Хантер: Ты охрененно хороша! На самом деле размышляю, не пробраться ли в провонявшую мочой уборную, чтобы подрочить сейчас, или попытаться дотянуть до дома братца. Саммер: ЛОЛ. Счастливого дня рождения, Хантер. Не могу дождаться, чтобы поздравить лично. Наверное, она решила, что я шучу. Я глубоко вздохнул. Боже, как в этом автобусе воняло. Прямо как в комнате Джейса. Прости, парниша. Все это напомнило, как мы с Саммер договаривались провести эти выходные вместе, но никаких особенных планов у нас не было. А мой братец хотел, чтобы мы пошли на вечеринку, где он познакомит меня с девушкой, в которую по уши влюбился. Хантер: Что собираешься делать сегодня вечером? Джейс хочет зазвать меня на вечеринку в один из домов братства. Хочешь присоединиться? Саммер: Хм-м‑м. Обещала подружке тоже пойти на вечеринку. Это за пределами кампуса. Как насчет того, чтобы отметиться каждый на своей вечеринке, а потом встретиться в общежитии? Побывать сразу на двух вечеринках, чтобы потом остаться одним… план был чертовски хорош. Хантер: Напишу, когда смогу улизнуть. Саммер: Не могу дождаться, когда увижу тебя. Весь последний час поездки я провел, уставившись на фотографию и воскрешая в памяти каждую черточку тела Саммер. Что-то особенное было в этой девушке. И это не просто лучше, чем обыкновенный пикап. Мне даже хотелось познакомить ее с Джейсом, чего никогда раньше не случалось. Ни один из нас никогда не приводил в дом девушку, чтобы познакомить ее с мамой. От этой мысли защемило сердце: ведь такому уже не суждено случиться. Но по какой-то причине Саммер была необыкновенной. Мы всего-навсего провели несколько часов вместе, а потом больше месяца болтали о всякой ерунде. И вот я хочу познакомить ее с единственным членом своей семьи. Джейсу она понравится – черт возьми, ведь у нас одинаковые вкусы на девушек. Глава 11 Наталья После возвращения из Калифорнии я уже пропустила три воскресных маминых ужина. А теперь, судя по тому что наш поезд стоял как вкопанный уже добрых пятнадцать минут, опаздывала и на четвертый. – Почему бы нам просто не взять твою машину, а еще лучше заказать «Убер» до Говард-Бич? Мы всегда так делали, когда приезжал папа. Изабелла была далеко не дурочкой. И прекрасно знала ответ. – Потому что поездка из города до Говард-Бич из-за пробок займет целую вечность. А «Убер» еще и обойдется в сто пятьдесят баксов в обе стороны. Поездом гораздо быстрее, к тому же всего три доллара в один конец. – Когда вырасту, ни за что не буду бедной, – задрала она свой маленький носик. – Мы вовсе не бедные. – Почему тогда мы в этой стоячей парилке, а не под кондиционером в «Убере»? – Потому что не любим бросать деньги на ветер. Тратим их с умом. И добавила, указав подбородком на ее ноги. – Вот, например, эти кроссы «Найк» за сто сорок долларов. Это и есть твой «Убер». Изабелла подняла глаза к небу, но скулить перестала. Через несколько минут поезд наконец тронулся. И как раз вовремя. Не страдаю клаустрофобией или чем-то подобным, но от удушливой жары казалось, будто меня засунули в мешок, откуда предварительно выкачали воздух, и завязали его. Мамин дом находился в пятнадцати минутах ходьбы от железнодорожной станции. Она жила все в том же кирпичном доме на две семьи, в котором прошло мое детство. Только теперь наверху вместо арендатора, которому мы сдавали второй этаж, чтобы облегчить выплату ренты, жила моя старшая сестра с семьей. Они перебрались туда года два назад, когда появился второй ребенок и без маминой помощи было не обойтись. Как только мы повернули за угол к маминому дому, в воздухе почувствовался запах соуса. Разумеется, это был Говард-Бич, так что практически в каждом доме готовили свой семейный итальянский соус, или подливку, как его тут большинство называло. Но запах маминого соуса нельзя было спутать ни с чем. По мере приближения к дому слюнки текли все сильней. Открыв дверь своим ключом, я крикнула, что мы приехали. – Паста почти переварилась, – сказала мама. Со смаком поцеловав меня в обе щеки, она повернулась к Иззи. – За последние недели ты еще больше вытянулась. Значит, появилось еще местечко для фрикаделек. Заходите. Прежде чем сесть за стол, разрешаю облизать ложки от пирога. Только что приготовила. Я последовала за ними в самое сердце бури, другими словами, на кухню. Две племяшки сидели на высоких стульчиках. Годовалая плакала, а двухлетняя стучала ложкой по пластиковому подносу и непрерывно орала: «ма-ма-ма-ма». Моя сестра Аллегра крикнула мне привет, выливая дымящийся соус из гигантской кастрюли в огромную миску. Сестричка Николь завопила фак, вынимая хлеб из печки. Вероятно, обожглась. Мама начала по-итальянски отчитывать ее за грубый язык. Все было в порядке. Я скучала по таким воскресным вечерам. Спохватившись, я достала стаканы с салфетками и начала накрывать большой обеденный стол. Звонок задребезжал, когда я вернулась на кухню за тарелками. – Интересно, Франческа хоть иногда вспоминает о своем ключе? – Твоя сестра не приедет. Она в Джерси, отдыхает на пляже, – проворчала мама. – Надеюсь, солнцезащитный крем она не забыла. – Прекрасно. Теперь с сервировкой стола проблем будет гораздо меньше. У Франчески был целый ворох навязчивых состояний, среди которых не последнее место занимала страсть к симметрии и порядку. Именно она заставляла мою сестру еще добрый час поправлять стол после того, как его накрывал кто-то другой. В детстве я жила с ней в одной комнате. С тех пор и стала интересоваться когнитивно-поведенческой терапией. Правда, Франческа не собиралась становиться ни моим пациентом, ни чьим-нибудь еще. Раздался еще один звонок в дверь. – Наталья, пойди открой. – Зачем? Кто-то жаждет спасти наши души? – я повернулась к Аллегре. – Хотя, если подумать, тебе это может пригодиться. Твоя душа остро нуждается в спасении, потаскушка! – Наталья, иди открой дверь, – рявкнула мама. – Это наш гость. Не заставляй его ждать. – У нас гость? – Ступай же! И причешись сперва. Я потрясла головой, но направилась к двери. Если уж Белла Росси прикажет… Глазок был чертовски высоко. Пришлось встать на цыпочки и задрать голову. На верхней ступеньке стоял мужчина и смотрел на улицу. Со спины и в джинсах он выглядел потрясно. Может, для такого свидетеля Иеговы и стоило прибрать волосы. Стоп. Разве свидетели Иеговы занимаются сексом до брака? Я внутренне усмехнулась. Мне определенно необходимо потрахаться. А то готова наброситься на верующего, который стоит рядом со статуей Девы Марии прямо у дома матери. С улыбкой распахнув дверь, я произнесла: – Могу я чем-нибудь помочь? Мужчина обернулся, и у меня перехватило дыхание. Несколько раз моргнула, но лицо передо мной осталось тем же. Правда, улыбка на этой великолепной физиономии стала еще более порочной. – Что… что ты здесь делаешь? – Твоя мама пригласила меня на ужин. Я и забыла, чей номер вбила в его телефон, когда в последний раз видела его месяц назад в Калифорнии. – Моя мама? – Ага. Ты случайно дала мне номер Беллы вместо своего, помнишь? О! Мой! Бог! Я готова убить свою мать. Я дала Хантеру этот номер ради шутки, подумав, что он поймет такой не слишком тонкий намек. А если и нет, то мама быстренько отправит его в другую сторону. В разговоре с холостым мужчиной она не могла продержаться и трех минут без намека, что ее дочери Наталье просто необходимы муж и дети. Увидев Хантера, стоящего у двери, я была совершенно сбита с толку и взбешена. – Моя мать пригласила, и ты пролетел через всю страну, чтобы отведать ее соус? – У меня кое-какие дела в Нью-Йорке, вот Белла и подумала, что было бы здорово увидеться. К тому же, раз уж я здесь, у тебя появилась возможность исправить ошибку, дав мне правильный номер. Как-то так… – Думаю, ты немного не в себе. И тут мама до смерти перепугала меня, прямо за спиной распахнув дверь, которая до этого была почти прикрыта. – Ах, это, должно быть, Хантер. – Она выдвинулась вперед и расцеловала его в обе щеки. – Рада тебя видеть. Почему ты не заходишь? Разве моя дочка забыла о хороших манерах? Входи же. Входи. С того момента, как открылась дверь, я не шелохнулась. Хантер, заходя в дом, остановился около меня. Наклонившись, он чмокнул меня в щеку и прошептал в самое ухо: – А настоящий поцелуй будет позже. * Я все еще с трудом верила, что Хантер в Нью-Йорке, а еще меньше в то, что он сидит во главе обеденного стола в мамином доме. Сложив на груди руки и склонив головы, мы произносили молитву. Прекрасная возможность смотреть на Хантера, не боясь быть пойманной. Боже, до чего он великолепен! Опасно великолепен. Когда моя мать произносила молитву, обращенную к Деве Марии, я поймала себя на мысли, каково это – лежать под этим мужчиной. Белла провела бы в церкви целую неделю, молясь за непутевую дочь, которую во время молитвы посещают подобные мысли. Держу пари, в постели он одновременно жесткий и внимательный. Бессознательно я провела языком по нижней губе, а в голове вихрем крутилось множество грязных мыслей. Разумеется, именно в этот момент Хантер поднял глаза и уставился прямо на меня. Когда наши взгляды встретились, мальчишеская улыбка пробежала по его лицу. Господи, у меня перехватило живот, совсем как у девочки-подростка. Оставшуюся часть молитвы я просидела с закрытыми глазами. А это было совсем не просто. Как и в первую встречу, меня поразило то, как на меня действовал этот мужчина. Совсем как тогда с Гарретом. Эта мысль оказалась лучше холодного душа. По крайней мере, бывший муженек еще хоть на что-то годился. Меньше чем через две минуты после окончания молитвы женщины семьи Росси начали допрос. Хантер и не подозревал, во что ввязался, сидя за одним столом с семью дамами из этой семьи, да еще одной девочкой-подростком. – Итак, Хантер, как вы встретились с моей сестрой? – На свадьбе Дерека и Анны. Тут вмешалась матушка. – Хантер поймал подвязку, а Нат – букет. Разве не романтично?