– Ну, тогда тем более стоит выпить: на трезвую голову там делать нечего. Я искоса смотрю на Мэтта. Он всегда недолюбливал Дарию. А однажды даже назвал ее злобной сучкой, но я сразу поставила его на место. Никто не имеет права так говорить про мою сестру. Фургон притормаживает напротив дома Дарии. – Спасибо, что подвез. – А когда эта тусовка закончится? Хочешь, я тебя встречу? – Не стоит беспокоиться. – Я открываю дверь. – Пройдусь обратно пешком. – Да какое там беспокойство, Эм. День нынче выдался тяжелый, и ты украсишь мой вечер. Глаза Мэтта полны нежности, как у настоящего любовника. Меня даже передергивает – ненавижу эти неловкие моменты! – а они в последнее время возникают все чаще и чаще. Наши отношения с Кузумано перестали быть прежними в мае, после того как он расстался с Леей, которая была его девушкой целых восемь месяцев. С Мэттом всегда легче общаться, когда он с кем-то встречается. Но в прошлом месяце, когда мы были на свадьбе его лучшего друга, наша дружба достигла критической отметки. Помню, мы шли через парковку и давились от смеха, настолько забавно изображал «лунную походку» отец жениха. Мэтт взял меня за руку. Я рассмеялась еще громче, хлопнула его по плечу и сунула руку в карман. Обнимашки – это для нас нормально. Иногда я чмокаю его в щеку. Мы «даем друг другу пять» или стукаемся кулаками. Но мы не держимся за руки. Никогда. Я, очевидно, в тот момент ранила его, и мне от этого стало плохо. Однако никакого способа извиниться, без того чтобы обсудить этот момент или, хуже того, поговорить «о нас», не существовало. Поэтому я притворилась, будто ничего не случилось. – Ты такой заботливый, Кузумано. Встречать меня не надо. Но все равно спасибо: я тронута. Правда. Я выхожу из фургона напротив маленького домика на одну семью и машу Мэтту рукой. Этот дом постройки сороковых годов Дария с мужем купили после смерти ее свекра. Донни, который профессионально клал кирпичи и вообще до хрена всего знал о строительстве, все собирался обновить устаревший интерьер. С тех пор прошло уже два года, но, если не считать покраску стен в ванной и появление нового ковра в детской, внутренности дома все так же напоминают декорации «Я люблю Люси» – популярного телесериала 1950-х годов. «Это же крутое ретро, – утешаю я сестру. – Прикинь, как тебе повезло». С заднего двора слышен звонкий смех. Сворачиваю за угол и оказываюсь у забора из сетки-рабицы. Мои племянницы занимаются гимнастикой во дворе размером чуть больше опрокинутой коробки от холодильника. Уже сейчас видно, насколько девочки разные. Сестры Наталия и Мими – старшая и младшая. Глядя на них, невольно вспомнишь историю про фамильное проклятие семейства Фонтана. Хотя лично я не верю во все эти старые сказки. Девятилетняя Наталия безупречно выполняет колесо, с видом победительницы поднимает вверх руки, а потом откидывает с ангельского личика выбившуюся прядь блестящих каштановых волос. Сегодня моя сестра соорудила дочери французскую косичку и вплела в нее красную ленту. Бирюзовые легинсы обтягивают стройные крепкие ножки. На футболке надпись «Будущий президент», и это вполне может оказаться правдой. – Вот так надо делать колесо, – говорит Наталия младшей сестре. Да уж, эта девочка уверена в себе, и она прирожденный лидер: ни дать ни взять маленькая Хилари Клинтон. Семилетняя Мими с восхищением смотрит на Наталию. Она, как обычно, слегка взъерошена. На худеньких плечиках болтается мятое платье из секонд-хенда. Длинные ноги все в зеленых пятнах от травы, а ногти не накрашены, в отличие от старшей сестры: у той они красные. Темные волосы Мими коротко подстрижены: Дария объяснила мне, что таким образом ей удалось сократить утренние пререкания на двадцать минут. Мими первой замечает меня: – Тетя Эм! Она несется ко мне с вытянутыми вперед руками. Я ставлю коробку на газон, сажусь на корточки и принимаю племянницу в свои объятия. – Привет, дорогая! – Я закрываю глаза и вдыхаю ее чудесный запах. – Как поживают мои любимые девочки? – Встав, я протягиваю руки к Наталии. – Отлично делаешь колесо, милая! – Спасибо, – говорит Наталия, по-быстрому обнимает тетю и возвращается к своим занятиям. – Покружи меня! – просит Мими. Я с улыбкой ерошу ей волосы: – Только недолго. Надо помочь твоей маме подготовиться к собранию Клуба книголюбов. После этого я беру Мими под мышки и быстро кружу. Легкая как перышко девочка громко смеется от восторга. И я тоже смеюсь. Но тут открывается задняя дверь. – Эм? Ты что это делаешь? Я медленно перестаю кружиться. – Привет, Дар! – Я отпускаю Мими, но двор все еще плывет у меня перед глазами. – Уже иду. – А где пирог? Я со смехом делаю шаг назад и, пытаясь поправить очки, неловко тычу указательным пальцем в щеку: – Не волнуйся, пирог я принесла. – Тетя Эм! – кричит Мими. – Осторожно! Я чувствую под пяткой что-то твердое, пытаюсь отойти в сторону, но земля еще качается под ногами, и я спотыкаюсь. – Эмми! – вопит Дария. Но я уже падаю и жестко приземляюсь на пятую точку. Хлопает дверь, и в следующую секунду сестра стоит возле меня. – Все нормально, – говорю я, потирая бедро. – Проклятье! – Дария вытаскивает помятую коробку у меня из-под ноги. – Пирогу кранты! Сестра бежит к дому, а я, приподнявшись на локтях, кричу ей вслед: – Прости меня! Настроение падает ниже плинтуса. – Мама рассердилась, – говорит Наталия. – И неудивительно. – Я поднимаюсь на ноги и быстро чмокаю племянниц. – Пойду-ка посмотрю, можно ли спасти пирог, пока Роза окончательно не слетела с катушек. И только увидев, как изменились лица девочек, я понимаю, что оговорилась. Спустя двадцать минут, с помощью зубочисток и второго слоя глазури, мне удается вернуть пирогу прежнюю форму. – Та-да-да-да! – Я протягиваю десерт Дарии. Она стоит на табурете спиной ко мне и достает из металлического шкафа бокалы для вина. Чудесное летнее платье в цветочек не скрывает ее длинные загорелые ноги. Я опускаю пирог на кухонный стол, который уже заставлен тарелками с сыром, крекерами и тартинками. – Ну вот, никто даже не догадается. Сестра наконец оборачивается. Пристально смотрит на пирог. Я жду затаив дыхание. – Отлично, Эмми. Я выдыхаю: – Ну вот, делов-то. Дар, не сердись, я ведь не нарочно. Дария спрыгивает с табурета. Я чувствую слабый аромат ее цветочных духов. Каштановые волосы сестры мягко падают ей на плечи. Она их идеально выпрямила утюжком и слегка осветлила, так что теперь они отливают золотом. Я достаю из кармана карандаш-корректор телесного цвета и тычу им в шрам под губой. – Кстати, Дария, ты шикарно выглядишь. – Спасибо, – благодарит меня сестра. – Эй, а где Наталия? Помнишь, я говорила, что ей нужно помочь с домашним заданием? – О, точно, – я бросаю взгляд на часы, – сейчас займусь. – На полпути к двери останавливаюсь. Уже почти семь. У меня появляется нехорошее предчувствие. – И еще ты что-то говорила про кексы, которые Мими должна завтра принести в школу. – Точно! Спасибо, что напомнила. – Дария кивает в сторону коробки с сухой смесью для кексов. – Ох, Эмми, как хорошо, что ты у меня есть, ты настоящая палочка-выручалочка. Ну что бы я без тебя делала? Пока раковина наполняется водой, я смотрю сквозь кухонное окно на задний двор. По стеклу стекают капли дождя, двор уже погрузился в темноту. Из гостиной доносится щебет Дарии. Она прощается с последней гостьей. – Передай сестре, что пирог – просто чудо, – говорит та. – И обязательно пригласи ее в следующем месяце, когда собрание клуба будет у меня. Но только предупреди, что я предпочитаю нон-фикшн. Для нее это, вероятно, будет сложновато. Это еще что такое? Я быстро вытираю руки и уже готова выступить в свою защиту, но меня останавливает голос сестры: – У Эмми, между прочим, степень бакалавра по английской литературе. Уж поверь мне, она справится. Судя по тону, Дария не на шутку разозлилась. Я улыбаюсь. Пусть с тех пор, как она говорила мне это лично, прошли годы, но моя старшая сестра по-прежнему гордится мною. Спустя еще десять минут я ставлю последний бокал в шкаф и вешаю кухонное полотенце на дверную ручку. Оглядев чистую, без единого пятнышка, кухню, беру тарелку из-под своего пирога, выключаю свет и, выйдя в коридор, громко объявляю: – Я ухожу. Дария выходит из спальни. Она уже переоделась в светло-голубую ночную сорочку. Меня захлестывает волна воспоминаний. Старшая сестра в пижаме сидит, скрестив ноги, на кровати и полирует мне ногти. Мы в одинаковых ночнушках с расческами в руках вместо микрофонов поем песню «Wannabe» из репертуара группы Spice Girls. Мне приснился кошмар, и Дария успокаивает меня, нежно массируя спину. – Спасибо, Эмми, – говорит она. – И тебе спасибо. Я слышала, что ты сказала своей подруге. Той, которая думает, что нон-фикшн мне не по зубам.