И тут мы уже все открывает рот. Кенни отпускает руки Вилмы, но та апатично облокачивается о свою тачку, не проявляя никакого интереса к происходящему. Из нее словно разом выкачали всю энергию. Вяло обводит нас взглядом, после чего жмет плечами: – Теперь поняли, ублюдки? – без доли агрессии уточняет она, словно задает праздный вопрос – мне насрать на ваши провода и таблетки. Я понятия не имею, где они. А теперь сделайте одолжение, отвалите от меня на хрен. Она подходит к Мэри Джо, спокойно забирает свой блокнот у ее остолбеневшей фигуры, садится в свою тачку на заднее сиденье и захлопывает дверь. В этот раз никто вновь открыть ее и вытащить девушку наружу не пытается. Даже Кенни, кажется, растерял весь свой пыл. Изумленно хлопает глазами, точно кукла, после чего глядит на меня: – Охренеть, ты узнал ее? – Нет – жму плечами, не менее ошарашенный таким поворотом. – Это же каменная Робот – фыркает он – ты вообще помнишь ее? Жирная, как корова. Очки на пол морды, сальные косички. Я бы в жизни не подумал, что.. – Что она может обзавестись такой задницей? – фыркает Лиззи, подойдя к нему и сейчас не на шутку стукнув его по плечу – никогда бы не подумал, что она может пытаться тебя закадрить, кретин? Что, понравилось? – Эй, детка, я-то здесь причем? – фыркает он – это она пыталась. Мне-то по боку. Благо, Лиззи не видела, как в первые дни тот таращился на задницу Вилмы. – Как мы могли ее не узнать.. – бормочет Мэри Джо себе под нос. – Да уж – киваю – она сильно изменилась. – Не знаю, о чем речь – вмешивается Роберт – но если у нее все-таки нет проводов, может продолжим? Или тебе – смотрит на меня – уже не нужны твои таблетки? – Да, конечно – рассеянно киваю – ты прав, дружище.. Но тут же замолкаю. Да, в первую очередь, когда дело коснулось проводов, мы все подумали на Вилму. Странную девицу, тусующуюся отдельно от нас, чьи листы с записками блуждают по палаткам и кто возвращается позже нас всех ночами. Но никто, совершенно никто, (..ты слишком спускаешь все «чудачества» этим двум –замечает мэри джо без всякой улыбки – они не пятилетние дети, джейк. зачем нормальному, адекватному взрослому человеку вводить в заблуждения остальных и жаждать обвинения другого человека? я молчу, снисходительно глядя на нее, и тогда она фыркает: – да чтобы отвести подозрения от самого себя!..) не подумал на (..кто угодно мог вырвать лист из моего блокнота, ты об этом не подумал? – шипит вилма – <..> почему бы не разыграть сценку, чтобы сделать вас катализаторами. на что не пойдешь ради знаний..) Роба. Что первое сказал Кенни, когда пропали провода? (..она лучше того задрота знает как обращаться с тачкой, потому что у нее своя есть. тот хрен очкастый даже не знает, где что находиться – а ей два пальца об асфальт вытащить их!..) И я согласился с этим аргументом. Никто бы не смог поспорить. Но откуда, говоря откровенно, нам знать, насколько хорошо Роб разбирается в машинах? Мы ведь ничего о нем не знаем. Его «образ» не дает нам подумать, что он хороший автомеханик, так же, как и его «поведение» не оставляет сомнений в том, что он тени собственной боится. Но ведь Мэри Джо была в чем-то права. Не каждая его речь и действие подходили под типаж зашуганного парня, едва окончившего школу. Откуда знать, что он может и чего не может на самом деле? Почему сейчас он первый напоминает о том, чтобы продолжить поиски проводов? Потому что убедился на примере Вилмы, что тот, кто больше всего сопротивляется – вызывает больше всего подозрений. На покорного никогда не подумают. На покорного, тихого и делающегося круглые глаза при одной мысли о наркоте – даже коп не подумает. Не удивлюсь, если в его вещах и правда не будет проводов. Он ведь не тупой. Кенни, если бы ему понадобилось стащить провода, может и реально запихал бы их в свои вещи. Может, даже Вилма, уверенная, что не допустит обыска в собственной машине. Но такие, как Роб, просчитывают все на десять ходов вперед. Предугадывают все расклады, чтобы не попасться ни в один из них. Куда он мог спрятать провода? В один из домов? Или он уже выбросил их в местную реку? И зачем? А зачем в действительно он поехал с нами? За доказательствами паранормального? Тогда почему вчера, вместо того чтобы исследовать заброшенный дом Ведьминого Села – он тайком следил за Мэри Джо? Зачем пытался ранее обвинить ее в причастности к записке? Сощурившись, я поднимаю глаза на Роба, что все еще стоит передо мной и ждет каких-то действий: – В какой ты учился школе? – Что? – он озадаченно поправляет очки. Зато из-за этого вопроса внимание всех остальных тут же фокусируется на нас. Кенни, поглядывая на Роба, подходит ко мне, скрестив руки на груди, точно телохранитель: – В чем дело, бро? – В какой ты учился школе? – повторяю мягким голосом Робу – номер? У нас в Хейдленде всего три школы. Уверен, мы знаем твою. – Джейк? – Кенни становится все напряженней – в чем дело? – Теперь понятно, почему поехала с нами Вилма – говорю ему, не спуская глаз с Роба – но непонятно, зачем увязался он. – Я же сказал – Роб начинает запинаться, сильно нервничая, и вновь вытирает вспотевшие ладони о штаны – за доказательством или опровержением касательно.. – Да? Тогда почему ты изучал не геопатогенную зону, а Мэри Джо? – вскидываю бровь – а еще раньше всячески пытался оклеветать ее? – Что? – теперь уже заинтересовывается и Лиз – почему я об этом ничего не знаю? – Да, это правда – кивает Мэри Джо – Джейк мне рассказал, как Роб убеждал его в том, что записку написала я. И не просто написала – а что я и есть тот «найденный ребенок». – С чего ты это взял? – хмурится Кенни, глядя на Роба. Под нашими взглядами парень, кажется, уменьшается в размерах: – П-п-предположил – заикается он – просто предпол-ложил. – Слишком самоуверенное заявление для того, кто просто предполагает – фыркает Мэри – и почему ты так рьяно отреагировал на мои рассуждения о родителях в (..ведь ее не обязательно добровольно сдавали. ее могли изъять органы опеки из-за материальной несостоятельности биологических родителей, или те могли погибнуть и без наличия иного кровного родственника или возможного опекуна, ребенка так же передают в..) вечер приезда? Почему тебя это так задело? Что тебе от меня надо? – Да ничего не надо – он пытается повысить голос, чтобы выглядеть убедительнее, но под конец фразы едва не пищит, наблюдая за повисшим над ним силуэтом Кенни – я просто ищу правды.. – Какой правды? Сглотнув, он молчит какое-то время, после чего обреченно поникает: – Правды о себе – он обводит нас взглядом – может так статься, что это я и есть тот найденный ребенок. Ради этого я здесь. Ради правды. Глава 24 Роберт Я никогда не знал своих родителей. Не то, что не видел в глаза или не общался, не застал живыми или что-то в этом роде – а действительно никогда не знал. Не их имен, ни возраста, ни даже рода деятельности. Совершенно ничего. Какую музыку они любили? Какую еду? Как познакомились? Чем мечтали? На что жили?