В общем, комментировать это обвинение я не стал и просто промолчал. Впрочем, мои комментарии князю были не нужны, у него и самого было что сказать. – Ты зачем нарываешься? Хочешь, чтобы стало хуже? – Хуже? Куда хуже-то?! – теперь разозлился уже я. – Молчать! – рявкнул князь, заставив меня заткнуться. Затем добавил уже спокойнее: – Ох, Игнат, поверь: хуже всегда есть куда, особенно в нашей стране. Неужели ты думаешь, что, имей ее императорское величество страстное желание убить одного наглого проныру, ты прожил был дольше пары дней? Я лишь развел руками, сам понимая, что здесь все ой как непросто. К тому же данный вопрос уже не раз мелькал в моей голове. Пусть все эти покушения и портили мне жизнь, но все равно как-то жидковато для целой императрицы. – Меня просили не распространяться об этом, но вижу, что придется, – чуть подумав, продолжил князь. – Когда ты взбаламутил все императорское семейство, между венценосными супругами начались жаркие споры, в том числе касаемо тебя. В итоге сошлись на том, что император отправит тебя в отставку и, цитирую: «загонит обратно под корягу в вонючем болоте». Это она о твоем любимом Топинске, если не понял. В ответ ее величество не станет предпринимать попыток твоего умерщвления. – Что-то не похоже… – Помолчи, – со вздохом прервал меня Петр Александрович. – По твою душу являлись лишь ретивые лизоблюды, решившие выслужиться. Хотя мнится мне, что ее императорское величество о том знала. Это, конечно, нарушение договора с венценосным супругом, но кто ж ему об этом расскажет. На меня не смотри. Даже если решусь написать императору, письмо попросту пропадет в недрах личной канцелярии его императорского величества. Там такое осиное гнездо, что соваться в него я не стану даже ради спасения твоей жизни. И никто не станет. Князь явно к чему-то подводил, но я не собирался ему подыгрывать. – Что же, тогда выход действительно только один. – Какой? – тревожно встрепенулся генерал-губернатор. Судя по взлетевшим бровям, он как минимум решил, что я попытаюсь устроить покушение на императрицу. – Уеду из страны. Отправлюсь путешествовать. – Куда? – Теперь вопрос князя прозвучал как-то растерянно. Разговор явно зашел не туда, куда он его вел. – В Индию или Африку, – пожал я плечами с показным равнодушием. – Ты сейчас серьезно? – учуяв подвох, спросил князь. – А что еще прикажете делать, ваше сиятельство? В обществе людоедов, крокодилов и гиен я буду чувствовать себя спокойнее, чем здесь. – Ну, приказать я тебе действительно ничего не могу, – с хитрым прищуром заявил князь, явно разгадав мой троллинг, – а вот предложить кое-что вполне способен. Дело вот в чем. Неделю назад ко мне прилетал адъютант наместника Восточной Сибири с письмом от великого князя. У него в Якутске творится черт знает что, и особая следственная группа не справляется – отчеты больше напоминают мистические романы, чем официальные документы. Пришлось идти к церковникам, но и те помыкались, провели пару обрядов и тоже начали наводить тень на плетень. А затем наместнику рассказали о некоем видоке, который всякую нечистую силу как орешки щелкает и древнего упыря чуть голыми руками не удавил. Ага, его удавишь. От воспоминаний о знакомстве с Владом Цепешем у меня до сих пор мурашки по спине бегают. Судя по ироничному взгляду князя, он и сам считал эти россказни бредом. – Вот и отправил наместник мне дирижабль с письмом, в котором просил одолжить ему такого нужного человека. Слово «одолжить» князь явно использовал, чтобы подколоть меня, но в ответ получил лишь иронично приподнятую бровь. – Я ему так и сказал, – прокомментировал он мою скупую мимику. – Игнат Дормидонтович-де человек вольный, службой не обременен, и заинтересовать его будет ой как непросто. А если учесть, что денег у титулярного советника в отставке ни куры, ни даже воробьи не клюют, то задачка и вовсе не реальная. Правда, есть печаль у молодого миллионщика – не угодил расторопный видок императрице, вот и пытаются угробить его всякие лизоблюды-выскочки. В общем, отписал я наместнику о твоих печалях, да и с подробностями. – И он не побоится попасть под гнев императрицы? – с надеждой спросил я, потому что уезжать из Топинска мне не очень-то и хотелось. – Он? – хохотнул князь. – Его вообще трудно напугать. Гусар до мозга костей, пусть и стал высшим чиновником. А супругу его императорского величества смолоду не терпит. Да и она его – тоже. Особенно потому, что нельзя вспомнить ни одного скандального происшествия с участием нашего государя в бытность того юным цесаревичем, чтобы рядом не маячила усатая физиономия будущего наместника Восточной Сибири и Заокеанских земель. Так что открыть глаза старому собутыльнику он сможет легко. Особенно если пошлет с письмом своего адъютанта – графа Уварова, который тоже в тех проказах участвовал, хоть и опосредованно. Но, увы, доказательств тогда у нас не было и писать государю не о чем. Наместник, прочитав мое послание, отписался телеграммой с согласием с моими выводами. – Тогда не было, а сейчас? – не желая играть в угадайку, тут же отреагировал я на ключевую фразу в длинной речи собеседника. – А сейчас есть. Изувеченный твоими стараниями барон сначала грозился задержавшим его полицейским карами очень высоких покровителей. Затем понял, что наболтал лишнего, но им уже занялись мои адъютанты. Да, эти могут. Господа Карбышев и Фамусов способны не только закрыть своего шефа грудью от пули, но и кого хочешь напугать до чертиков. Да что уж там, уверен, они не раз и не два пускали под лед Иртыша тех, кто злостно мешал генерал-губернатору нести добро землям Западной Сибири. Тут у нас нравы простые, зато гнили меньше и справедливость настоящая, а не придуманная в угоду придворной камарилье. – Ну и поплыл наш столичный гость, – продолжил вещать Шуйский. – Наговорил с три короба, да еще и в присутствии судебного ведуна. В общем, великому князю теперь есть о чем написать товарищу юности своей непутевой. К тому же ждет тебя в Иркутске чин коллежского асессора. Ну что, возьмешься порешать мистические проблемы наместника за такую богатую награду? Да уж, куш действительно жирный. А еще – вот уж дикость какая! – тянуло меня обратно на службу. Никогда не замечал за собой желания ходить строем, но реальность здесь такова, что должное уважение и статус требуют служения. К тому же дико раздражало, когда представляли как титулярного советника в отставке. Обычно так величают лишь калек или седых стариков. Но это так – сопутствующий резон. Главный пирожок – это освобождение от дамоклова меча монаршей мести. Только вот слишком уж гладко стелют два вельможи, разделившие власть в Сибири. Как бы не пожалеть впоследствии, что отказался от жизни в милой компании зулусов, львов и крокодилов. Мой богатый опыт говорил, что обычно качество приманки в капкане прямо пропорционально длине зубьев на его клешнях. Явно прочитав в моем взгляде суть возникших сомнений, князь сделал контрольный выстрел: – Еще в случае успеха его императорское высочество обещал позволить тебе выкупить списанный, но вполне рабочий курьерский дирижабль, а также выправить разрешение на владение и полеты по территории Сибири. За Урал тебя никто не пустит, уж не обессудь, – с легкой издевкой добавил князь, явно наслаждаясь моей реакцией. Да уж, вот это действительно морковка для ослика. Знает старик, чем меня соблазнить. После полета на «Стремительном» я влюбился в небо и буквально бредил личным дирижаблем, особенно когда появились серьезные деньги. Но в империи такая роскошь позволена только армии, большим транспортным компаниям и единицам частников-счастливцев. Конечно, тягу к небу можно было удовлетворить и личным аэропланом, но после прыжка с парашютом все, что тяжелее воздуха, меня не прельщало. Да и видел я эти местные летающие фанерные гробы. Нет уж, увольте. – Я согласен. – Вот и чудесно, – потер руки генерал-губернатор, который явно и сам неплохо наварится на этом деле. – Чтобы завтра уже катил по чугунке на восток. – Как завтра? – опешил я. – Мне нужно подготовиться. Съездить домой за снаряжением. Так что потребуется хотя бы пара дней. – Никакой пары дней! – жестким тоном начальника отрезал князь. – У тебя хватает помощников. Отправляй им телеграмму. Завтра получишь все необходимое и как раз к ночи успеешь на транссибирский экспресс. – Слушаюсь, ваше сиятельство! – вытянувшись в струнку, я, как в былые времена, щелкнул каблуками. Лицо князя исказила злобная гримаса. Он явно вспомнил, как за каждым подобным жестом с моей стороны подозревал издевку и насмешку над чинопочитанием. – Сгинь с глаз моих, нечисть! Часть вторая Глава 1 Мерный стук колес поезда так и подмывал меня прилечь на диванчике и уснуть, но мысли о предстоящем деле не давали покоя. А вот кому было плевать на будущее, что ближнее, что дальнее, так это Чижу. Мой воспитанник дрых на соседнем диванчике купе первого класса, совершенно не обращая внимания ни на свет настольной лампы, ни на шелест бумаг. Компанию ему составлял Леонард Силыч, который совершенно измучился за день, проведенный в переноске. Кот невзлюбил эту клетку до истерики, но пришлось потерпеть. Да и Осип за последние сутки вымотался до крайней степени, а поспать ему удалось лишь в поезде Топинск – Омск на жесткой скамейке. Да уж, загонял я своего помощника. У телеграфиста, принимавшего длиннющую телеграмму с заказом, глаза были как блюдца, что уж говорить о бедном парне, которому пришлось бегать по всему городу, доставая вещи из списка. А там ведь были зашифрованные пункты, обозначавшие предметы, обладание которыми приближалось к грани законности. И все же суетный день завершен, и объевшийся сладостями с чаем парень спал сном праведника, а в багажном вагоне находились три немаленьких ящика со снаряжением. Это не считая чемоданов. Расторопный у меня помощник, расторопный и верный. Так что давнее решение чумазого сироты залезть в окно ушедшего в запой от пережитых кошмаров молодого полицейского можно считать подарком судьбы. Улыбнувшись своим мыслям, я вернулся к чтению сводки, которую предоставил адъютант генерал-губернатора. Там по моей просьбе была собрана важная информация о наместнике Восточной Сибири, а также о Якутске и местных реалиях. Но самое главное было озвучено при личной встрече. Подобные сведения бумаге не доверяют. Из разговора с Андреем Федоровичем Карбышевым вырисовывалась интересная картина, которая во многом дополняла то, что князь мимолетом упомянул в нашей беседе. Великий князь Андрей Игоревич в молодости так наколобродил в столице, что стал притчей во языцех. До сих пор там измеряют степень учиненного каким-нибудь мажором скандала тем, дотягивает ли он до размаха великого князя или нет. Как и все мужчины в царском семействе, он с юности посвятил себя военной службе. Нетрудно догадаться, что выбран был именно гусарский лейб-гвардии полк как наиболее подходящий характеру юноши. Вот уж где он чувствовал себя как рыба в воде. Говорят, что именно великому князю принадлежит поговорка «Гусаром родился, гусаром и сдохну». Неудивительно, что дружба с таким кузеном сильно сказалась на репутации цесаревича. В итоге одним из условий брака с нынешней императрицей была высылка скандалиста как можно дальше от столицы. Уже один этот факт вызывал у меня симпатию к наместнику. Чисто географически самой удаленной от Москвы частью империи оказалась Восточная Сибирь. Кто бы сомневался, что Андрей Игоревич покажет норов, но его требование все же удивило покойного императора. Великий князь заявил, что коль уж обязан ехать к черту на кулички, то должен быть в том болоте самой главной лягушкой, что коррелировалось лишь с должностью наместника. Еще больше он удивил дядюшку тем, что через пару лет развил в своем уделе бурную деятельности и втрое увеличил бюджет наместничества за счет открытия кучи новых месторождений. Львиная доля этих открытий как раз приходилась на Якутскую область. В общем, я понял, что великий князь – человек дела, а главное, слова. Так что шансы взмыть в небеса еще до завершения бренного пути у меня действительно имеются, причем реальные. Я уже успел настроиться на долгое путешествие по железной дороге, так что был крайне удивлен, когда оно закончилось в час пополудни следующего дня. Транссибирский экспресс как раз собрался сделать получасовую остановку на вокзале Новосибирска. Заранее предупрежденный проводником, я приготовился к выходу, желая нормально пообедать в привокзальной ресторации. В этом мире они ничем не уступали лучшим заведениям города. Но моим гастрономическим планам не суждено было сбыться. Не успели мы с Осипом отойти от вагона, как нас окликнул проводник. Рядом с ним стоял офицер в повседневной форме авиатора – кожаная куртка и галифе, заправленные в нечто среднее между сапогами и унтами. Воздухоплаватель тут же шагнул к нам. – Титулярный советник в отставке Силаев? – Так точно. С кем имею честь? – Капитан-лейтенант Греков, – небрежно коснувшись двумя пальцами фуражки, отрекомендовался летчик. – У меня приказ наместника незамедлительно доставить вас в Иркутск. Следуйте за мной. Тон капитана был непростительно грубым. Вот везет мне на не совсем адекватных людей, доставляющих приглашение подняться на борт дирижабля. Сомнений в том, на чем именно меня срочно доставят к наместнику, не было. Этот мужчина и по возрасту, и по званию был бы выше меня нынешнего, но уже завтра мы сравняемся в чинах, а разница в возрасте и подавно не оправдывает грубости. – Простите, господин капитан-лейтенант, но для начала мне нужно забрать багаж, и тогда мы с моим помощником будем готовы отправиться в путь. – Ваш помощник с багажом поедет поездом. – Ваш аппарат не способен поднять дополнительные девять пудов груза и щуплого подростка? – Вопрос я задавал с показной вежливостью, но не особо пряча подначку. – Вполне способен. – Заиграв желваками, Греков все же сумел сдержать раздражение. – Но погрузка потребует времени. – Наши препирательства тоже отнимают драгоценное время его императорского высочества, но мы почему-то по-прежнему стоим и спорим.