет меня в угол, забрасывает на плечо и отвешивает ощутимый шлепок по попе. Да он с ума сошел! Я против! — Вот поэтому и удрала! Ты же ничего не слушаешь! Знаю я, чем закончится наша встреча, — возмущаюсь я, свисая вниз головой, пока Князь уверенной походкой двигается в сторону спальни. — Ну, давай, скажи мне, — он определяет меня на уже разобранную постель. — Скажи, что тебе не нравится то, как проходят наши встречи! Он начинает расстегивать манжеты, и меня накрывает дежавю. Вместе с приступом острого желания. Но сдаваться ему я не хочу. — Я уже все сказала! Меня совершенно не прельщает такая манера «ухаживания». Предлагаю остановиться! — Поздно. Я уже начал, — ответил Раевский и стащил рубашку через голову. Поэтому его ответ прозвучал крайне двусмысленно. — Поведай-ка мне, Лиза, вот еще что. Глядя на меня, он медленно берется за пряжку ремня. — Когда ты решила, что можешь игнорировать меня… В этот момент, где ты была? Молчу, не совсем понимая, о чем он. Я больше сосредоточена на том, что Князь уже расстегивает молнию брюк. — Знаешь ли, выезжаю я с партнерской встречи, и вижу, как один финансовый аналитик в рабочее время выходит из секс-шопа. И этот самый сотрудник игнорирует меня. Я сигналил тебе, Лиза! Я тебе звонил. Очень быстро я понял, что покупки твои предназначены, чтобы порадовать не меня! Милая, я не поленился зайти и уточнить, что именно ты приобрела. Мне плохеет. — Меня попросили… — зачем-то начинаю оправдываться я, но естественно делаю еще хуже. — Когда просил я, ты не больно-то прислушалась. Все. Он остается в чем мать родила, и его намерения видны невооруженным взглядом. Никакие доводы и аргументы его сейчас не проймут. Что-то сумасшедшее в его голубых глазах говорит мне, лучше не сопротивляться. Клиент неадекватен. — Я сейчас доступно тебе объясню две вещи, — без всяких реверансов он накрывает меня своим горячим телом. — Первая, что любые приспособления не идут ни в какое сравнение со мной. Я, Лизонька, тебя так удовлетворю, что ты думать ни о чем не сможешь! Раевский все еще зол, все мои попытки вывернуться из-под него, вызывают в нем только усмешку. Мол, давай поиграем в это, раз тебе так хочется. Он стаскивает с меня топик и приникает губами к моим соскам. Терзает их, уже зная, как именно мне нравится, от чего я завожусь сильнее всего. На мгновение я теряюсь в водовороте острых ощущений, и, пользуясь моей слабостью, руки Князя хозяйничают в моих пижамных шортиках. Сегодняшний настрой Раевского немного пугает меня, но и вызывает какое-то неясное томление. Тем временем, Князь прокладывает дорожку из поцелуев вниз от ложбинки к пупку. Но на этом он не останавливается: стаскивая с меня шортики, он целует все ниже и ниже. От осознания того, что конкретно он хочет приласкать, у меня перехватывает дыхание. Он раздвигает мои согнутые в коленях ноги, и начинает свою мучительную игру языком. Раевский проводит языком по моим складочкам наглаживая бедра. Целует внутреннюю сторону бедра, большим пальцем массируя клитор. Он дразнит меня, ходя вокруг до около, и только лишь когда вся промежность блестит от смазки, Князь вводит в меня сразу два пальца и начинает двигать ими в жестком ритме. К этим сводящим с ума движениям присоединяется его язык, напряженный кончик которого скользит по клитору вверх-вниз и по кругу. Все это происходит так быстро, что я не улавливаю, в какой момент Раевский забрасывает мои ноги к себе на плечи, а я вцепляюсь ему в волосы, не совсем понимая, хочу я его остановить или не хочу, чтобы он прекращал. Не переставая пытать меня руками, он посасывает чувствительный комочек и добивается того, что я в считанные минуты достигаю оргазма. Правда, Князя это не останавливает, и он продолжает свои истязания. Я такая мокрая, что его пальцы проникают в меня с хлюпаньем. Слышу, как он со свистом втягивает в себя воздух. Раздвинув пальцами половые губы, он чередует язык и большой палец на гиперчувствительной горошине. Я взрываюсь снова. В этот раз все намного острее, и я дезориентирована. Князь разворачивает меня на живот, укладывает солдатиком и прижимается сверху. Одна его рука обхватывает меня под грудью и ложится мне на горло, вторую он просовывает мне под живот, попка моя приподнимается, и я чувствую, как скользит между ног по моим скользким складочкам головка его члена. Я вся покрыта испариной, я верчу попой в надежде, что вот сейчас он войдет в меня. Я практически охрипла, но Князь не из тех, кто щадит. — А вторая вещь, которую тебе надо усвоить, — за неповиновением следует наказание. Глава 27. Я сказал: «Наказана!» — Ты меня поняла? Бессвязно мычу. Ладонь под животом сползает ниже и накрывает лобок. Средний палец проскальзывает между складочек и чувствительно надавливает на клитор. — Еще раз спрашиваю: «Ты меня поняла?» — Князь требует ответа, но я окончательно осипла от повторного оргазма, и голос меня не слушается. Покорно киваю. — Хорошо, — он милосердно принимает мой ответ и плавно погружается в меня. Так же медленно выходит почти до конца, а потом, прижав меня к себе еще сильнее, начинает яростно насаживать на член. Все, что мне остается, хрипло поскуливать. Разгоряченное тело Раевского словно усиливает интенсивность запаха его парфюма, который и так ассоциируется у меня с похотью. От этого мозги полностью переходят в жидкое состояние. Доведя меня до очередного пика, который показался мне воистину болезненным наказанием, Князь встает у постели и завертикаливает мое безропотное тело на четвереньках у края кровати лицом к себе. — Покажи мне, какая-ты послушная девочка, — требует он. И моих губ касается багровая гладкая головка, она пахнет мной. Я послушно размыкаю губы и принимаю член Раевского на язык.