– Напрасно я рассказала ему про его дядю, – снова раздался в темноте голос охотницы. – По крайней мере, надо было сделать это по-другому. Я выместила на нём свою злость. Но он всего лишь ребёнок, сирота, и он ни в чём не виноват. – Но он не маленький… – возразила Имоджен. – И ты ничего плохого не сделала! Ты просто сказала правду. – Правду! – сухо рассмеялась Лофкинья. – И что хорошего вышло из этой правды? Не зря считается, что правду говорят только дети, дураки и пьяницы. Имоджен никогда не слышала такой поговорки, но догадалась, что с Лофкиньей сейчас лучше не спорить. – Если скреты с ним что-то сделают, – продолжала Лофкинья, сокрушённо качая головой, – то это случится по нашей вине. Мы не должны были оставлять его одного. Мари что-то пробормотала во сне и повернулась на другой бок. Её кудрявые волосы, уже несколько дней не знавшие расчёски, свалялись на затылке и стали похожи на птичье гнездо. Имоджен укрыла сестру до подбородка и легла. – Как думаешь, куда скреты утащили Миро? – спросила она. – Тут и думать нечего, – отозвалась Лофкинья. – Они унесли его в свои пещеры на гору Кленот. Если, конечно, он ещё жив. – Если он ещё жив, – прошептала Имоджен. Она надеялась, что Лофкинья скажет что-нибудь ободряющее, что поможет прогнать неприятное чувство, которое поселилось у неё в животе и нещадно грызло изнутри, но разговор с охотницей только усилил его, и теперь Имоджен точно знала, как оно называется. Это было чувство вины. Глава 72 Чудовище встретило чёрного мотылька в своей пещере на вершине горы. – Ты принёс Зуби новости? Мотылёк опустился на каменный пол и стал ползать зигзагами, словно в танце, грациозно открывая и раскрывая крылышки. – Что-что? Ты принёс нам шелушение? – переспросил скрет, скребя лысую макушку. – Какая чепуха! Мотылёк вернулся на исходную позицию и начал всё сначала. Скрет опустился на четвереньки, и его огромные круглые глаза оказались в нескольких сантиметрах от крылышек посланника. – Ага, вот оно что! – вскричал он. – Приглашение, а не шелушение! Ты принёс приглашение. Отлично, рассказывай дальше. Я весь внимание. Мотылёк описал причудливый узор на полу пещеры. Буйные завитки чередовались прямыми линиями и энергичными взмахами крылышек. – От враля на проклятье… нет-нет, не так… от кролика в его усадьбу? Опять нет? – Скрет вскочил на ноги. – Понял, понял! – закричал он. – Ты принёс приглашение от короля на его свадьбу! Это очень, очень неожиданно. Сейчас же побегу, расскажу Кралю… Глава 73 А в это время в Ярославии полным ходом шли приготовления к свадьбе. Каждая служанка должна была получить новое платье. В замок вносили тюки хлопка и шёлка, следом за которыми шествовала целая армия очень важных портних. Главная кухарка готовила величайший пир в истории королевства. Она трудилась день и ночь: кромсала бесконечные шеренги зелёных и фиолетовых овощей и ссыпала их в кастрюльки с крышками, которые танцевали и дребезжали под паром. Она нанимала людей, умеющих печь, свежевать, потрошить, кромсать на кусочки и насаживать на вертела. Гостей должны были угощать супом из карпа, фаршированными лебедями, засахаренными фруктами и вишнёвыми пирогами в форме сердца. Кондитеру была заказана огромная сахарная скульптура счастливой четы с лицами из марципана и глазами из сусального золота. Эта скульптура должна была стать главным украшением стола. Кладовые ломились от хлеба и сыра, винные погреба – от вина и эля. В подвалах не умещались корзины с извивающимися живыми угрями. По вечерам главная кухарка садилась за стол вместе с дворецким и ключником. Эти собрания нужны были для того, чтобы кухарка, которая не умела писать, надиктовала записки всем, кому нужно. Пока мужчины скрипели перьями, она штопала одежонку своих мальчишек. – Напиши-ка мяснику с улицы Миша, – потребовала кухарка. – Нужно забить двадцать быков и пятьдесят поросят. – Двадцать быков и пятьдесят поросят, – повторил дворецкий. Кухарка щёлкнула ножницами, обрезая нитку. – Только пусть поглядит, чтобы поросятки были молоденькие, – добавила она. – Мне не нужны здоровенные старые свиньи с грубым салом! Нам подавай поросяток нежных, молочных… Скрип-скрип-скрип. Щёлк-щёлк-щёлк. – И этому охотнику тоже напиши. – Блазену? – Да, ему самому. Пускай наловит нам фазанов, куропаток, скворцов и аистов. Свет факелов придавал их теням причудливые очертания. Кухарка отмотала нитку, подняла ножницы – и на миг все трое предстали не слугами, а слепыми парками, вершительницами судеб. – Слыхала, что говорят про старого Йедарша? – спросил ключник. – Нет. Я не слушаю сплетни, – отрезала кухарка, жадно наклоняясь поближе. – Люди поговаривают, будто вовсе не скрет его убил. – Так его же, несчастного, на кусочки покромсали, – сказала кухарка. – Скреты всегда так делают. – Точно вам говорю, тут не обошлось без Аннешки Мазанар. Она хотела, чтобы всё указывало на скретов, но провалиться мне на этом месте, если вся эта шинковка и нарезка не была проделана человеческими ручками! – Да не может быть! – ахнула кухарка. – Наша будущая королева – убийца?! – Старый Йедарш всегда считал, что она не пара нашему королю, – продолжал ключник. – А теперь и медведица бедного старика перестала есть. Разве это не знак, как думаете? Дурная примета перед свадьбой! Может, нам надо что-нибудь сделать, чтобы умилостивить зверя? – Хочешь, чтобы я ещё и для медведицы готовила? – возмутилась кухарка. – У королевы Аннешки свои планы на эту медведицу, – сказал ключник. – Она говорит, что свадьба не свадьба без пляшущего медведя! – В таком случае, может, оно и неплохо, если животина немного поголодает, – вмешался дворецкий. – Медведи пляшут только с голодухи… или от страха. Как по мне, голод как-то гуманнее. – А что едят медведи? – спросила кухарка. – Улиток, ракушек и зелёных лягушек, – ответил дворецкий. Кухарка в сердцах отвесила ему подзатыльник: – Я серьёзно спрашиваю! – Может, угрей? – спросил ключник. – Ещё чего не хватало! – возмутилась кухарка. – Вы хоть знаете, сколько я отдала за этих угрей? Медведица, конечно, важная цаца, но пусть обходится тем, что дают. – И то верно. – Дворецкий потёр затылок. – Тут ты хозяйка. – То-то и оно! Глава 74 Когда Миро проснулся, его распухший язык больше напоминал дохлого слизняка. Где он? Почему так хочется пить? Он сел и нащупал грубые шерстяные одеяла, пропахшие мочой. Почему он в пещере? Как он сюда попал? И тут он всё вспомнил. Он разговаривал с Модри Кралем в толще горы Кленот и, судя по решётке перед его носом, остановился далеко не в роскошных гостевых покоях.