– Нет, но ты все равно приставай – хохочу я, чувствуя легкое головокружение то ли от пива, то ли от танцев – не смей так просто сдаваться. – Я? – он вскидывает бровь и притягивает меня к себе – я никогда не сдаюсь, Роза. Твоей семейке еще придется смириться со мной. Улыбка сползает с моего лица и я отстраняюсь. Рано или поздно пришлось бы это сказать: – Дело не только в них. Я быстро рассказываю (заплетающимся языком) вкратце суть Соглашения, проведенного на крови, ожидая увидеть ужас на лице Дилана и желание поскорее ретироваться, но в конце он лишь берет мое лицо в ладони и совершенно серьезно заявляет: – Хорошо, я не стану мозолить им глаза. Мы будем встречаться по ночам, или в тайне днями. Я найду способы передавать тебе записки, а ты предлоги не отклоняться от моих приставаний. – Ты не понимаешь? Мы никогда не сможем быть вместе. – Мы никогда не сможем пожениться – уточняет он – но это ни одно и то же. – Мы постоянно переезжаем. – Я буду переезжать следом. – И постоянно прятаться? – В этом даже есть что-то возбуждающее. – Ты рехнулся. – Да – он усмехается и повторяет – все так говорят. – Это безумие! – Возможно – смеется он – но ты сама сказала мне не сдаваться. – Я пьяна, это не считается! – А я упрям, так что не пытайся меня переубедить. Это мой цветок и я никому не позволю у меня его забрать. Куда ты, туда и я. Так будет всегда. – Ты и правда спятил – я смотрю в его ясно-серые глаза, но уже в следующее мгновение он притягивает меня к себе плотнее и я с готовностью приникаю к его губам. 20 октября 1998 года. Вернувшись под утро я не замечаю ничего необычного, зато когда за завтраком вижу лица остальных членов семьи понимаю – что-то не так. Беседа не заставляет себя долго ждать. Бордо с мрачным видом в конце трапезы швыряет, точно нечто отвратное, скомканную бумажку на стол и еще прежде, чем развернуть – я с ужасом понимаю, (..быстро комкаю записку, бросаю в урну и даже не раздумываю над решением..) что это. – Ты что, рылся в моем мусоре?! – негодую. – Это мелочь по сравнению с тем, что ты на всю ночь удрала с этим городским. Что с тобой творится, Мари? – Откуда ты знал, что меня нет в комнате? Ты же никогда не заглядываешь. – Не забывай, что ты не одна здесь ведьма. Твоя энергетика, Мари, сильнее любого из здесь присутствующих. Ее отсутствие заметно настолько же, насколько исчезновение куска курицы с обеденной тарелки. Что ты себе позволяешь! – он с грохотом опускает кулак о стол, заставив меня вздрогнуть. – Мы приняли тебя – цедит Клара – взяли в семью, а ты так решила отплатить? – Мы заключили Соглашение на крови – вновь спокойно произносит Бордо – тебе не надо напоминать, что случится, если ты вдруг решишь обнаружить хорошей идеей сбежать с этим мальчишкой? Не надо говорить, что будет в этом случае? Я молчу, мрачно уставившись на него. – У тебя нет выбора – отрезает он – либо ты с нами: твоей семьей, давшей тебе кров, деньги, а главное оказавшей помощь в обуздании своей силы и сделавшей той, кем ты сейчас являешься, либо с тем парнем. Может, повезет, и у вас будет даже пара дней, пока последствия обряда не обернутся против разорвавшего его. Я молча сажусь на стул: – Я больше не буду с ним видеться. Конечно, ложь. Последствия обряда не вернутся, ведь я и не собиралась с ним сбегать. – Конечно, не будешь – кивает Бардо – потому что завтра мы уезжаем из Хейдленда. (..в общем, они появились к хейдленде в конце 20-века, но прожили в самом городе очень недолго. По неподтвержденным данным – какая-та девушка из коммуны начала флиртовать с местным парнем, что и заставило группу спешно покинуть город..) – Что?! Куда?! – Это не имеет значения. После этого, разумеется, следует огромный скандал, и я, точно бунтарский подросток, а не 21-летняя девушка, убегаю в город. Первой мыслью было – найти Дилана, но оказавшись вне семьи я понимаю, что даже не знаю где он живет и где его можно обнаружить. Кроме фонаря ночью. По итогу я блуждаю по городу весь день, а ночью отправляюсь к фонарю, где и застаю Дилана. Сбивчиво, то и дело то рыдая, то рвя и метя от ярости, рассказываю о произошедшем. – И ты никак не можешь узнать, куда именно вы уезжаете? – обеспокоенно спрашивает он. – Нет, никак. И остаться тоже не могу. – Ты всегда сможешь написать мне. Где бы вы не остановились. Я оставлю тебе свой адрес. Ты напишешь мне туда, и я сразу же рвану следом. – Не факт, что у меня будем возможность. Он обхватывает мое лицо ладонями и твердо заявляет: – Значит, ты ее найдешь, Роза. Мы оба сможем это сделать. Ты найдешь возможность написать мне, где вы остановились. А я, чертов нищеброд без гроша, найду возможность туда поехать. Мы вместе сделаем это. Эй – он улыбается – ты же говорила мне так просто не сдаваться. А теперь сама опускаешь руки? – Все складывается совсем не так, как.. – Да – кивает он – и всегда будет складываться не так. Это нормально. Но если мы будем вместе – то преодолеем все. В конце концов, неужели то, что могу я, не сможет сама Мари Лаво? – усмехается он и я бью его кулачком в грудь. – Ты намного сильнее, чем думаешь – заверяет он – и я сейчас не только про твою магическую силу. Ты очень сильная, Роза. И очень упрямая. Ты сможешь все, чего захочешь. Куда ты, туда и я – помнишь? Киваю, глядя на него уже более воинственно: – Я найду способ написать из новой точки. Он ликующе улыбается: – Отлично! А я в этот же день ринусь туда. – На чем? – Да хоть на ковре самолете – он крутится и изображает арабский танец – чем я тебе не Алладин? Возвращаюсь я опять под утро. Никто мне ничего не говорит. За завтраком я сообщаю, что собрала свой чемодан к сегодняшнему отъезду. Лицо Бардо слегка смягчается и он заявляет, что нас всех ждут большие перемены после этого переезда. Меня беспокоит его заявление. О каких переменах, кроме самого переезда, он говорит? Глава 9 Мы с Кенни договариваемся с утра, сразу после завтрака, пойти осмотреть ту сторону, откуда предположительно, как мне кажется, доносился крик. Быть может, там будет какое-то особенное строение или найдем что-то наподобие жертвенного алтаря. Быть может, нам прольется свет хоть на что-то, ведь если с утра, когда мы находимся в заброшенной деревне сами – я вдруг слышу истошный женский крик, который завершается так же резко, как и начинается – наверняка это не просто так. Ведь за этим мы сюда и ехали. С другой стороны, пока Вилма упорно отрицает сам факт того, что кто-то кричал – кроме Кенни мне никто не поверит. Вернее, придется приложить гораздо больше усилий, чтобы убедить их, что Вилма зачем-то лжет нарочно, а это последнее, на что я сейчас хочу тратить время. Когда мы об этом договариваемся – друг отправляется обратно спать и я тоже залезаю в свою палатку. Мэр Джо с Робом к моменту моего возвращается уже спят. Я ложусь между ними, но до полного рассвета так и не засыпаю. Прислушиваюсь. Стараюсь понять, что это могло быть. Что Ведьмино село старалось сказать нам этим криком? На ум так ничего и не приходит и к тому моменту, когда все начинают пробуждаться. Быстро разжигается огонь в нашем «мангале» и на шампура вновь нанизываются сосиски. Вилма же опять обособленно от остальных поглощает свои батончики в машине. – Какие у нас планы на день? – интересуется Лиззи, когда завтрак логично начинает подходить к концу – что посмотрим?