– Но почему король хочет убить своего племянника? – Вояк, разве тебе платят за то, что ты задаёшь вопросы? – Нет, миледи! – Тогда зачем спрашиваешь? – Вот что, миледи, не моё это дело – детишек убивать. Моё дело – враги, скреты и прочая нечисть. Меня учили расправляться с ними, и я исправно делаю свою работу. – Я ожидала, что ты это скажешь, – прошипела Аннешка, поднимаясь, чтобы уйти. – Кстати, я слышала, будто бы ты позволил девчонке убежать с обручальными кольцами и даже не организовал погоню. – Кто ж виноват, что Ян застрял в тесном переулке, – начал оправдываться Пётр. – Ты слаб, Вояк, – в упор посмотрела на него Аннешка. У Петра вдруг пересохло во рту. – Виноват, миледи. – Очень виноват, – холодно поправила Аннешка. – Если у тебя столько слабостей, то я не уверена, что ты достоин возглавлять мою королевскую стражу. Думаю, тебе стоит уступить место более достойным. Возможно, тебе следует отправиться за горы, Вояк. Аннешка неторопливо направилась к двери, но Пётр одним прыжком преградил ей путь. – Умоляю! – с жаром воскликнул он. – Не отсылайте меня! – Над верхней губой у него выступил пот. Почему у него вечно потело под носом?! – Я всё сделаю! Я выполню приказ моего короля. – Вот и славно, – хитро улыбнулась Аннешка. – Всё должно быть исполнено завтра же вечером. – Да, миледи, – кивнул Пётр. – Но мне понадобится ещё одна пара рук. – У тебя есть на примете кто-то, на кого можно положиться? – Да, миледи, – ответил Пётр. – Мой брат Ян… Ему это тоже не понравится, но я пообещаю ему место моего заместителя. – Делай, как знаешь. Но помни: больше никому ни слова. – Конечно, миледи… А что нам делать с… как нам это подать, так сказать… – Что делать с телом? – уточнила Аннешка. – Короля это не интересует. Главное, закопайте поглубже. Все будут думать, что король отослал мальчика из Ярославии и отныне он будет жить за горами, у родни его матери. – Понял. Полагаю, вы хотите получить какие-то доказательства?.. Аннешка ненадолго задумалась. – Ты имеешь в виду нечто вроде его сердца в шкатулке? Пётр почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. Неужели эта женщина в самом деле попросит его… – Нет, ничего такого мне не потребуется, – решила Аннешка. – Тем более что я всё равно не смогу проверить, чьё это сердце. Вдруг ты подложишь в шкатулку свиное? – Она звонко рассмеялась, но Пётр не смог заставить себя даже улыбнуться. – Поверь, у меня есть свои способы узнать, правду мне говорят или нет, – прошептала Аннешка, чуть сморщив прелестный носик. – Если я подойду ближе, то смогу даже почуять запах лжи. Пётр сглотнул. – И вот что ещё, Вояк… – Да, миледи? – Ко мне нужно обращаться «ваше величество». Глава 50 Ночью перед походом в горы дети почти не спали. Стоило Имоджен задремать, как беспокойные мысли тут же выплывали из глубин её сознания. Тревожки не знали покоя. Как только она закрывала глаза, они тут же начинали копошиться за занавесками, дребезжать в ящиках стола. «Выпусти нас, выпусти, – шептали тысячи негромких голосков. – Не ходи в горы! Ты там потеряешься. Тебя слопают живьём. Ты никогда не вернёшься домой…» Предоставленные сами себе, тревожки совсем распоясались. Они щипали своими костлявыми пальчиками желудок Имоджен, пока её не начинало тошнить от страха. Они садились ей на грудь, так что она начинала задыхаться. Они обвивались своими уродливыми маленькими тельцами вокруг её сердца и давили, давили, пока… …пока Имоджен не представляла, как хватает тревожек за глотки и отшвыривает их прочь, в темноту. Пока она не захлопывала ящики столов. Пока не задёргивала занавески. Пока не задавала негодникам хорошую трёпку. Она пыталась думать о чём-нибудь другом, весёлом. Например, как будет лежать в кровати рядом с мамой, среди книжек, фонариков и мягкого розоватого света. Тревожки затихали на минуту – в лучшем случае на две, – а потом шёпот и возня начинались снова. Тревожки Миро вели себя иначе. Они прятались от него. Они его бросали. Они представали в виде взрослых, которые захлопывали дверь перед его носом. И в виде призрачных теней девочек, убегавших за деревья. В виде ботинка, исчезавшего за стволом. И отзвука смеха. Миро оборачивался и кричал: «Подождите!», – но призраки не ждали, и вскоре он оставался совсем один под равнодушной луной величиной в полнеба. Снаружи завывали скреты. Наконец настало утро и часы пробили семь. Две планеты из самоцветов облетели вокруг цифры девять, и открылась дверца. – Интересно, кто выйдет на этот раз? – спросил Миро, садясь в изножье кровати. Из-за дверцы появилась маленькая резная фигурка мальчика. У него на голове сверкала крошечная корона. – Смотрите, смотрите! Это принц, как я! Маленький принц забегал на месте. Его руки и ноги болтались на шарнирах. Неожиданно бег прекратился. Фигурка поплыла обратно в дверку, но выглядело это так, будто маленького принца тащили туда против воли. В последний миг его маленькие руки беспомощно вцепились в косяк двери, сражаясь с невидимой силой. Дверца захлопнулась. Принц остался заперт в часах. – Как странно, – поёжилась Мари. – Раньше такого не было. Имоджен посмотрела на Миро. Он побелел. – Всё нормально? – спросила она. – Пора собираться, – ответил принц. Лофкинья дала им длинный список всего, что нужно взять в дорогу. – Я займусь одеждой, – сказала Имоджен. – Мари, ты соберёшь еду. Кухарка тебя любит, она даст тебе всё, что ты попросишь. – А Миро? – спросила Мари. – Что будет делать Миро? – Я соберу оружие, – сказал принц. Глава 51 Имоджен раньше остальных вернулась в комнату на вершине второй по высоте башни. Она принесла шубы из звериных шкур, чтобы кутаться в них по ночам. Следом пришла Мари, волоча за собой огромный мешок. – На, примерь-ка вот это, – сказала Имоджен, бросая сестре меховую куртку. Мари послушно оделась. Капюшон упал ей на лицо, рукава скрыли кончики пальцев, а подол доходил до лодыжек. Имоджен прыснула. – Велика, – сказала Мари. – Меньше не нашлось. – И пахнет странно. – Ещё бы! Она же сделана из мёртвого животного! – Фу, – Мари сорвала с себя куртку. – Мерзость какая. – А ты что раздобыла? – спросила Имоджен, открывая принесённый Мари мешок. – Сейчас покажу. – Мари вытащила из мешка нечто, на вид похожее на сморщенные уши. – Сушёные грибы и яблоки! – Отложив мешок, она развязала второй. – Овсяное печенье на меду. Наверное, вкусное. – Мари открыла третий мешок. – Пироги с олениной. Ты только понюхай, м-м-м! Восхитительно. Да, и ещё куча сухарей. – Сухари? Я их не люблю. – Можешь называть их дважды испечённым хлебом, как говорит Лофкинья. Кухарка тысячу раз переспросила, зачем они мне.