Нина снова кивнула. – Когда они тебя сюда привезли, в какое время дня? С минуту Нина боялась, что не ответит на вопрос, но быстро пришла в себя, и у неё перед глазами промелькнули чередой ужасные картины. – Утром, – сообщила она. – Меня арестовали за завтраком. Она до сих пор чувствовала запах овсянки, видела три одинокие изюминки, прячущиеся среди овсяной крупы. От воспоминаний её чуть не стошнило. – Ладно. Уже хорошо, – похвалил её Перси, словно разговаривал с малышкой, моложе Алии. – Теперь постарайся вспомнить. Когда они везли тебя сюда, с какой стороны светило солнце? – Солнце? Нина подумала, что не расслышала вопрос, потом, что вряд ли сможет ответить. Когда её арестовала демографическая полиция, она до смерти перепугалась… кто же в здравом уме в такой момент обращает внимание на солнце? Тут она вспомнила плеск воды на окно машины, стекающие по стеклу капли. – Солнца не было, – торжествующе ответила она. – Лил дождь. Перси и Маттиас обменялись взглядами. Нина смутно подозревала, что радоваться особенно нечему. – Это важно? Почему? – спросила она. – Если бы мы знали, с какой стороны машины было солнце, – объяснил Маттиас, – то поняли бы, в каком направлении вы ехали. Утром солнце восходит на востоке. А если солнце не выходило, то непонятно, откуда вы ехали. – Ясно, – кивнула Нина. Несмотря на плохую видимость, она отчётливо чувствовала, что Маттиас говорит сквозь стиснутые зубы. Но разве справедливо ожидать от неё знаний о небе и солнце? Она так мало видела их в жизни. Откуда у Перси и Маттиаса такие познания? – Подумай хорошенько, – терпеливо попросил Перси. – Может, в то утро какая-то часть неба была ярче остального? Это походило на детективные сериалы тёти Листры. Детективы всегда говорили нечто подобное: «Знаю, как это тяжело, мадам, но очень важно вспомнить, точно ли вы слышали, как мистер Икс до полуночи вышел из комнаты?» Но в сериалах тёти Листры свидетели всегда были уверены в себе: «Да, я слышала, как дверь открылась до того, как прошёл поезд, отходящий в полночь, до боя часов». Нина же не смотрела на небо, когда полиция увозила её в тюрьму. Она смотрела вниз, на наручники, на цепи на ногах. Но если она долго смотрела и увидела дождь… – Когда мы вышли из школы, было темно, – медленно сообщила Нина. – Но потом… Потом на небе появилось какое-то свечение, сквозь дождь, его было видно через моё окно. – Восход, – буркнул Маттиас. – Солнце восходит? – спросила Нина. Она никогда не задумывалась, как светило появлялось на небе. На картинках и по телевизору оно просто находилось на небе, над головой. Перси не обратил внимания на её вопрос и задал свой: – С какой стороны ты сидела в машине? – Слева. На заднем сиденье, – ответила Нина. – Если восток слева… то вы ехали на юг, – объявил Перси. – Как скажешь, – согласилась Нина. – Вероятнее всего, её школа находится сразу за магистралью номер один, – сообщил Маттиас. – Это к северу от города. Рискнём пройти вдоль шоссе? – Не рискнём, так точно заблудимся, – возразил Перси. Нина заметила, что они даже не притворялись и не спрашивали её мнения. По крайней мере оба мальчика мельком глянули на Алию, которая как раз успела кивнуть в знак согласия. Нина сказала себе, что ей всё равно. Просто надеялась, что не ошиблась насчёт восхода солнца. 19 Они бесконечно долго брели по лесу. Нина так устала, что перестала обращать внимание на то, куда идёт, что другие говорят, и тому подобное. Главное – заставить себя поднимать ноги, одну за другой, ставя каждую чуть дальше вперёд. Она вспомнила, как говорила себе, что дети будут только тормозить побег – шутка не удалась. Тормозила она сама. Это на неё они оглядывались, её нетерпеливо ждали. Наконец Алия вернулась к Нине и, взяв её за руку, сказала: – Сядь отдохни. Подождём немного, пока… пока Перси и Маттиас кое-что сделают. Нина села на траву и откинула голову к стволу дерева. Он был лучше любой подушки. – Ты есть хочешь? – вяло спросила она. – Конечно! – оживилась Алия. – Можно? Нина отвязала от пояса мешок с едой и подвинула маленькой девочке. – Бери что хочешь, – предложила она. – Возьму чего-нибудь немного, – решила Алия. – Пока мальчики не вернутся. Они умеют распределять еду, чтобы хватило надолго. Нина даже не открыла глаза, чтобы взглянуть, что выбрала Алия. Потом поняла, что Алия осторожно вкладывает ей в рот дольку апельсина. – А то у тебя совсем сил не будет, – сказала она. Нина пожевала и проглотила. Апельсины ей доставались редко. Этот оказался сладким и сочным. Конечно, одной дольки было маловато. Он только напомнил, как она изголодалась. Нина запустила в мешок руку и вытащила коробку кукурузных хлопьев. Оторвав верх, она стала насыпать их в рот. Никогда в жизни она не расправлялась с едой так быстро. – Еда, конечно, твоя, не наша, – заметила Алия. – Но не лучше ли её немного приберечь, чтобы хватило на всё путешествие? В темноте Нина даже не поняла, что Алия может видеть, как она ест. Нина покраснела и перестала жевать. Она ела так жадно, что прилипшие к лицу хлопья упали на землю. – Тебя что, Маттиас и Перси поставили надо мной командовать, пока не вернутся? – проворчала Нина. – Нет, – ответила Алия. Теперь Нина доставала хлопья из коробки, по одной штучке, осторожно кладя их на язык. – Кстати, где они? – Расскажут, когда вернутся, – неуверенно ответила Алия. Её манера доводила Нину до бешенства. Так и подмывало запустить пачкой хлопьев девчонке в голову. Но тут она заметила в лесу приближавшийся к ним мерцающий свет. – Алия, смотри! – прошептала Нина. – Демографический надзор! Они идут по нашим следам! Бежим скорее… Она вскочила, чудом не рассыпав остатки хлопьев. – Нина, успокойся. Это Перси и Маттиас, – ответила Алия. – Откуда ты знаешь? – Это наш сигнал. Световой. Нина снова присмотрелась, и точно, свет мигал по определенной схеме: дважды справа, один раз слева. И ещё раз: дважды справа, один слева. – Откуда у них фонарик? – спросила Нина. Алия промолчала. Через несколько минут свет погас. За спиной Нины хрустнула ветка, и она замерла, но это подходили Перси и Маттиас. – Всё в порядке? – спросила Алия. – Ага, – ответил Перси. – Где вы были? Откуда у вас фонарик? – спросила Нина. – Нашли. Скажи, повезло? – ответил Маттиас.