– Значит, прогони эту тварь от нас! Долгие уговоры, разговоры, аргументы и в итоге, когда Кенни и Мэри Джо перестают все портить своим вмешательством, мне наконец удается убедить Лиз в том, что все не так плохо и она просто накрутила себя. По большому счету так и есть. Склоки всегда происходят в коллективах, особенно разрозненных. Всегда есть те, кто не любят тебя и те, кого терпеть не можешь ты. Но это же не повод биться в истерике и требоваться кардинальных изменений, тем более, если почти два из пяти отведенных нам дней и так прошли? В итоге мне приходится, чтобы окончательно усмирить Лиззи, предложить ей в ответ дружеский подкол над Вилмой сегодня ночью. Сделать то, чего она сама боится от нее – выпрыгнуть откуда-нибудь, посветить фонариком снизу да покричать. И весело, и напряжение снимет. Только после этого Лиззи, немного подумав, окончательно выпускает пар и соглашается не только остаться в одной компании с Вилмой, но и пойти сегодня с нами со всеми ночью в соседний дом. Обернувшись, замечаю, что Вилма сидит, облокотившись спиной на заднее сиденье своего вольво, и смотрит на нас через открытую заднюю дверцу. Интересно, она только видела все наши разборки или и слышала их? В любом случае, это не имеет значения. Мы с Кенни заканчиваем устанавливать первую палатку, после чего перетаскиваем из багажника и устанавливаем вторую. Потом тащим девчонкам «мангал», и они, выставив вокруг складные стульчики, начинают заниматься огнем. К этому моменту солнце печет в полную силу и нам только что и остается – утирать ладонью пот со лба. Поставить палатку в теньке, идея, конечно, отличная – но солнце меняет свое положение и потому «тень» тоже не постоянна. И уже через час наша палатка оказывается под самыми что ни на есть прямыми солнечными лучами, а еще через пару часов в нее уже невозможно забраться. Душно, жарко.. будто залез в баню и заснул там. Оглядевшись, я уже решаю кивнуть Кенни на дом. Перед тем, как лезть туда ночью, в любом случае хотя бы поверхностно надо осмотреть его днем – на наличие гнилых досок, опасных мест и так далее. Чтобы никто из нас хотя бы по мере возможности никуда не провалился. Но вовремя понимаю, насколько это удобный момент. Зачем брать Кенни? Когда можно позвать Мэри Джо, ни у кого при этом не вызвав подозрений уединенностью. Поднимаюсь и дурачливо кладу подбородок на плечо Мэри Джо, сидящей с Лиззи у мангала: – Хэй, леди, чем заняты? – Пытаемся соревноваться с солнцем – устало улыбается она – кто кого перепалит. – Есть идея получше – киваю ей на дом через дорогу – пошли осмотрим его. Проверим на прочность, чтобы не случилось всякой фигни ночью. Мэри Джо неожиданно воодушевляется этой идеи (хотя после того, как она обозлилась на меня за Вилму, я был уверен, что мне придется приложить усилия, чтобы просто уговорить ее согласиться): – Да, точно – она встает и отряхивает руки о футболку – пошли. – Так мило, что ты предложил – саркастично замечает Лиззи – мне ведь совсем неинтересно в этом поучаствовать. – Троих там будет слишком много – усмехаюсь я – поэтому в прошлый раз мы с Кенни и шли вдвоем. Сейчас Мэри, а следующий раз – прикладываю руку к сердцу – клянусь, я возьму тебя. Она хохочет и кидает в меня какой-то маленький камушек: – Ты клоун, Джейк. – Таким родился – усмехаюсь, «отдав честь», и мы с Мэри Джо выходим за калитку. Обернувшись еще раз, замечаю, что за нами внимательно наблюдает Роберт, подошедший к Лиз и севший у мангала на место Мэри Джо. В его глазах читается едва ли не родительское одобрение, словно он понял, зачем я это затеял. Мы проходим мимо черного вольво с открытой задней дверцей молча. Мэри Джо неприязненно косится в его сторону, но никак не комментирует. И лишь когда заходим во дворик уже выбранного для ночи дома, она оборачивается, шутливо поведя плечом: – Если провалюсь я, то теперь ты будешь накладывать мне бинт. Не сразу понимаю о чем она. Потом вспоминаю про свой бинт на ноге, который так еще и не отвязал, и киваю: – Как прикажете, мэм. Мы заходим внутрь – и обнаруживаем, что тут тоже задернуты все шторы. – Знаешь, а это интересно – рассеянно говорит Мэри Джо, подходя к одному из окон – ведь в том доме, который мы с Лиз смотрели, тоже были зашторены все окна.. – И в том, что видели мы с Кенни – киваю. – Интересно, зашторены окна во всех домах деревни? – она резко дергает за штору и та валится к ее ногам вместе с карнизом, как то случилось ранее и у меня. Мэри Джо успевает отпрыгнуть и хохочет, после чего оборачивается и склоняет голову: – Может это совпадение? – А может просто, что бы не произошло, произошло ночью – жму плечами – когда все спали и задергивали шторы. – Задергивали шторы в каждой комнате по всему дому? – она задумывается (я вижу это по задернутому на мгновение дымкой взгляду) – может быть. После чего, разглядывая все и вся, переходит в другую комнату. Я, конечно, проверяю пол и все прочее на прочность, но не могу сконцентрироваться на этом, не сделав главное, зачем сюда пришел именно с ней. – Мэри! – я нагоняю ее с беззаботной усмешкой и трогаю за плечо, точно голю – могу я у тебя кое-что спросить? – Как давно ты стал спрашивать перед тем, как задать вопрос – смеется она – ты ли это, Джейк? Или тебя подменили? Хохочу, щелкнув ее по носу. – Валяй – кивает в итоге она. Что ж. Зачем ходить вокруг да около. Верно, судя по дальнейшей реакции Мэри Джо, мой вопрос прозвучал слишком топорно, однако я его все равно задал именно так: – Скажи, ты и есть тот ребенок, которого нашли здесь семнадцать лет назад? Глава 16 Ее глаза округляются, брови взлетают так, что едва ли не достигают границы роста волос. Рот на мгновение открывается беззвучной «о», а плечи чуть подскакивают вверх. Но уже в следующую секунду чистое изумление сменяется негодованием, смешанным с раздражением: – Что?! Ты сейчас серьезно, Джейк? Тут же выставляю руки вперед, демонстрируя всю свою безоружность и радушие: – Я не имею ничего против. Просто мне надо знать – это ты оставила ту записку утром? Ты так хотела сказать мне об этом? – Ты совсем спятил? – фыркает она. И тут я делаю самое хреновое, что только можно было – прибегаю к аргументации Роберта: – Но ты ведь одного возраста с найденным ребенком. – Как и каждый из нас! – всплескивает она руками. – Ты не помнишь своих родителей. – И это обязательно говорит о том, что они какие-то колдуны? Я уверена, они обычные алкоголики, которые были не в состоянии содержать ребенка. Серьезно думаешь, что того младенца оставили бы в Хейдленде? Да эта теплая водица в первую же неделю бы утекла. – О чем ты? – Представь, что сейчас происходит нечто подобное и находят ребенка, отдав кому-то в городе с населением меньше 10 тысяч людей, где каждый хотел бы его заполучить только славы ради. Как думаешь, насколько быстро вскроется, какая именно семья удочерила знаменитого найденыша? Если на то пошло, я уверена, что его отдали на попечительство в другой штат, где эта история не настолько будоражила людей. Именно поэтому все концы в воду. Звучит логично. По крайней мере логичнее чем бред Роба про рыжие колдовские волосы. Однако, я пробую последнюю попытку: – Ну, если.. допустим им бы была ты – невозмутимо жму плечами – ты бы сказала мне об этом, ведь так? – Ты совсем спятил – цедит она, демонстративно оттолкнув меня и направившись к выходу – ты просто безнадежен. – Да? – злюсь я, бросив ей в спину – интересно тогда, если не об этом, то о чем ты хотела поговорить со мной вчера?