Он достал из кармана крест с драгоценными камнями. Роксана, округлив глаза, смотрела на распятие, а после, нервно сглотнув, отвернулась. – Ах да… Тебя же тошнит от слова «аминь», - припомнил Кроули. – Меня, впрочем, тоже. Но мы не об этом. У кого документы Беллатрис де Сент? – У Габриель, разумеется, – бросила Роксана и зябко обняла себя за плечи. – Что теперь со мной будет? Сдашь гвардейцам? Но ты уничтожил трость, и никто не поверит… – Поверят, – припечатал Кроули. – Мое слово против слова беглой аббатисы, сорок лет прожившей среди падших дев. Даже если ты затерла все следы зельем, то есть как минимум несколько человек, кому точно придется тебя признать. Например, Верховный отец. Роксана нервно дернула головой. – Он не сделает этого. Ты же слышал, он тоже состоит в сговоре. – Сделает, – усмехнулся Кроули. – Или промолчит, потому что побоится, что его имя всплывет в таком грандиозном скандале… Все зависит от того, как я решу повернуть эту историю в глазах общества. – Что ты задумал? – прищурилась Роксана, но Кроули не ответил, отвернулся от матери и прошел ко мне, присел рядом, заглянув в глаза. То, что Роксана осталась за его спиной, совершенно не волновало лорда. Мать, которая пошла на такие огромные жертвы, не ударит ребенка в спину. И все же я не понимала, почему Кроули уничтожил трость, это меня настораживало, заставляло вжаться в стену. Видя такую реакцию, мужчина, будто для маленькой, забормотал: – Тише, все уже позади, Беллатрис. Никто не причинит тебе вреда. Он вспорол путы, которые меня удерживали, но я не спешила вставать. – Зачем вы уничтожили улику? – только и смогла спросить я. – Хотите выгородить мать? – Хочу, – опустив глаза, с еле слышным сомнением в голосе, но все же признался Кроули. – Но это и в твоих интересах тоже. – Кого вы хотите в этом убедить? – прошептала я. – Меня или себя? – В идеале – следствие, – едва слышно ответил мужчина и, поднявшись, протянул мне руку, которую я не спешила брать. Я не понимала, что он задумал, но если исходить из уверенности лорда, то у Винсента уже был план. – Беллатрис? – Винсент вновь посмотрел на меня, явно ожидая, доверюсь я ему или нет. – Ты со мной? Я вздрогнула от столь странно, почти интимно звучащего вопроса и продолжила молчать, поджав губы. Стоило ли ему доверять? Особенно тогда, когда он признался, что собирается выгородить Роксану, убийцу моего отца. И как это может быть в моих интересах? – Я хоть раз подводил тебя? – еще раз спросил он, и я перемотала в памяти дни, проведенные рядом. Мы ругались, спорили, ерничали, язвили; наши отношения сложно было назвать даже дружбой, но при всем этом Кроули меня ни разу не подвел, хотя никогда и не скрывал неприязни к монашеской рясе, в которую я была облачена. И я решила рискнуть, довериться: протянула руку, чтобы с его помощью встать на ноги. – Как вы вообще меня нашли? – тихо спросила я, надеясь, что Роксана не услышит. Но, зная ее навыки, я сильно сомневалась в этом. Мне пока еще не удалось превозмочь свою учительницу… – Моя трость. Артефакт расценил, что ситуация опасна, и разбудила меня. До сегодняшней ночи я никогда не видел, чтобы она светилась и вибрировала так явно. Видимо, перспектива моей свадьбы со старухой даже для артефакта была ужасающей, – ответил мужчина. – А дальше я всего лишь расспросил ночного портье и вычислил окно с открытыми в столь холодную ночь ставнями. Оно одно во всем отеле. Да и до этого дня у меня были подозрения, что мы можем встретить твою наставницу, когда догоним самозванку. Я ошибся лишь в двух вещах: в месте, где это произойдет, и никак не мог понять, как именно связана та записка, которую ты получила в моем доме, с твоей бывшей компаньонкой. Роксана сузила глаза, я же, наоборот, не понимала, о чем говорит Кроули. – Когда мне доложили, что с Кроули едет аббатиса, и описали ее внешность, я сразу все поняла. И мне нужно было разлучить вас, – призналась Роксана. – Пришлось заранее подкупить служанку в доме Винсента, чтобы та подкинула записку и украла одежду. Я была уверена, что, лишившись рясы, ты сбежишь куда подальше и не будешь высовываться. Найдешь безопасное место и будешь сидеть там. Я заботилась о тебе, Беллатрис. Я скривилась – тоже мне забота… – Сидеть на месте – явно не об этой девушке, – фыркнул Кроули, и я залилась румянцем смущения. – Так какой план? – чтобы хоть как-то избавиться от этого неловкого чувства, спросила я. – Мы ворвемся в комнату к Габриель и заберем документы? – Разумеется, нет, – ответил Кроули. – Это сделает кто-нибудь из местных следователей. Я уже попросил администратора вызвать отряд. – Что? – воскликнула я. – Они уже здесь? Даже по лицу Роксаны разлилась бледность: она явно не понаслышке знала, чем это может грозить ей. – Меня повесят, – забормотала она. – За убийство. Габриель не станет молчать. – Станет, – усмехнулся Кроули. – Девушка, которую никто не знает и никогда не видел, с документами Беллатрисы де Сент. Та, кто получит все, заявив права на наследство. Мошенница, убившая де Сента и заставившая шантажом и угрозами жизни компаньонку настоящей Беллатрисы де Сент следовать с ней к королю. – Ты с ума сошел! – охнула Роксана. – Хочешь обвинить аббатису в убийстве?! – Омоложенную аббатису, – напомнил Кроули. – И если этот факт вскроется, то на его святейшество будет брошена такая тень, что он вовек не отмоется. Это будет фактически означать, что убийство де Сента было совершено с благословения Верховного отца. А посему все будут молчать. И Габриель, когда на нее наденут кандалы, и Верховный отец, когда настоящая Беллатрис и ее компаньонка – мадам Роксана – предстанут перед королем. Мои глаза округлились от ужаса и небывалой дерзости плана Кроули. Он собирался развернуть ситуацию кардинально в мою пользу. Теперь мадам Роксана должна была свидетельствовать за меня… а не за самозванку. – А когда ваши слова подвергнут сомнениям… – усмехнулся Кроули. – А это обязательно произойдет. Мы отправимся в ту деревеньку, в которой выросла Беллатриса. Где ее знает каждый крестьянский мальчик и девочка, да что говорить, каждая курица и собака. Я открыла рот: ни у одного потомственного аристократа даже не родилось бы идеи опрашивать простой люд, который даже писать и читать зачастую не умеет. А уж тем более ехать куда-то к черту на кулички для этого. Но не у Кроули… Он считал их равными себе, а значит, достойными высказаться. Воцарившуюся тишину разбавил лишь шепот Роксаны: – Ты спасешь меня, Беллатрису, но подставишь другую женщину. Габриель казнят… Кроули скривился, но покачал головой. – Ну, тебя же не казнили, мама, – саркастично напомнил он о событиях полуторавековой давности. – Уйдет снова в монахини. Уверен, Верховный отец с радостью дарует ей новую жизнь во благо милости Господа. – Тебе не простят этой наглости. И нам тоже. Ты лишь отсрочишь нашу гибель, – опустила голову Роксана. – Ты не понимаешь, Винсент, кому ты бросаешь вызов. Но на это Кроули лишь загадочно улыбнулся. – Это уже будут мои проблемы. И только мои. Глава 32 Новая карета была почти вдвое больше той, в которой мы начали наше путешествие с Кроули. Все дело в том, что обстоятельства изменились и к нам прибавился еще один пассажир. Монашеское одеяние теперь было надежно спрятано в одном из дорожных сундуков, а мои документы – да-да, те самые, за которыми я так долго гналась, лежали в одной ладони от меня в специальной шкатулке. По другую руку от меня ехала Роксана. Пусть и невольно, но я старалась держаться от нее подальше, отсаживаясь как можно ближе к стенке кареты, что не укрывалось от внимательного взора Кроули, который каждый раз усмехался, видя подобное. Молчала я, хранила тишину и Роксана. Только что мы миновали посты, отделяющие королевство от столицы. Как и задумывалось, со специальным пропуском лорда Кроули не возникло проблем – бдительные королевские гвардейцы не задерживали нас ни на минуту. Но чем ближе мы подъезжали к королевской резиденции, тем тягостнее было на сердце. Хоть я и ощущала себя в полном праве на имя и наследство, оставленные отцом, но обстоятельства заставляли сердце сжиматься от страха. Как отреагирует король? А Верховный отец? Вряд ли последний не в курсе дел, что Габриель арестована как самозванка и убийца моего отца. Кроули красиво свалил на нее всю вину, и, хотя никакого суда и следствия пока не состоялось, все складывалось слишком складно в нашу пользу. Я прикрыла глаза, вспоминая, как гвардейцы выводили закованную в наручники девушку из комнаты. Омоложенная аббатиса и вправду была мила и хороша собой – она вполне могла бы сыграть мою роль, и, возможно, Кроули и впрямь бы в нее потом влюбился. Изящная, гибкая, пышногрудая, с раскосыми карими глазами и волосами черными как смоль. Даже на мой ревностный вкус она была притягательна. Габриель прошла, поджав губы, посмотрев на меня равнодушно, по Кроули лишь мазнув взглядом и испепелив Роксану. «Ты будешь проклята, предательница!» – прошептала она ей одними губами, оставив все остальные комментарии при себе. С тех пор прошло два дня, в ходе которых мы улаживали формальности и закупали мне новое одеяние, достойное дочери лорда де Сента, а после отправились в путь. И немудрено, что теперь я ожидала неприятностей. Роксана была права: уж слишком опасное мероприятие мы затеяли, и лишь Кроули продолжал таинственно улыбаться, не раскрывая своих секретов.