Имоджен не сводила глаз с огня. – Нет, – сказала она. – Вряд ли. – Мы не знаем, кто он, – подала голос Мари. – Иногда у мамы бывают близкие друзья, но они нам не нравятся. – Близкие друзья? – Миро перестал сворачивать звезду. – Как я? – Нет, не как ты, – отрезала Имоджен. Миро почему-то погрустнел. – Близкий друг – это мужчина, который может стать мужем, – пояснила Мари. – Это не просто хороший друг. – Понятно! – мгновенно просиял Миро. – Я так и думал. Он взял одну из звёзд и бросил её в огонь. Взметнулось пламя, звезда исчезла. – Может быть, ваш отец – владелец большого имения, – предположил он. – И поэтому вашу маму заставили молчать. – О чём это ты? – удивилась Имоджен. – Йедарш рассказывал мне о таких случаях. Иногда служанок отсылают в горы, когда выясняется, что они ждут ребёнка. – Наша мама не служанка! – закричала Имоджен. – Она просто не любила нашего отца так сильно, чтобы остаться с ним… Или он не любил нас… И вообще, не нужен нам никакой отец! Миро взял с пола остальные звёзды. – Мне тоже, – сказал он, бросая звёзды в огонь. – Мне вообще никто не нужен. Огонь затрещал сильнее, языки пламени окрасились синим и зелёным. – Миро… ты никогда не рассказывал нам, что случилось с твоими родителями, – заметила Мари. – Неправда! – быстро ответил принц, неожиданно ощетинившись. – Я сказал вам, что они среди звёзд. – Это значит… – нерешительно начала Мари. – Они умерли? – перешла прямо к сути Имоджен. Миро взял новую пригоршню бумажек. Он сложил ещё одну звёздочку и только потом тихо заговорил снова: – Мой отец был самым лучшим королём в истории Ярославии. А ведь династия Кришнов правит этой долиной с глубокой древности. У меня папины глаза… Моя мама, принцесса одной страны за горами, приехала сюда, чтобы выйти замуж за моего отца. Она была очень красивая. От неё я унаследовал цвет кожи… Они… они оба погибли пять лет назад. Несчастный случай на охоте. – Мне так жаль, – сказала Мари. – Наверное, это ужасно! – Ещё бы. Но теперь обо мне заботится дядя. Впрочем, нельзя сказать, что я в этом сильно нуждаюсь… Но дядя ещё и правит королевством – до тех пор, пока мне не исполнится шестнадцать лет. – Это очень любезно с его стороны, – заметила Мари. – Да, – согласился принц. – Ещё бы. Глава 26 В королевском саду принц показал гостьям великур. Самая крупная из этих разноцветных птиц была размером с лошадь, а самая маленькая – не больше шотландского пони. После приручения великуры становились такими послушными, что на них можно было ездить верхом. Этим дети и решили заняться. Единственная трудность заключалась в том, что великуры настолько глупы, что не поддаются дрессировке, поэтому ими невозможно управлять. Приходилось крепко держаться за шею и надеяться на лучшее. Занятие рискованное, ведь бегали эти птицы так, будто ими выстрелили из неисправной пушки, – стремительно и по непредсказуемой траектории. Имоджен уже успела шлёпнуться в колодец, в куст и об стену. Как ни странно, хуже всего оказался куст (всё из-за колючек). – Не похоже, чтобы они могли летать, – сказала она, сползая со спины своей любимой птицы. – Да, смотри, какие у них странные крылья, – ответила Мари, приподнимая крыло своей великуры. Птица недовольно заквохтала. – Это из-за того, что им подрезали перья, – объяснил Миро. – Зачем? – удивилась Имоджен. – Затем, что это наши великуры. Мы не хотим, чтобы они улетали. – А откуда вы их взяли? – спросила Мари. – Из леса. Мой дядя платит охотникам, чтобы они их ловили. Это очень непростая работа. Вы бы слышали, как визжат эти птицы, когда их впервые сюда приносят, – особенно клуши с цыплятами! Они так скандалят, когда их разлучают! – Зачем же их разлучать? – нахмурилась Мари. – Их проще укрощать по отдельности. После того как великуры забывают о лесной жизни, их выпускают в другую часть сада, где они снова собираются в стаи, как раньше, но уже с другими птицами. – Но разве они счастливы? Вопрос поставил принца в тупик. – Счастливы? Да какая разница! Это всего лишь великуры! Однажды днём, когда дети играли в саду, Имоджен увидела, что огромные птицы столпились под стеной. Они стояли и, не мигая, смотрели на ворота сада. – Что они делают? – спросила она. – Мне кажется, они чего-то ждут, – сказала Мари. – Так и есть, – ответил Миро. – Давайте понаблюдаем за ними. Он шмыгнул за искусно подстриженный куст и поманил девочек за собой. В живой изгороди было выстрижено отверстие, как раз на высоте глаз принца. Чтобы заглянуть в него, Имоджен пришлось встать на цыпочки, а Мари взгромоздилась на садовый горшок. – Лучше не высовываться, – прошептал Миро. – Великуры жутко нервничают во время кормёжки. Вскоре дети увидели, как в ворота вошли две женщины, толкающие перед собой тачку с высокими бортами. Имоджен не видела, что лежит внутри, но судя по тому, как раскудахтались великуры, содержимое тачки пришлось им по вкусу. Одна из женщин была высокой и темнолицей, с двумя тугими пучками на голове. Другая, пониже ростом, оказалась совсем молодой, почти девочкой. Она всё время поглядывала на свою спутницу в поисках не то указаний, не то одобрения. – Хорошая получилась охота! – сказала она. – Да разве ж это охота! – хмыкнула женщина постарше. – Это всё равно, что за грибами сходить. – Королевские стражи знают, что ты охотница? – Знать-то они знают, да что в том проку? – проворчала женщина. – Они скорее дадут нам умереть с голоду, чем позволят поймать себе что-нибудь на ужин. «Что за вздор? – подумала Имоджен. – Блазену Бильбецу разрешено охотиться… За это его прославляют и сочиняют в его честь песни!» Великуры нетерпеливо переминались с ноги на ногу. – Зато наши птички не будут голодать. – Женщина запустила руку в тачку и вытащила оттуда гигантского червяка, мягкого и блестящего, будто шёлкового. Червяк отчаянно извивался, пытаясь спастись. Женщина подбросила его высоко в воздух, и великуры с заполошным кудахтаньем подпрыгнули за ним. Сверкнули клювы, взметнулись когти – и червяк исчез. Девушка и женщина бросали им червей одного за другим. Попадались червяки огромные, размером с кабачок. Другие были мелкие, не крупнее слизняка. Птицы заглатывали их целиком. Один бедолага попытался зарыться в землю, но великура в последний момент вытащила его из укрытия. Миро сдавленно хихикал, а вот Мари была в ужасе. Наконец жуткое кормление подошло к концу, и великуры, сытые и вялые, как коровы, лениво побрели прочь. Вскоре у ворот осталась только одна молоденькая птичка, ещё не сменившая зимнего оперения. Она пронзительно квохтала, разевая клюв. – Кажется, она не наелась, – догадалась кормившая птиц девушка. – Мы этого так не оставим, верно? – Женщина склонилась над тачкой, вытащила последнего жирного червя и с улыбкой бросила его молодой великуре. Птица радостно посеменила прочь, а женщина и девочка быстро выскользнули за ворота. В саду снова воцарилась тишина. – Кто это был? – спросила Имоджен. – Да так, никто, – пожал плечами Миро. – Не имеет значения… Но что-то подсказывало Имоджен, что он ошибается. «Не имеет значения для кого?» – подумала она.